обратно к воротам. Значит девушки будут под присмотром.

Мы вошли в мою комнату, и я подумал, что не мешало бы где-то обустроить кабинет для работы. С каждым днем забот становилось все больше и больше, а значит мне будет нужно где-то общаться с людьми. Об одном я сожалел. В таком диком темпе, я пока не мог выбрать времени для тренировок и занятий цигуном. Я подозревал, что и то, и другое мне нужно, как для поддержания формы физической, так и магических способностей.

Анфиса Петровна вошла следом за мной и прикрыла дверь.

— О чем хотели поговорить, Никита Васильевич?

— Хотел узнать, есть ли подвижки по встрече с Гончаровым и как поживает ваше заведение? — я с ходу решил перейти к делам.

Мадам тяжело вздохнула.

— Я прикрыла лавочку. Пока подождем. Незачем подставлять ни девчонок, ни остальных работников. Все, у кого было куда пойти, разошлись. Остались только эти трое. Пришлось взять с собой. Надеюсь, не будут в тягость. Если что Машку можно в лазарет пристроить, она девчонка обходительная, крови не боится опять же. Катьку с Танькой в подручные на кухню можно. Готовить они умеют. Не думаю, что вам тут их прелести нужны будут. Но если захотите, они не откажут, — мадам усмехнулась и недвусмысленно подмигнула мне.

— Пусть уж лучше на кухне, — чуть севшим голосом произнес я.

От мысли о двух доступных молодых девушках мое юношеское тело отреагировало однозначно адекватно, вот только я не знал, что мне делать с этой реакцией.

Мадам заметила мои колебания и рассмеялась.

— Так о чем вы хотели поговорить? — снова повторила Анфиса Петровна. — Уж точно не о моих подопечных.

— Как раз о них, — произнес я.

— Так за чем дело стало? Сейчас позову их. Или лучше Машу? — ехидно поинтересовалась мадам.

Ей явно нравилось подкалывать меня, но я не поддался на это.

— Прекратите, Анфиса Петровна! — укоризненно воскликнул я. — Давайте поговорим серьезно!

— Хорошо, — согласилась мадам, и уже своим обычным голосом добавила: — Я готова.

— Вы разбираетесь в денежной стороне ведения хозяйства? Мне бы хотелось понять на чем мой род делает деньги, и сколько я должен тратить регулярно, чтобы поддержать имеющиеся у меня активы.

Анфиса Петровна усмехнулась.

— Не могу сказать, что я хороший управляющий, но деньги считать умею, и как тратить их знаю. Всю финансовую работу по борделю я сама вела, а Корсакову только отчеты делала.

— Тогда, — слегка торжественно произнес я, — предлагаю стать моим управляющим и помочь мне разобраться с этими вопросами. Платить буду справно, но сумму вы назовете сами. Совершенно не представляю, какими средствами располагаю, — честно признался я.

— Почему бы и нет? Поработать управляющим не худший вариант. Я согласна. На тот период, пока не смогу вернуться к своему делу. И прошу сразу меня простить и понять, Никита Васильевич. Я вернусь к управлению борделем, и в том случае, если на прежних условиях мне позволит это сделать Корсаков. Это моя жизнь. И жизнь многих людей, доверяющих мне. Уж не обессудьте.

Я некоторое время смотрел на Анфису Петровну, а голове моей зрел план. Безумный план! И я поскорее, пока не передумал, спросил:

— У меня появилась мысль, а почему бы нам с вами не организовать свое заведение, подобно прежнему? Что если я отожму кусочек этого пирога у Корсакова. Не жирно ли ему одному весь пирог жрать? Как бы не подавился. Нет, я не говорю, что прямо сейчас, но в недалеком будущем. Я понимаю, что нужны договоренности, нужна защита и прочие нюансы, но почему бы не решить все эти проблемы?

Анфиса Петровна задумалась, очень серьезно посматривая на меня время от времени.

— Под Дмитрия Олеговича решили копать? Осмелели и не боитесь его? — спросила она.

Я ухмыльнулся и дёрнул плечом. Корсакова я не боялся, но прекрасно отдавал себе отчет, что прямо сейчас не смогу обеспечить заведению полную неприкосновенность.

— Бояться его я не боюсь, но и торопиться не предлагаю. Уверен, вы знаете всю подноготную этого предприятия. И думаю, сможете уладить многие вопросы и заручиться нужной поддержкой. А я, в свою очередь, как только буду готов обеспечить вашу безопасность, дам знать, и мы сможем открыться. Конечно, предварительно хотелось бы понять финансовую строну вопроса, но думаю, что Корсаков не стал бы держать убыточное дело. И да, я хочу потеснить его. Мне нужно обеспечивать потребности своих людей, а для этого нужны деньги. Все что я умею делать руками — это бить морды, но как я выяснил на этом много не заработаешь. Максимум для обеспечения себя и пары друзей.

Я произнес этот монолог под пристальным взглядом мадам, которая меня внимательно слушала.

— Что ж, — помолчав немного, произнесла Анфиса Петровна. — Не скажу, что это лучший из вариантов для меня, но почему бы не поразведать что к чему. Денежные вопросы по поводу заведения мы обсудим чуть позже, когда станет ясно существует ли вообще возможность войти в это дело. Корсаков ведь держит не только бордели, под ним и ставки и игорные дома. Это целая сеть. Там все повязаны. Не думаю, что будет просто, но повторюсь, я поузнаю.

Все, что я хотел мы обсудили, и Анфиса Петровна словно почувствовала это собралась было уходить. Но в дверях остановилась, и развернулась ко мне.

— Кстати, я так и не ответила на ваш первый вопрос, — улыбнулась мадам.

Я же решил, что раз Анфиса Петровна промолчала, значит подвижек с Гончаровым нет. Снова додумал за других. Вот от этой привычки нужно бы избавится в первую очередь. Уже не раз она меня подводила.

— Так вот, — продолжила мадам, — о встречи я договорилась. Он будет ждать нас сегодня ночью на постоялом дворе у южной границы Суздаля. Я знаю это место. Так что готовьтесь, нам через пару часов выезжать.

Мадам договорила и вышла.

Я остался один. Подошел и сел на кровать, понимая, что поспать сегодня не удастся. В голове боролись две мысли: первая — лечь и поспать сейчас, полтора часа сна хорошо бодрят, вторая — дойти до лесной полянки и заняться цигуном, тоже неплохо бодрит.

Я выбрал второе.

Не знаю, сделал это осознанно или что-то внутри меня подсказало, что нужно бы успокоить мозг перед встречей с тем, кто способен вернуть Настю к жизни, но выбор мой оказался верным.

Десять минут на дорогу туда и еще десять обратно. Полтора часа занятий сделали из меня непробиваемого слона. Никакого волнения перед встречей. Спокойствие и безмятежность. А что еще может быть главным на сложных переговорах?

Пожалуй, было еще кое-что.

Во время занятий, я понял, что без должной концентрации перестаю легко видеть энергетические нити. Зато после, я мог буквально ощущать их на физическом уровне. Вот что делают регулярные тренировки.

Мне важно быть в форме. И как сейчас стало понятно, магическую форму тоже нужно поддерживать.

Если честно, я ожидал, что во время выполнения «восьми кусков парчи» снова смогу пообщаться в Шансом. Был у меня к нему вопрос. Причем, требующий скорейшего ответа, но дух-покровитель не соизволил явиться. Я видел, как в ткани мира зияет прореха. Синие жгуты, сдерживающие энергию так и не восстановились, хотя было заметно, что процесс идет. В этот разрыв текла сила. Энергия из мира духов, проводником которой я был. И этот поток поддерживал во мне способность использовать магию. Но что будет, когда жилы пространства излечатся? Поток иссякнет? Мне снова нужно будет резать себя? Пока у меня было слишком много вопросов. Но я очень рассчитывал найти на них ответы.

На южную окраину города мы приехали около часу ночи. Улицы, погруженные во тьму, были пусты. Подвыпившие и праздно шатающиеся горожане уже разошлись по своим домам, лишь изредка слышались какие-то выкрики. Видимо, кто-то догуливал своё.

Постоялый двор был довольно большим. Двухэтажный деревянный дом не освещался снаружи, зато из окон лился теплый оранжевый свет множества свечей.

Анфиса Петровна вошла в здание, попросив меня подождать снаружи, но через минуту показалась из дверей и махнула мне рукой. Я вошел.

Холл первого этажа был пуст. Лишь ночной портье дежурил у стойки в углу. Слева от входа был трактирный зал, откуда раздавались громкие голоса постояльцев. Веселье всё же продолжалось, пусть и не везде.

Мадам стала подниматься по лестнице на второй этаж, поманив меня за собой.

Наверху оказался короткий коридор с четырьмя дверями.

Анфиса Петровна подошла к первой слева и постучала.

— Останься пока