и жалость, не присущую ей. Что это за выражение лица? Может, ему стоило извиниться? Нет, он не должен оправдываться, ни при каких обстоятельствах, все его действия были правильными. Им стоило продолжать путь. Анвиль открыл рот, что бы подогнать этих двоих, но тут же его закрыл. Нет, не из за жалости, такие вещи не останавливали его, он не позволял другим увидеть себя с такой стороны, он услышал кого то. Мечник стал озираться, вначале медленно, без энтузиазма, лениво, но потом он сам не понял, как стал осматриваться по сторонам всё чаще, выявляя источник тревоги. Это было необычное чувство, это была не обычная паника или опасность. Он чувствовал конкретную цель, расположение, что постоянно куда то двигалось.

За последние месяцы он успел позабыть это чувство, но только почувствовав его вновь, он моментально вспомнил его.

— Душегуб… — триумфально прошептал Анвиль.

Он снова чувствовал его.

Он пошёл на чутьё, идущее от одной из символик, нанесенных на лезвие Душегуба. Элементальная символика, метки, руны, у этого кузнечного искусства много названий в зависимости от страны и культуры. Пока метки на оружии выполняли свои функции, не было разницы как их называть. Его неторопливые шаги плавно сменились на бег. Он совсем позабыл про тех двоих, оставив их позади в своих раздумьях. Возможно это будет им даже на пользу. Он выбежал из переулка едва ли не падая от такой скорости, он бежал среди обломков и старых заброшенных строений, напоминающих дома. Горький запах грязи и крови наполняли воздух, но ему было плевать. Продолжая бег среди домов бедного района, вызывая любопытные взгляды шпаны, он знал, что приближается к своей цели, она становилась всё отчётливее и понятнее. Но он знал, что тот, в чьих руках душегуб куда то движется, он чувствовал это, и он пытался догнать его. Сменив маршрут, что бы поймать цель наперёд, Анвиль пробежал дугой, забегая в переулок, ведь именно там сейчас ему на встречу должен выбежать тот, за кем он и гнался. Он за доли секунд обнажил меч, не сомневаясь в ударе. Ялмир не смог бы двигаться так быстро, как двигается это существо, завладевшее его мечом. Значит это не Ялмир.

«Уже близко» — думал мечник. Похоже его враг ещё не понял, что он обнаружил его.

Анвиль, не сбавляя шага, продолжал бежать вперёд, всё смотря в одну точку. Когда он уже добежал до середины переулка, он не обращал внимание на кровь, грязь и прочий мусор, что был там разбросан. Он отвёл меч назад и проскользив на грязи произвёл режущий удар, разрезая воздух.

Пусть со стороны и выглядело, будто бы он ударил в пустоту, но на его клинке осталось пятно крови, которое он с удовлетворением рассмотрел и обернулся назад. Человек, потерявший свою «невидимость» прокатился на огромной скорости по земле, кувыркаясь и оставляя новые пятна крови. Наверняка он не ожидал, что обычный мечник поймает его на такой скорости, к тому же и будучи невидимым. Но радость Анвиля продолжалась не долго. Парень, даже с глубокой раной у себя на боку, встал, держа в своих руках душегуб. Анвиль насторожился, приняв боевую стойку. Он желал убить его одним ударом, и даже приклал к этому немалые усилия, но он остался жив.

Парень, на удивление мечника, спрятал душегуб в ножны, а сам сжал свои кулаки, на которых были надеты когти. Его из-под лобный взгляд врезался в мечника. Анвиль начал прикидывать сколько ударов ему потребуется для того, что бы пробить пластинчатый доспех противника. Его первичная цель сейчас не душегуб, но он не может оставить это оружие в руках какого то убийцы. Укравший этот меч наверняка располагает знаниями об Ялмире. Анвиль выставил меч вперёд, немного согнув колени.

— Закончим быстро. — сосредоточено пробурчал мечник.

Рэйвен ненавистно забегал глазами, ища удобные пути отступления и опоры для атаки. Возможно это был первый случай, когда его смогли прервать.

Глава 39

Группа всадников на закованных в доспехи лошадях сопровождали две тёмные кареты с золотыми элементами. Каждый всадник, как и его лошадь, был экипирован в латную броню. И даже не смотря на это, их темп не замедлялся на протяжении нескольких часов. На их поясах от неровной дороги и темпа лошадей покачивались ножны вместе с их клинками. Всё их внимание было сосредоточено на сопровождении карет, и опасность всадники чувствовали отнюдь не из за леса по их правую сторону, и не от пещер, что виднелись по левую сторону в паре километров, они максимально осторожно наблюдали за первой каретой, в которой и разместились офицеры вместе с их телохранителем. Солдаты не удивлялись тому, что в качестве телохранителя офицеры взяли себе наёмника, их часто использовали ради сопровождения. Но именно этот наёмник вызывал у остальных солдат необоснованные приступы беспокойства, в частности, его внешность не внушала доверия от слова совсем. Поношенная, дрянная и старая одежда, больше похожая на тряпки; неаккуратные и нестриженные волосы, которые будто только пару дней назад решили вымыть. Единственное, что было довольно приличным у этого наёмника — это качественная и отполированная кираса вместе с новыми на вид сапогами. Но всё это перечёркивает уродливый ожог на половину всего лица, вместе с этим, покраснение на его глазе, по рассказам, не проходит уже как месяц, и не похоже что это доставляет ему дискомфорт. Впрочем, солдаты задумались об этом лишь из за скуки, в основном им наплевать, их задача — сопровождать, а не строить догадки.

Некоторые солдаты, замыкающие строй, лично были знакомы с этим наёмником, и не просто знакомы, они вместе с ним проходили тренировки, от чего они и вызвались ехать в самом конце. На вопросы они отвечали одно — он и без них справиться в случае чего, а их помощь может только помешать. Всё это, солдаты что находятся в одной части с наёмником, говорили с неприязнью, явно имея не самые хорошие отношения с наемником. Капитан с ними спорить не стал, только больше расспросил про синяки и шрамы, которых на их теле становится всё больше с каждым новым спаррингом против мечника.

Из за окна кареты, закрытой занавеской с той стороны, показался палец, на пару сантиметров отодвинувший занавеску, охотничий взгляд строго осмотрел всех всадников, оценивающе разглядывая их построение. Солдаты, заметив это, в холодном поту прекратили косо смотреть на карету и направили свои взгляды вперёд, даже самые храбрые не стали играть в «гляделки» с человеком на службе у Хилари. Ялмир отпустил занавеску, тяжело вздыхая