Они обнаружили человеческое поселение на двадцать четвёртом витке.

То есть оно очень сильно напоминало человеческое.

Сканеры засекли на берегу мощной реки Северного континента несколько десятков очень похожих на деревянные хижины сооружений, расположенных в относительном порядке вдоль не слишком ровных (сказывался, вероятно, холмистый рельеф местности), но всё же улиц. В поселении, как водится, даже имелось нечто вроде довольно обширной центральной площади, с краю которой высился большой трёхэтажный каменный дом, предназначенный, судя по всему, для разнообразных общественных нужд.

– Очень похоже на большую деревню, – авторитетно заявил Оружейник, разглядывая, выведенное компьютером на экран фотографическое изображение объекта. И, немного подумав, добавил: – Или на село.

– Специалист, – хмыкнул Капитан.

– А людей что-то не видать, – заметил Механик.

– Мало ли, – сказал Штурман. – Может, по домам сидят.

– Или на охоту пошли, – предположил Оружейник.

– Вообще-то, совсем не обязательно, что перед нами именно человеческое поселение, – задумчиво сказал Доктор. – Это могут быть любые гуманоиды. Хижины и дома все мы строим одинаково.

– Ну да, – поддержал Механик. – Что там строить? Крыша, стены и окна.

– Вот именно, – кивнул Доктор.

– Да какая разница? – удивился Оружейник. – Все равно садиться надо. Где-нибудь поблизости. Сядем – увидим. А, Капитан?

– Не нравится мне всё это, – пробормотал Капитан. – А что именно не нравится, сам не пойму.

– Так мы ведь в Слепом Мешке, – сказал Штурман. – Что уж тут хорошего… Я, кстати, недалеко от деревни этой вполне приличную поляну засёк. Километрах в тридцати. Очень удобная поляна. Большая и ровная.

– Да видел я, видел, – пробормотал Капитан. – Ладно, все по местам. Будем садиться. А там – как фишка ляжет.

Посадка на незнакомую планету – всегда событие волнующее. А уж на планету кислородную да ещё и предположительно населённую разумными существами гуманоидной расы… Тут и говорить нечего. Поэтому, как только посадочные опоры коснулись земли, и смолкли двигатели, экипаж собрался в рубке. С целью совместно обозреть окрестности и обсудить дальнейший план действий.

На самом деле обсуждать было особенно нечего. Ещё на орбите Капитан довёл до подчинённых своё решение: к обнаруженному поселению отправится сначала «летающий глаз» – автоматический робот-разведчик. Всем остальным, по мере надобности, разрешается слегка размять ноги. Но с оружием в руках, под присмотром Умника и, не удаляясь при этом от корабля больше чем на сто шагов.

Все слухи о том, что люди, проведшие в космосе достаточно долгое, в общей сложности, время (начиная с пяти лет и больше), становятся безразличны к зелёной траве под ногами и синему небу над головой, не имеют ничего общего с истиной. Просто многие астронавты, находясь в состоянии подпития и желая произвести неизгладимое впечатление на своих подружек, с которыми они познакомились сорок минут назад в ближайшем баре, любят рассказывать им подобные истории.

При этом они одним выстрелом убивают сразу двух зайцев.

Во-первых, начинают в глазах романтически настроенных девушек (неромантические все равно делают вид, что верят) выглядеть настоящими космическими волками, а, во-вторых, прозрачно намекают на то, что пора бы сменить ночное холодное небо над головой и мостовую под ногами на уютное тёплое гнёздышко под надёжной крышей. С широкой кроватью и соответствующими напитками в холодильнике.

Если девушке каким-то образом удаётся остаться подружкой больше чем на два дня, то очень скоро она убеждается в том, что старого космического волка с неудержимой силой тянет из гнёздышка на зелёную травку опять же под чистое синее небо. И желательно, чтобы под боком плескалась какая-нибудь вода в виде моря (на крайний случай океан тоже сойдёт), озера или реки.

Разумеется, среди астронавтов изредка попадаются и те, кто действительно равнодушен к естественным, так сказать, условиям обитания человека. Отдыхать они предпочитают на крупных космических базах, где хватает и выпивки, и девушек, и прочих мужских развлечений.

Правда, ребята эти обычно долго в космосе не задерживаются. Потому что подобное безразличное отношение к некондиционированному воздуху, твёрдой земле и открытому пространству обычно довольно быстро превращается сначала в лёгкое опасение, потом в устойчивую боязнь, а затем и в навязчивый страх перед ними же.

Психиатры называют эту болезнь террофобией – «боязнью земли» и тут же отстраняют подхвативших её астронавтов от полётов. Чаще всего – навсегда. Из-за очень большой вероятности рецидива, а также из-за того, что человек, в острой форме страдающий террофобией (никто не знает, когда именно вялотекущая форма может перейти в острую), элементарно опасен для окружающих.

Экипаж «Пахаря» террофобией не страдал, поэтому и приказ Капитана насчёт удаления не более чем на сто шагов от корабля воспринял с крайне недовольными даже оскорблённым видом.

– С нами же будет Умник, Капитан, – попытался возразить Оружейник. – Он любую опасность за версту чует!

– Да. Если только она исходит не от человека. А человек – это и есть сам по себе самая большая опасность. Мы всего в тридцати километрах от предположительно человеческого поселения, а посему должны быть максимально бдительны. Повторяю ещё раз. Не больше чем на полчаса и не дальше ста шагов от корабля. Всё ясно?

– Так точно… – разом вздохнули Доктор, Штурман, Механик и Оружейник.

Невозмутимым остался только Умник.

А Вишня сказала:

– Ничего, полчаса мне на первый раз хватит.

– Хватит для чего? – насторожился Капитан.

– Чтобы прорасти. Мы, лируллийцы, гораздо хуже людей переносим длительное нахождение в космосе.

– А, ну да… я как-то уже и забыл, – пробормотал Капитан. – Готов добавить десять минут. Исключительно ради вас.

– Да, вижу, что я действительно хорошо научилась изображать человека, – засмеялась Вишня. – Спасибо, не откажусь.

Через два часа (время, необходимое для усвоения человеческим организмом специальной сыворотки, защищающей его, организм, от чужих бактерий и микробов) Доктор, Штурман, Механик и Оружейник встретились у входного люка. Здесь их уже ждал Умник, и сюда же подошла Вишня.

Она предстала перед людьми в своём естественном виде. Ствол-туловище, пять ног-корней, пять рук-ветвей, десяток, служащих органами восприятия, «ветвей» поменьше вокруг пятилепесткового рта на самом верху.

– А вот и я, – сообщила лируллийка голосом Вишни.

– Замечательно! – с несколько преувеличенным энтузиазмом воскликнул Оружейник, а Доктор спросил:

– Скажите, Вишня, вы так и собираетесь выходить наружу? Без скафандра?

– Но вы же выходите тоже без скафандров.