Надь, у тебя всё в порядке? — долетает до нас голос сестры.

Глава 19

Миланка беспардонно направляет на нас луч фонаря.

От неожиданности я не нахожусь, что сказать и просто в ступоре таращусь на сестру. Прикидываю, как смотримся со стороны: Марк в одних джинсах и я — в чём мать родила. Исчерпывающе!

В принципе уже можно не дёргаться, но я на автомате выдёргиваю из его руки сарафан.

На мокрую плитку падает злосчастная пачка презервативов. Ага, подобрал всё-таки, маньяк озабоченный. Правда сейчас это палево больше смущает, чем радует.

— Ты чего так подкрадываешься? — повышаю голос, неловко пытаясь прикрыть наготу.

— Вообще-то, я перед этим пару раз прокашлялась! — притворно дует губы Миланка, с любопытством стреляя глазами по Марку.

Судя по моментально вспыхнувшим ушам, мужские торсы для мелкой предмет неизученный, но интерес к таким делам уже цветёт буйным цветом.

Так… Похоже, нужно шепнуть бабушке, чтоб не пускала младшую по дискотекам. А то ребята здесь шустрые, напоят и поминай потом, где трусы забыла. Это хорошо, если хоть знаешь с кем.

Может, к себе её забрать на лето? Хотя нет, с этим тоже засада. Тёть Зоя опять начнёт приобщать дитё к феминизму. Милане бы чистого воздуха и витаминов, а не это вот всё…

— Шла бы ты кашлять в другое место, — нахально перебивает ход моих мыслей Ремизов.

— Где хочу, там и хожу! — ни капли не тушуется юная кайфоломщица. — Откуда я могла знать, что вы тут… А, кстати, что вы тут делаете?

— Напомни, сколько тебе лет? — уточняет он.

— Семнадцать! — гордо сообщает Миланка.

— Тогда моемся, — постно вздыхает он. — А ты нам мешаешь.

Ловлю себя на том, что машинально пытаюсь заслонить негодяя собой и сразу же упираюсь поясницей в его основной инструмент для «помывки».

Идиот, чего уж…

— Так. Всё, — бурчу, отводя взгляд в сторону. — Марк мне просто спину помог потереть. Марш в кровать, я догоню.

— Ну да, я так и подумала… — коварно улыбается мелкая засранка и на мгновение высовывает голову за дверь. — Эх, а мочалка так и вист сухая снаружи...

— Ты тоже спать иди, — разворачиваюсь к Марку, строго указывая пальцем на дверь и притворяясь частично глухой.

— Пробегусь пару раз до трассы и обратно. Что-то сон прошёл…

Марк в отличие от меня особо не шифруется. Открыто подбирает с пола пачку и, насвистывая, топает к калитке.

Понятно, что сестра меня не сдаст и под пытками. Из неё слова о личном клещами не вытянуть — могила. Зато в остальном язык без костей, вечно из-за него огребает.

Чужое личное для младшенькой тоже табу. Постебаться — запросто, а в душу не лезет. Поэтому в кровать возвращаемся молча.

Мне не спится. Низ живота тянет. Ремизов мальчик большой, непривычно. Ну, и от возбуждения, конечно. Вымотал он меня сегодня. Обломал все планы, а самое неприятное — допустил, что я Тиму в штаны залезу! Высокого же он обо мне мнения…

Жжение на исцарапанной сеном коже и зуд тоже как-то не очень способствуют сну. Так и ворочаюсь до рассвета, пропитываясь раздражением.

Эвакуатор приезжает рано утром. Марку даже не приходится уламывать меня уехать вместе. Я от стыда готова провалится сквозь землю. Если по поводу предательства Солнцева бабуля угомонилась достаточно быстро, то мне ночные похождения так просто с рук не сойдут. Я не смогу провести с ней наедине даже пяти минут — она мгновенно прочтёт всё по моим глазам. А потом начнёт выпытывать о наших с Марком планах… которых у нас нет, как и отношений.

В одной кабине с водителем говорить нам друг с другом не о чём. У Ремизова пару раз звонит телефон, сбрасывает. Следом пиликает сообщение. Скосив глаза украдкой, отмечаю с десяток разных смайликов.

Хм, мужчины такой ерундой не страдают…

Он быстро набирает несколько слов, отправляет и убирает гаджет в карман. Периодически смотрит на меня чересчур серьёзно. Это начинает потихоньку нервировать.

На ум приходит только одно: Марк чем-то опять недоволен. Мной, если быть точной.

— Поднимешься со мной в номер, — ставит перед фактом, когда водитель, получив надбавку за небольшой крюк, высаживает нас у уже знакомой мне гостиницы.

— Зачем? — Врастаю в асфальт. Наши руки натягиваются, а Марк продолжает тянуть, пока я не пасую перед его настойчивостью.

— Позавтракаем вместе как нормальные люди.

Я отрицательно качаю головой.

— У меня дома сырники остались.

— Это приглашение?

— Там на двоих не хватит.

— Сходим в кафе?

Опускаю глаза на мятый сарафан, упрямо сжимая губы. В таком виде на людях появляться неловко.

— Если других предложений нет, пойдём, — возвращается к первому варианту Ремизов, крепче сжимая мою руку.

Чувствую, что кисть у него напряжённая, волнуется. Как и я. Только причины для волнения у нас, очевидно, разные. Ему не терпится продолжить с момента, на котором нас прервали в душе, а я из-за этого злюсь. Хочется совсем другого отношения или хотя бы сбавить темпы.

Дёргаюсь в сторону. Чёртов придурок никак не реагирует! Лишь хмурится ещё сильнее.

— Мы просто позавтракаем, — повторяет Марк, внимательно вглядываясь в мои глаза.

Сегодня он смотрит как-то иначе. Не могу определить, что именно изменилось, но с непривычки сердце грохочет громче обычного.

Недоверчиво всматриваюсь в волевое лицо, ища подвох.

Не верится мне в его «просто». Честное слово.

— Пошли… — Открывает дверь и тянет меня за руку к стойке администратора в углу.

На первом этаже есть небольшой зал с претензией на ресторан. За хорошую доплату Марк договаривается, чтобы нам принесли завтрак наверх.

Проходим к лестнице. Второй этаж. Направо. Пропустив меня вперёд, он молча идёт за мной по пятам через комнату. Здесь темно и это немного нервирует. Не спрашивая, раздвигаю плотные шторы, впуская солнечный свет.

— Это что? — Подхожу к аккуратно заправленной кровати и с изумлением подцепляю пальцем надорванные стринги. Те самые, что он с меня недавно сорвал.

— Искал похожие, раз деньги тебе не угодили.

— Нашёл? — напрягаюсь.

Не может он по-людски! Без давления, без наездов на мою гордость.

Что-нибудь непременно да выкинет! Это у него отлично получается.

— Вчера курьер привёз. — Марк достаёт из шкафа фирменный полосатый пакет. — Примерь.

В тёмных глазах отчётливо горит предвкушение моей реакции. Очевидно, мне, как любой доступной девице, самое время уписаться от восторга.

—