Удачи смертная? В смысле? Черный кот, нагло муркнув себе под нос, покосился в мою сторону уж больно хитрым взглядом, сам Валера как всегда был холоднее чем льды Антарктиды, а вот Боул слишком серьезно подошел к просьбе своего товарища.

Шлеп!

— Ай! За что? — вампир обиделся за удар. Подумаешь, солнечное сплетение у него от этого не пострадало, — с каких пор люди такие сильные? Ты в детстве много манки кушала? Или чем вас там кормят?

— Вампир, я хочу помыться, никто меня не кусал, успокойтесь уже, дайте привести себя в порядок и лечь спать, прошу ведь по-хорошему.

— Не верь ей, она врет, — голос послышался не из-за двери… подняв голову вверх, мы вместе с Боулом увидели Валеру, — чего уставились? Как будто ты не знал, что тут тайный ход есть.

— Не знал, — а сколько обиды прозвучало в голосе мужском, матерь Божья! Все, жизнь кончена! Пакуем чемоданы! — это ты как туда пролез? И что значит “врет”? В чем именно?

— Я тебе не экстрасенс, — на сей раз Валера повис на подпотолочной перекладине. Скрестив перед собой руки, он смотрел пристально, словно ожидал моего чистосердечного признания, — сам у нее спрашивай.

— Да идите вы все лесом!

Ну сколько уже можно полотенце держать, стоять голой среди мужиков? Да они наверняка за всю свою жизнь столько женских тел повидали, что мне можно не волноваться. Вампиры ведь веками живут, так?

И, обезумев в конец, я резко бросила полотенце на Боула, запустив при этом тапочком в Валеру и, пока мужики отплевывались и отбрыкивались, спокойно забралась в ванну, переполненную не только лепестками, но еще и какой-то молочной водой, сквозь которую никаких подробностей моего женского тела никто не увидит.

— А я все видел, — нагло хихикнул черный кот, опрометчиво встав на бортик.

Резко схватив несчастного за загривок, не обращая совершенно никакого внимания на его ничтожный вопль, я мигом окунула животное в ванную, ласково и нежно притапливая его от широты души и всеобъемлющей любви к всему живому.

— Ваську-то за что? — печально прошептал Боул, принимая обалдевшего кота в свои руки, — Васенька, ты живой?

— Так говорящего кота зовут Васей? Оригинальное имя. — Кот, казалось, простился с жизнью, — кстати да, ты был прав. Кость у тебя не то, чтобы широкая, шерсти просто много, Васенька.

Постояли на месте мужики, переглянулись и как-то печально вышли. Боул за дверь, Валера куда-то своим путем, а кота унесли на руках, хотя скорее вынесли — он оцепенел и молчал, даже муркнуть не мог, зато сколько в глазах жажды убийства — не передать словами.

Откуда-то я могла знать, что все трое находились в моей комнате за дверью. Я не слышала ни шагов, ни разговоров, но понимала — они ждут.

Теперь осталось самой понять — откуда во мне это чутье проснулось? Может тоже последствия вампиризма?

Плавала я не долго — настроения подходящего не было, поэтому быстро приведя себя в порядок, я скоро оделась в заранее приготовленную одежду и вышла из ванны в комнату.

Сидят. Боул развалился на кровати, Васенька дрыхнет у него в подмышке, Валера как обычно сидит на краешке спинки стула, балансируя словно на жердочке.

— Вот вы вроде не кусали, — заметила я, — а по ощущениям всю кровь выпили.

— Да ты тоже вроде не вампир, а мозги выносишь знатно, — пытался парировать черный кот, шевеля при этом кончиком хвоста. Вася выглядел обиженным, слегка подсох, но во взгляде до сих пор искрило непонимание происходящего, — Боул, почему она все еще жива? Твоего любимого котика обижают, а ты никак не реагируешь!

— Интересно, а кошачья кровь какая на вкус? — как бы невзначай пролепетала я, растрепав слегка подсушенные волосы, — насколько я поняла, только человеческую пить нельзя, да?

— Кривая дорожка, — опередил Валера Боула, не перестав при этом выглядеть как сбежавший из сумасшедшего дома черт, — кривая. Соня.

— Слышишь, ведьма? Он говорит, что кривая! — голос кота перешел на ультразвук, но это уже его проблемы, нечего было надо мной издеваться.

— Что с собеседованием?

Самому главному кандидату в мужья надоело терпеть всеобщее помешательство, поэтому он сразу перешел к делу, смотрел на меня как-то странно и вечно вздыхал, и при этом в голосе его звучала некая надежда… И на что же он надеется, а?

Пришлось рассказать все тоже самое, что и Валере. В принципе, я не сильно врала, просто слегка подкорректировала сюжет, в основном возмущаясь отношением окружающих, а так же тем, насколько там в этом здании интересно.

— То есть вы просто разговаривали и все? Он даже твое резюме не смотрел?

— Нет, — согласно кивнула я, отвечая Валере, — не смотрел. Отложил в сторону (на самом деле кинул от неожиданности), перешел на иностранные языки (словесная брань стояла знатная), потом отпустил. Его секретарь уже в лифте сказала, что меня приняли. Он видимо свое решение ей на компьютер перекинул. В общем, я с завтрашнего дня официально работаю и нечего на меня так смотреть!

— Ты не упомянула при нашей встрече о столь незначительной детали, — удивленно заметив это, Валера даже выпрямился, чем еще больше стал похож на сову, — и когда собиралась об этом сказать?

— Тебе вообще не собиралась, — честность наше все, на ней можно далеко уехать, главное не завраться, — не ты же мне тут угрожаешь, подставляешь, заставляешь выполнять странную и пока непонятную мне работу, а так же угрожаешь моей жизни и тем, что от моей семьи останутся лишь рожки да ножки.

— Ты меня раздражаешь, — удивление в голосе Валеры прозвучало тихо, но от этого всем в комнате стало как-то не по себе. Что уж говорить, я в последнее время сама себя раздражаю. Поступаю нелогично, постоянно впадаю в истерики, совершаю несвойственные мне ошибки и по ощущениям падаю все ниже и ниже. Более того, я стала какой-то больно наглой, что ли. В моей ситуации надо сидеть тихо и мирно, наблюдать, а не язвить. Вот только ощущая себя слабой, мне становилось страшно. Я пыталась справиться со своей нервозностью, но получалось с трудом. Ситуация на собеседовании тому подтверждение. Что бы я раньше накинулась на человека, да еще и при устройстве на работу, да еще и зная, что он вампир… Что со мной происходит?

— Боул, — вампир о чем-то сильно задумался, не обращал внимание даже на то, как Вася стал слегка подгрызать его руку. Какой милый котик, однако, — а я могла вместе с жаждой крови и боязнью света получить еще что-нибудь? Или мое поведение и реакция на все происходящее — нормально?

— Не нормально, — заметил