10 сентября 9-я эскадрилья во главе с обер-лейтенантом Хенне передислоцировалась в Вознесенск, чтобы иметь лучшую возможность атаковать русские бронепоезда, действовавшие в районе Перекопа.

Наконец днем 13 сентября над Цилиштеа собрались одиннадцать Ju-88A-4, чтобы, как обычная группа бомбардировщиков, атаковать цели – гавань Одессы, ее торговые и военно-морские причалы. Плотный, точный и очень опасный огонь русской зенитной артиллерии не помешал ни одному из них нанести удар по своей цели, и все они вернулись домой.

Дожди в Бессарабии, похожие на муссон, постоянно затопляли летное поле и палатки, но экипажи старались продолжать полеты. Вылеты на боевую разведку над морем у побережья Крыма и над заливами в его северной части начали наконец окупаться. Независимо от погоды, наземный и летный персонал делал все, чтобы поддерживать на высоком уровне темп непрерывных атак.

Личный состав эскадры был взбудоражен все более и более частыми сообщениями из министерства авиации о том, что те, кто числился пропавшими без вести с ранней стадии боев, были найдены мертвыми. Некоторые из этих людей встретили милосердный конец, в то время как другие, согласно показаниям местных жителей, были захвачены в плен русскими и замучены до смерти.

В результате окружения вокруг Киева советское Верховное командование попыталось вывезти возможно больше войск из Одессы, которая была блокирована 4-й румынской армией, на находившийся под угрозой Крымский полуостров. Это вызвало увеличение объема регулярного движения судов между Одессой и Севастополем, Ак-Мечетью[109] и Евпаторией, которые стали главными целями воздушных налетов.

После сражения за Киев танковая группа Клейста нанесла удар мимо Запорожья и прорвала русскую оборону на Днепре. Затем она повернула на юг, в направлении Азовского моря, оставив позади две русских армии, которые к 11 октября были окончательно разгромлены около Черниговки, между Мариуполем (Ждановым) и Бердянском. Это открывало дорогу в Крым.

С 10 октября I группа базировалась в Тирасполе, а 9-я эскадрилья была уже далеко впереди, в Николаеве. Там 19 октября произошел один из инцидентов, которые заставляют летчика еще долго чувствовать себя виноватым. Гауптман Бергер сопровождал покалеченный Ju-88 из I группы, отдавая его пилоту команды, что надо делать. Сконцентрировавшись на этих инструкциях, он выполнил безупречную посадку на своей собственной машине, но, к сожалению, «на животе»! Каждый должен помнить о высказывании одного старого летчика: «Есть два сорта пилотов: одни уже совершили посадку с убранными шасси, другим это еще предстоит».

17 октября пал Таганрог, а 20 октября – Сталино.[110] К 27 октября Крым был полностью захвачен, за исключением Севастополя. Далеко на севере, на подступах к Москве, немецкие наземные войска остановились из-за полного истощения.

23 октября III группа передислоцировалась в Николаев, где к ней присоединился командир эскадры оберст Кёстер и его штаб.

Начиналась зима. Наконец времена перемешивания грязи закончились, и можно было снова рулить по широким русским взлетно-посадочным полосам, не рискуя увязнуть, поскольку было очень холодно. В помещениях, в бывшей казарме военного училища, были истинно спартанские условия, потому что в окнах отсутствовали стекла, не имелось какого бы то ни было отопления. Продолжавшиеся снегопады и пронзительные снежные бури превратили местность в снежную пустыню. Обслуживание самолетов все время приходилось вести голыми руками. Не было подходящей зимней одежды. Несмотря на использование нагревателей «Кёрх», авиационные двигатели запускались неохотно, если вообще запускались. Процедура холодного запуска, казалось, никогда не проходила так же хорошо, как в теории, самоуверенно утвержденной техническими инструкциями люфтваффе. Механики должны были начинать прогрев в два часа ночи, чтобы подготовить все самолеты к взлету на рассвете.

Частично из-за плохих погодных условий действия войск фактически прекратились. Захват Севастополя был отложен до 1942 г., несмотря на угрозу, которую он представлял флангу 11-й армии. В декабре русские высадились на Крымском полуострове в Керчи и захватили плацдарм в Феодосии, чтобы деблокировать Севастополь и вместе с войсками, вырвавшимися из крепости, освободить Крым.

В сложных метеоусловиях подразделения IV группы выполняли непрерывные вылеты против Севастополя, Феодосии и Евпатории. Генерал-лейтенант Шпонек,[111] командовавший немецким XXXXII корпусом, действуя по собственной инициативе, оставил Керчь, чтобы спасти свой корпус от разгрома. Это был первый акт неповиновения в ходе кампании на Востоке. Шпонек, человек прямой и хладнокровный, был за это осужден военным судом и казнен.[112]

4 декабря в Запорожье из Винер-Нойштадта – места отдыха – прибыла II группа, которая сразу включилась в бои около Таганрога и Ростова и в вылеты над Донецким угольным бассейном. Атаки часто приходилось отменять из-за облачности, опускавшейся до 30 м. Русские зенитки вели губительный огонь, а истребители «Rata» повторяли беспокоящие налеты на аэродромы. Группа встретила третье военное Рождество 1941 г. без почты, но в компании нескольких итальянских летчиков. Пели донские казаки, но вечеринка по-настоящему так и не состоялась.

В своих рапортах офицеры медицинской службы, доктор Денкхаус из I группы и доктор Отт из III группы, сообщали о нервном истощении экипажей. Они ссылались на приступы слезливости и раздражительности. Нехватка угля делала ситуацию еще худшей, и зиму было еще труднее переносить. Большинство экипажей не имели надлежащего отпуска с самого начала кампании – даже ни одного свободного дня.

Генерал-оберст Лёр, командующий 4-м воздушным флотом, несколько раз высказывал похвалу в адрес KG51 за действия в районе Ростова. Соединение заслужило себе превосходную репутацию на Восточном фронте; оно поддерживало состояние, при котором, по крайней мере, его группы непрерывно участвовали в боях, и к 11 декабря 1941 г. уже сбросило на противника 5000 т бомб.

Бои в районе Феодосии в начале 1942 г. потребовали, чтобы II группа и 9-я эскадрилья перебазировались в Запорожье. Затем с начала февраля и до весны 1942 г. I группа и 9-я эскадрилья получили передышку. Они были отозваны в Одессу для переподготовки и перевооружения новыми самолетами. Они передали свои машины II группе и 7-й и 8-й эскадрильям, чья очередь для отдыха настала 27 марта. Возможно, это было результатом рапортов офицеров медицинской службы, которые настаивали на необходимости полноценного отдыха, особенно учитывая тот факт, что в то время группы выполняли лишь по одному или два вылета в день. Особым вопросом для обсуждений стало использование IV (учебно-боевой) группы, которую передислоцировали ближе к фронту, чтобы было возможно вести плановую программу ротации и пополнения.