Конечно, я довольно быстро узнала, в какой спортивной школе он работает, и туда зачастила, то есть все свободное время болталась по соседству в надежде случайно с ним встретиться. Но близко к дверям не подходила. Логики во всем этом никакой, а чем больше проходило времени, тем меньше оставалось шансов на обретение мечты. Я очень жалела, что у меня нет фотографии Ильи. Наверное, я бы орошала ее по ночам слезами, но на нет и суда нет, пришлось довольствоваться подушкой.

На первом курсе я опять влюбилась, но образ Ильи продолжал маячить на горизонте. До сих пор он временами являлся в моих девичьих снах, по утрам я грустила и пыталась представить, как сложилась бы моя жизнь, не увези меня мама из лагеря.

И вот объект моих грез расплачивается, стоя в профиль ко мне возле кассы, он все так же красив и недоступен, меня даже не узнал. Это показалось обидным. И внезапно придало отваги. Так что, когда он, подхватив пакет, пошел к двери, я решительно его окликнула:

– Илья!

Он оглянулся, а я заспешила навстречу с широчайшей улыбкой на физиономии. Какая, к черту, неловкость? Встреча двух взрослых людей, которые когда-то были в одном детском лагере.

– Привет, – сказала я.

– Привет, – произнес он неуверенно, но теперь смотрел с интересом. Приглядывался.

– Ты меня не узнаешь? – засмеялась я.

– Алла? – спросил он с сомнением, а я вновь засмеялась и кивнула, меня прямо-таки распирало от счастья. – Ничего себе, – тоже засмеялся он. – Какая ты стала!

Теперь мы таращились друг на друга во все глаза, толком не зная, чего делать дальше.

– Да, – покачал он головой, – сколько лет прошло…

– Много, – согласилась я и поняла, надо брать инициативу в свои руки. – Здесь неподалеку кафешка, может, выпьем кофе?

Он вроде бы растерялся, явно не ожидая подобного приглашения. Можно подумать, я его в постель тащу, предлагая Родине изменить! Все-таки странные пошли мужчины…

– Да… Отлично, – наконец сказал он, посмотрел на пакет в своих руках и спросил: – Ты на машине?

– Нет.

– Тогда, может, я тебя подвезу?

Что это значит? Кафе отменяется? Я с готовностью кивнула ввиду отсутствия выбора, и мы направились к парковке. Шампунь я еще раньше сунула в свою безразмерную сумку и теперь весело трусила рядом. Мы подошли к черному «Лендкрузеру», Илья убрал покупки в багажник и распахнул передо мной дверь. «Машина дорогая, – подумала я, – вряд ли ее купишь на зарплату тренера. Значит, он сменил работу?» Впрочем, на что живут наши люди и как умудряются покупать дорогие тачки – тайна за семью печатями. Я, к примеру, вообще безработная, а туфли на мне за триста евро. Хотя вряд ли Илья в таких вещах разбирается. Для большинства мужчин туфли – это просто туфли.

– Где живешь? – между тем спросил Илья, я назвала адрес, и мы тронулись с места. – Ну, рассказывай, как жизнь, чем занимаешься? – Он то и дело смотрел на меня и улыбался. Надеюсь, впечатление я произвела.

– Сейчас работу ищу, – ответила я, решив особо на этот счет не распространяться.

– Да? Есть проблемы?

– Особых нет. Платят маловато.

– Это да. Кризис, – пожал он плечами.

– А ты где работаешь?

– В спортшколе. И еще в двух местах. Короче, пашу как проклятый. Одно время хотел бросить все это дело, дружок подсуетился, в банк устроил. Год промучился и понял: не мое. Вернулся опять на тренерскую. На самом деле на жизнь не жалуюсь.

– Я в общем-то тоже… – кивнула я.

Он стал задавать вопросы: какой вуз я окончила и прочее, я отвечала, очень надеясь, что его не только мое образование интересует. И наконец дождалась.

– Замужем? – с легкой запинкой спросил он.

– Нет, абсолютно свободна. А ты? – по-моему, прозвучало довольно нахально. Я залилась краской, как всегда некстати.

– Я тоже, – ответил он, взглянув как-то по-особенному. Или мне это показалось?

Хоть Илья и не спешил, но возле моего дома мы оказались слишком быстро. Напомнить о намерении заглянуть в кафе я не решилась, а приглашать его к себе тем более. Илья затормозил возле подъезда, и мне оставалось лишь сказать:

– Спасибо.

– Одна живешь или с родителями?

– Родители развелись. Мама в Германии. Папа тоже далеко, помог мне с квартирой. Рада была тебя увидеть, – вздохнула я.

– Я тоже. Как-нибудь выпьем кофе…

– С удовольствием. В любое время, пока на работу не устроилась.

– Тогда, может быть, я заеду на днях…

– Буду ждать. У меня, кстати, есть телефон. А у тебя?

Он засмеялся.

– Конечно… – достал из кармана мобильный и сказал: – Диктуй номер.

Я продиктовала, он нажал кнопку «вызов», мой мобильный зазвонил, а Илья улыбнулся:

– Ну вот, теперь не потеряемся.

– Пока. – Я вышла из машины, и когда Илья, развернувшись, покидал двор, помахала ему рукой, а он, открыв окно, помахал в ответ, сердце куда-то побежало, и я вздохнула с томлением. Подумать только, моя юношеская любовь вдруг вернулась! Я имела в виду объект, хотя, может, и сама любовь, не зря меня так плющит.

– Ой, мамочка, – прошептала я с дурацкой улыбкой и наконец-то вошла в подъезд.

И тут вдруг скисла. Помнится, тогда, в лагере, я тоже готова была до потолка от радости прыгать. И что? Илья просто исчез. Ну, или я исчезла. А он не предпринял ни малейшей попытки меня найти. И сейчас запросто может раствориться на городских просторах. Правда, у меня есть его мобильный. «Великое достижение», – мысленно скривилась я, вместе с маетой ощущая беспокойство. Неужто судьба меня вновь оставит с носом? Да это черт знает что такое, уж лучше б тогда и вовсе не встречаться!

Войдя в квартиру, я опустилась на банкетку в прихожей и сидела так минут десять, пытаясь худо-бедно разобраться в своих чувствах. Душа еще пела, но внутренний голос уже ядовито шептал: «Ничего не будет, и не надейся».

– Не будет так не будет, – буркнула я, поднимаясь.

Определила шампунь в ванную и прошла в кухню, тут же начав принюхиваться. Никаких подозрительных запахов. Может, мне в самом деле вчера все почудилось? Я почти смогла убедить себя в этом, но тут, отправившись в гардеробную переодеваться, бросила взгляд на кровать. Кровать у меня стоит в нише, от комнаты ее отделяют шторы из органзы, обычно днем я задергивала их, таким образом, по замыслу дизайнера, создавалась иллюзия, что в комнате два окна, и это визуально делало ее светлее и просторней. Однако сейчас шторы были раздвинуты. Выходит, задернуть их я сегодня забыла?

Замерев посреди комнаты, я постаралась припомнить, задернула их или нет, мысленно воспроизведя все свои действия с того момента, как утром проснулась. Никакой уверенности, конечно, не было. Обычно делать это я не забывала, но ведь могла и забыть. Всякое случается. Но по спине уже полз холодок, и возникло желание бежать отсюда сломя голову. Вместо этого я подошла к кровати, и сердце едва не выскочило из груди: покрывало было слегка примято. Так, точно на кровати кто-то лежал, а потом поднялся и забыл поправить покрывало. Или не сделал этого нарочно. Я поверх покрывала точно не лежала. У меня вообще такой привычки нет.