– Как вы вовремя… – проворчал он и обернулся. Его глаза были на уровне чьей-то макушки. – Можете позвать врача? Даме нехорошо…

Посмотрев вниз, он обнаружил, что к макушке прилагается высокий лоб, густые брови, ничего не выражающие глаза, похожие на осколки гранита или воду озера Ре, а еще ниже располагаются округлый подбородок, шея вроде колонны и около ста килограмм мышц. Разнообразно устроенных. Упаковано в синюю форму. Взвешено и найдено слишком ле…

– Следуйте за нами – ответил ему гвардеец.

Через десять минут в комнате верхнего яруса с альковом и стенами, занавешенными драпировками, начался напряженный разговор. Судя по всему, здесь был кабинет начальника стражи.

Эти жуткие комнаты уже начинали сердить господина посланника. То кабинет, похожий на спальню, то спальня с дырой вместо окна…

Пока он предавался неподходящим мыслям, начальник стражи вынул какой-то синий металлический диск с гравировкой, провел им на уровне груди Таската и предложил сказать что-нибудь.

– А что мне говорить? – возмутился посланник. – С каких это пор вас касаются отношения между дамой и кавалером?

– С тех пор, как дам лишают сознания при помощи недостойных способов – сухо отозвался охранитель. – Я сожалею, но нам придется проветрить… эээ… проверить…

Он казался слегка озадаченным, а диск быстро сунул в сумку, как будто Таскат мог его в чем-то уличить.

– Проветрить тоже не помешает – встрял Таскат. – Тут довольно душно… Давайте, я окно открою. А какие еще недостойные способы вы имеете в виду?

– Я прошу вас молчать! – рассердился начальник стражи. – Окон тут нет. Это фикция. Что случилось, госпожа Арада?

– Мне стало плохо… – простонала очнувшаяся дама. – Умоляю вас, отпустите этого… недостойного…

– Так он не виноват?

– Нет… Нет. Но он разбил мне сердце. Это хуже укуса ахи. И принесите мне воды, прошу вас. Именно вы.

К ней возвращался обычный железный тон. Начальник стражи поморщился, проворчал «с вашего позволения, это буду не я» и отрядил подчиненного за стаканом воды. Дама села на кушетке и начала приводить себя в порядок. Все двенадцать покрывал на ее плечах, верхняя пелерина и тщательно подобранные цвета ее узора напоминали посланнику пирожное из дорогой многослойной глазури. Ну, не самый старший род, ну, хоть в этом повезло…

Его собственная голова тоже слегка кружилась – не иначе, как от духоты.

– Есть это невозможно… – слетело у него с языка. Начальник стражи немедленно пришел в ярость.

– Что именно невозможно есть?! Что?!

– Пирожное – честно ответил Таскат и попробовал выкрутиться. – Может быть, дама съела не то пирожное? Там были, знаете ли, такие экземпляры…

Начальник только покачал головой. Но не рявкнул. Видимо, тоже пробовал за обедом рыбные пирожные. Он попытался честно продолжить.

– Скажите мне сразу, высокородный посланник! Не чувствовали ли вы в воздухе посторонних запахов?

Таскат поморщился.

– Нет. После обеда мне очень мешала рыба…

– И я – нет! – поспешила вмешаться дама.

– Высокородная Арада, прошу вас не вмешиваться в ход допроса! – опять рассердился начальник. – А не было ли у вас головокружения?

– Нет. Я только протирал глаза…

– У него глаза – опять встряла высокородная Арада. – У него зрачки в темноте светятся.

И опять обмякла на своей кушетке.

Начальник насторожился:

– Какие глаза?

– Мои, – сказал посланник и внимательно посмотрел на доблестного стража. Где-то с минуту они смотрели друг на друга, потом начальник моргнул, отвернулся и отдал солдату какой-то приказ. Солдат немедленно испарился.

– Учтите, высокородный! За применение незаконной магии во дворце полагается смертная казнь без суда и следствия! Я лично должен буду привести приговор в исполнение!

– Что именно вы забыли обо мне прочитать? Я с другой стороны неба. У меня от рождения такие глаза – отбивался Таскат со всей возможной вежливостью. – Вы забыли, что я на вас непохож? Это такой необычный цвет глаз. Если вы погасите свет, вы убедитесь, как именно на них действует полумрак. Или вы тоже впечатлительны, как дама?

Начальник стражи промолчал. Он сердился.

– Все, кто думает и говорит – люди – наставительно заметил Таскат. – Люди делают выводы. Может быть, мне продемонстрировать всем присутствующим во дворце свои прекрасные глаза? Чтобы все убедились, что в них нет ничего страшного?

– Не надо… – полузадушенно попросила высокородная Арада. – Вы испортите прием…

Через несколько дней об этом случае будут знать все и вся – подумал Таскат и перешел в наступление.

– Милая дама, неужели вы не знали, что я издалека? И зачем же было проверять, насколько издалека?.. Или вам было так интересно?

– А откуда вы? – спросил начальник стражи. – На самом деле?

Таскат загадочно улыбнулся.

– Как вы знаете, все сведения о моей личности и моем происхождении засекречены специальным императорским указом. Добыча нейдара чрезвычайно важна для Империи, планы Империи – важнейшая вещь, а я – в сердце этого плана. Так что обращаться нужно не ко мне…

– Так я и думал, что россказни о другой стороне неба – горячечный бред! – фыркнул начальник.

Вернулся солдат с плотно закрытой коробочкой, в которой что-то шуршало. Он поставил ее на стол и достал оттуда сердитую толстую ящерицу с белым брюхом и хитрой мордой.

Таскат, как ему было сказано, подошел к ящерице, взял ее в руки и некоторое время гладил. Стража насторожилась. Ящерица не проявила никаких признаков беспокойства, наоборот, довольно зафыркала.

Начальник скривился, как будто увидел что-то на редкость противное. Например, себя, плюнувшего в суп императору.

– Ну, не россказни – заключил он. – Ладно. А теперь несколько вопросов…

Отболтавшись наконец, Таскат вышел из комнаты – рассерженный, растрепанный и растроенный. Для поднятия пульса, а также – для поправки самочувствия ему срочно необходимо было выпить местного вина. Хотя бы там, в восхитительной комнате, где обычно собирались только мужчины и не было ни одной драпировки – говорили, что раньше в таких комнатах проводились дуэли, поэтому и так! – и ни единого окна. Интересно, как на дуэлях сражались женщины? Непорядок какой-то.

Как по заказу, сейчас там не было ни души – все ушли танцевать, и посланника никто не хватился бы. Официальная часть как раз подходила к концу, а его роль сегодня была невелика. Мог бы уйти и пораньше, если бы не ввязался в занимательную историю.

Посланник решил немного развлечься после утомительной беседы, разогнался за два шага и неслышно проскользил по натертому полу на коленях, стараясь не издавать ни одного лишнего звука. Шелест вышел на диво хорош. Из стакана не пролилось ни капли.