тонули в тумане. Сквозь него проглядывали только верхушки радиомачт. Пилоты, естественна, держали курс прямо на них, а стрелки радиокомпасов, настроенных на Тикси, показывали куда-то вправо. Видимо, на работе этой чувствительной аппаратуры сказывался рельеф местности.

Было видно, как при ясном небе с гор сползает туманная мгла, затягивая постепенно площадку на льду бухты, обозначенную аэродромными флажками. Пилоты все же успели приземлиться, зарулить к отведенным им местам стоянки.

Посланцев Москвы дружески встречали тиксинские старожилы и летчики местной Ленской авиалинии.

 — С благополучным прибытием, Анатолий Дмитриевич, — приветствовал Алексеева флегматичный плечистый Василий Никифорович Задков, — а мы тут в своей епархии тоже без дела не сидим, занимаемся помаленьку извозным промыслом. Летаем в море, к каравану ледокола «Ленин».

Да, к тому времени в Тикси уже собралось 90 моряков, вывезенных с зимующего каравана на двухмоторных самолетах Ленской линии. Надо было переправлять пассажиров дальше на юг, чтобы не перегружать поселок.

Вместе с тем возникла необходимость как-то по-новому строить работу авиации, поскольку суда каравана ледокола «Ленин», относимые дрейфом дальше от берегов, становились недостижимы для двухмоторных самолетов с ограниченными запасами горючего.

 — Вижу, Василий Никифорович, задачи вы тут решаете не простые, — помолчав несколько минут, Алексеев предложил:

 — А что, если сделать так, легкие самолеты от морских рейсов вовсе освободить, ими займемся мы. А вы с товарищами Купчиным, Николаевым и другими начнете отправлять пассажиров из Тикси в Якутск. Так постепенно и разгрузим Тикси. А вот обратными рейсами из Якутска будут ваши товарищи сюда масло возить, с местными-то запасами не густо.

Возражений против такого плана у Задкова не нашлось. Поддержал он и выдвинутые Анатолием Дмитриевичем мероприятия по созданию запасных аэродромов. Хоть расстояние отсюда — от дельты Лены до судов, дрейфующих в высоких широтах, — не так уж велико, тысяча километров с небольшим, и в пути вроде бы не надо пополняться горючим, однако тиксинская бухта окружена сопками, и погода там неустойчива. «Трудно прогнозируема», как деликатно выражаются синоптики: то ясно, то вдруг заметет, ни зги не видно.

Значит, полагал Алексеев (и Задков соглашался с ним), улетая от каравана с пассажирами, надо твердо знать, куда садиться, если в Тикси начнется пурга. Для этого на облет полярных станций моря Лаптевых был послан летчик Г. Е. Купчин. Он побывал на мысе Шалаурова, что на Большом Ляховском острове, выяснил, что там запасы горючего есть, а вот аэродром для тяжелых машин маловат. Новый же расчищать — народу на зимовке не хватит. Пришлось Алексееву посылать на мыс бригаду, специально сформированную из моряков, вывезенных с каравана ледокола «Ленин».

Настойчиво предлагали свое гостеприимство летчикам зимовщики острова Котельный (их было всего четверо) во главе с опытным радистом Александром Павловичем Бабичем. Но не было горючего на Котельном. И потому Алексеев счел нужным лишь поблагодарить Бабича, но от приглашения его отказался.

Как показало дальнейшее, в конечном счете прав оказался не он, знаменитый полярный летчик, а зимовщик маленькой полярной станции. Но об этом речь у нас будет впереди.

А пока расскажем по порядку, как постепенно обживались прибывшие из Москвы авиаторы в Тикси, становившемся главной базой экспедиции.

Никогда до той поры, за все пять лет своего существования, этот небольшой портовый поселок не переживал таких значительных событий, как теперь, никогда не скапливалось в нем столько народу.

Ведь как бывало раньше-то, из года в год? Порт Тикси оживал лишь летом и осенью — в июле, августе, сентябре, когда приходили морские суда с грузами из Архангельска и Мурманска, когда шла тут перевалка доставленных грузов на речные караваны, уходящие затем к Якутску.

С прилетом экспедиции из Москвы все решительно изменилось. Многолюдно стало на ледовом аэродроме у подножия сопок. С утра до вечера хлопотали тут зимовщики, охотно помогая авиаторам. Надо моторы самолетов внимательно осмотреть, устранить неисправности, если они будут обнаружены. Надо и навигационную аппаратуру проверить, безотказно должны работать в высоких широтах и магнитные компасы, и радио, и астрономические приборы. Надо и грузы рационально расположить внутри машин, так, чтобы доставить на караван максимум необходимого.

Конечно, не справиться бы со всеми делами авиатехнику Ивану Недошивину, в единственном числе представляющему весь штатный персонал Тиксинского аэропорта. Но сколько добровольных помощников сгруппировалось вокруг него. Был среди них седобородый Петр Алексеевич Алексеенко, старожил северной Якутии. Избрав для себя специальность масленщика, работая на подогреве авиамасла, он долгие часы проводил на морозе и ветру. Был и Петя Раза-мазов — уроженец Москвы, поваренок Тиксинской столовой, настойчиво осваивавший специальность моториста.

Был и плотник Живов, быстро нашедший общий язык с бортмеханиками, охотно выполнявший их заказы на специальные доски для самолетных лыж.

Если люди таких далеких от авиации профессий стали надежными помощниками авиаторов, то о работниках специальных служб нечего и говорить. Радисты и метеорологи во главе с диспетчером Басиным добросовестно обслуживали перелет тяжелых самолетов по Якутии до Тикси и теперь были готовы провожать экспедицию в высокие широты.

Тиксинские портовики немало сделали, для того чтобы предотвратить «жилищный кризис», внезапно надвинувшийся на поселок. В домах общежитий, в квартирах появились вторые, а кое-где и третьи ярусы нар. Кроме того, под жилье приспособили баржи, до той поры стоявшие на приколе: обложили их снаружи плотно утрамбованным снегом, поставили в трюмах печки, камельки, соорудили койки. Словом, делалось все, чтобы и прибывшим летчикам, и морякам, эвакуируемым с дрейфующих кораблей, было бы где преклонить головы, обогреться, отоспаться.

 — Никогда у нас, тиксинцев, не было столько гостей, как в нынешнюю зиму. Вот и надо обо всех позаботиться, чтобы потом на Большой земле не поминали нас лихом, — говорил, знакомясь с Алексеевым, парторг порта Евгений Яковлевич Барский, он же по совместительству и редактор печатной газеты «Стахановец Арктики». Рослый, чуточку полноватый темноглазый южанин, в прошлом моряк-черноморец, он уж не первый год зимовал в Арктике. Многие спутники Анатолия Дмитриевича помнили Барского по Диксону. Там он также редактировал печатную газету. Кроме того, по собственной инициативе организовал выпуск в эфир «Арктических радиоизвестий», транслировавшихся по всем полярным станциям Карского моря, а также радиофицировал многие охотничьи — промысловые, становища, проехав для этого на собаках около 600 километров по низовьям Пясины.

В небольшом редакционном помещении «Стахановца Арктики» частых посетителей приветливо встречали и сам редактор, и оба его помощника: печатник Евгений Пузий, на Большой земле служивший милиционером, и начинающий наборщик Ваня Шумилов, местный уроженец, якут, вчера еще рыбачивший в Ленской дельте.

 — Глядите, Анатолий Дмитриевич, какие местные кадры мы тут выращиваем… — Барский с улыбкой протягивал Алексееву еще пахнущую типографской