– Так, Игорь, – сказал я, – чем мы займемся сегодня?

– Сейчас попьем молока и пойдем на работу, – сказал Игорь, – обед пропустили, так теперь до ужина…

– Ничего, я есть не хочу, – заверил я его.

Игорь вышел в погреб, вернулся с початой трехлитровой банкой молока.

– Да, Юрий, – сказал он озабоченно, – ты все деньги пока в общий котел сдай, у нас так положено. Тут они тебе не понадобятся.

– А обратно я как доеду?

– А может, тебе у нас понравится… – улыбнулся Игорь.

– Слов нет, мне уже у вас нравится, но ведь у меня и в городе дела! – взволновался я.

– Ну ладно, потом поговорим, – сказал Игорь покладисто. – Просто молоко вот мы в деревне покупаем, у нас своей коровы нет…

– Хорошо, – согласился я, – деньги сдам. Пусть это расценивается как жест доброй воли.

Мы выпили молока, потом Игорь повел меня в сарай, выбрал мне косу, взял сам, и мы пошли на луга за поселком.

– Косить-то умеешь? – спросил он.

– Когда-то умел…

Я сделал несколько замахов, приноровился – и пошла у нас работа. А приятно, черт возьми, косить вот так, в конце лета, когда трава тает под солнцем, а спина мокнет от здорового пота…

Через какое-то время я умахался, но Игорь не прекращал работы. Я несколько раз отдыхал, косьба мне прискучила, когда Игорь объявил конец рабочему дню.

– Пойдем-ка, не то все пропустим, – сказал он озабоченно, положил на плечо косу и бодрым шагом направился к поселению.

Мне оставалось только дивиться его закалке. Человек прямо с поезда, а сколько косой отмахал! И ни в одном глазу. Двужильные они тут, что ли? Да, при таком темпе жизни неудивительно, что их на девушек не тянет. С другой стороны, у шизофреников энергии больше в два раза, я сомневаюсь, что во всем поселке есть хоть один нормальный человек. Может быть, сам Учитель… Если он, конечно, такая продувная бестия, как я о нем думаю, а если он и сам уверовал в свою миссию – тогда дело гораздо хуже…

Мы прошагали к дому. Вытерли косы, поставили в сарай, Игорь сбегал к колодцу, принес два ведра ледяной воды и окатил себя и меня. Тоже мне Порфирий Иванов… Я мужественно сносил все. Что я, хуже каких-то сектантов?

Затем мы наскоро поужинали в компании двух неразговорчивых бородатых мужиков – тут-то я понял, почему Игорь мне обрадовался, – и отправились на вечернее молебствие, происходящее обычно на закате. Закат разливался багровым заревом над рекой, звенели победно комары, и если бы не муторный шум, который издавали бормочущие люди, было бы замечательно.

С трудом я доплелся до дому, упал на койку и уснул, не озаботившись, постелено ли чистое белье. Снились мне девушки в длинных белых одеждах, подпоясанных черными витыми шнурками…

С утра дал о себе знать режим дня секты. Подняли в шесть часов. Для меня это вообще немыслимо, поскольку я по натуре сова и поспать утром – святое. От завтрака я отказался – пресная каша в горло не лезла. До полудня мы конопатили и сколачивали новый дом, надеюсь, молодоженам.

После обеда отправились на поле рыть картошку, где я побеседовал с Игорем. Я пытался расшатать основы его мировосприятия и веры и стал рассказывать про свою жизнь. Молодой парень не мог не заинтересоваться.

– Ты, Юрий, не веришь, а зря, – сказал он мне, утирая грязной рукой пот со лба, – но ты мне чем-то симпатичен. Давно такого симпатичного человека не встречал…

Тут я, признаюсь, струхнул: а ну как на них пребывание в секте действует…м-м… не в ту сторону?

– Что ты, – говорю, – брат, так себе я человек, это я тебе прямо скажу, чтобы ты потом не разочаровывался…

Но он только головой упрямо помотал и опять зарылся в картошку.

Вечером на молитвенном собрании присутствовал сам Учитель, озарив верующих светлым ликом. Игорь сказал мне, что Учителя тоже зовут Игорь, но здесь его называют Великое Солнце. Несмотря на половую неопределенность титула, Учитель оказался вполне нормальным мужичком с хитренькими пронзительными глазками.

Учитель сказал пару слов о мире и добре.

– Дети мои возлюбленные, – сказал он, – как я рад вас всех снова видеть!

Не знаю, как кто, но я лично себя его сыном не ощущал.

Проходя по рядам, Учитель касался тонкими пальцами то одного, то другого верующего, и они от прикосновения расцветали. Я обратил внимание, что, когда пальцы Учителя касались молодой девушки, его лик озарялся каким-то особым, неземным сиянием. Что поделаешь, Великие Солнца – они тоже мужики…

Остановившись напротив меня, Учитель внимательно посмотрел в глаза.

– Мир тебе, незнакомец, – сказал он, после чего развернулся и воздел руки в молитве к заходящему солнцу.

Меня удивляла смесь язычества, христианства и восточных ритуалов. Вечером я пытался поговорить об этом с Игорем, он оказался полным невеждой – книг в руки не брал, о восточных верованиях слыхом не слыхал. Я прочел ему краткую развращающую лекцию. Жалко же, когда человек пропадает… Он оказался хорошим парнем, этот Игорь.

Следующий день выдался дождливым, я, пользуясь правами гостя, на работы не пошел, слонялся по поселку и заводил беседы с местными. Выяснил много нового. Взобрался на так называемую Гору, побродил меж домов, посмотрел на дом Великого Солнца – он был не самым большим в поселке – это грамотно, злословить не будут…

Потом наткнулся на странный забор, огораживающий территорию соток в пятнадцать. Хотел пролезть внутрь, но за забором расхаживал «жрец» и бросал на меня подозрительные взгляды.

Вечером, когда мы сидели за трапезой и я объяснял моей семье свои религиозные взгляды, в дверь постучали и в дом вошел Павел. Все встали.

– Мир вам, братие, – сказал Павел, – нашего брата Юрия приглашает Великое Солнце.

Я поймал на себе восторженный взгляд Игоря. Ах-ах, какая честь для меня…

– Пойдем, – сказал я, отложив ложку и тоже поднимаясь.

Интересно, зачем я понадобился Солнцу на ночь глядя?

В молчании мы поднялись на Гору, прошли по темной улице к дому Солнца. Павел открыл дверь без стука и пропустил меня вперед. Сам встал у двери, прикрыв ее.

Солнце сидел спиной к двери у стола. При первых звуках он обернулся. Бледное лицо, большие глаза, странная улыбка. Эге, подумал я, а не принимает ли он чего? Что-то у нас и зрачки такие большие…

Рядом с ним стояло еще два дюжих «жреца».

– Добрый вечер, брат мой, – сказал он. – Прости, что потревожил твою трапезу, но ты присоединяйся к нашей. Я хочу тебе кое-что сказать… Присаживайся.

«Жрец» подал мне чашку с зеленым отваром.

– Выпей со мной чаю, – сказал Солнце, – и расскажи о себе.

Я немного отхлебнул. Вроде вкусно, но необычно.