Роман Альбертович решил показать упражнение на собственном примере. Так-то ничего сложного… для Козодоева, который даже не вспотел, уж точно. Я тут же подметил, что движения тренера были отточены и выверены, ничего удивительного для спортсмена такого уровня.

— А где пятьдесят метров? — поинтересовался Шмель.

— Видишь то деревце? — тренер показал на небольшой саженец чуть вдали. — До него и обратно будем считать за один заход. Еще вопросы?

Вопросов не было.

Тренер тотчас взял свисток и дунул. Пионеры бросились выполнять задание. Я, стиснув зубы, двинулся за ними, но не успел. На плечо легла рука тренера.

— Для первого раза хватит, шахматист.

Глава 8

Зако-о-ончилась!

Ну, в смысле, тренировка. Фу-х!

Впечатления у меня были разномастно-удручающие. Как говорится, не было печали, купила баба порося. Я, стиснув зубы, удалялся от поля с тренирующимися пионерами. Шёл на прямых ногах, процесс крепатуры начался — и голени, и бёдра горели огнём. Мышцы основательно забились, нетренированное тело отвратительно перенесло нагрузки, а ведь это далеко не самые высокие.

Но пока есть как есть, бренная шкурка любителя шахмат не было адаптировано к физической нагрузке (он и тут планировал отсидеться на освободиловке, пока не появился я). Встряска от нагрузки, микроповреждения мышечных волокон — все это ускоряет синтез белка, и появляется боль. Но человек такая скотина, что быстро ко всему привыкает. И я привыкну…

Стоило отойти подальше и скрыться от любопытных глаз, как усталость навалилась на меня, будто лавина. Кололо в боку, нестерпимо хотелось пить. Я нашел фонтанчик для питья между корпусами. Повернул кранчик и с жадностью ловил ртом живительную струйку. Полегчало…

Диагностика проведена успешно — теперь-то точно понятно, что ничего тяжелее шахматного слона я отродясь не поднимал. Прежде чем хотя бы просто начать тренироваться, так, чтобы без акта самоубийственного пожертвования, придется перетерпеть. Завтра будет новый день и новая тренировка, и на ней будет еще сложнее.

Но где наша не пропадала, завтра подготовлюсь к тренировке. Кое-что было в моих силах. Во-первых, буду аккуратнее в столовой, хоть еда там и правильная, но не все подходит для нетренированного организма — привет, колющий бок. Во-вторых, надо будет как следует разогреться. Обычно хороший разогрев нужен перед силовой нагрузкой, а не перед… разминкой, которая сама по себе разогрев. Но в моем конкретном случае стоит воспринять её не как подготовку, а как главную задачу, перед которой явно не помешает разогнать кровь.

Есть и другая проблема, которая может подпортить далеко идущие планы. Часов у меня под рукой нет, но предположу, что сейчас нет и двенадцати пополудни. Вот тут-то и подвох, восстановиться с плотным пионерским графиком мне никто не даст. Обязательно припахают каким-нибудь трудовым часом. Так что поваляться в корпусе на кровати не выйдет… секунду, а у меня, вроде как, вполне себе официальное освобождение по медицинской части. И вопросов быть не должно. Хотя, зная инициативность Тамары…

Размышляя и приближаясь к корпусу, я заметил за ним под сенью сосен большой и длиннющий умывальник. Железный и выкрашенный в зеленый цвет. Здесь под открытым небом пионеры чистили зубы и умывались. Я завернул на тонкую асфальтированную дорожку, ведущую к этакому гигантскому корыту с кранами сверху.

Я подошел ближе, оглядел конструкцию и повернул вентиль. Умылся. Вода по трубам через кран начала стекать в корыто и уже оттуда уходила по водоотведению. Горячей воды, естественно, не было. Вообще, если ты едешь в лагерь, то про горячую воду в умывальнике можно забыть. Она нагревалась только в баках душевой, которая стояла отдельным зданием.

Снова захотелось пить, даже после фонтанчика. Есть сомнительное утверждение, что после тренировки некоторое время нельзя пить воду. Оно понятно, когда вес скидываешь, чтобы в меньшую весовую попасть. Жир начинает активнее расходоваться, организм берет из него воду, типа как у верблюда из горба.…………а так, я не сторонник терпеть жажду после треньки. Иначе обезвоживание и загустение крови можно словить. Хотя глыкать воду после тяжелой нагрузки тоже нельзя. Сердце еще молотится, как заведенное, а тут мы ему бац! И новой нагрузочки — дополнительная жидкость и гоняй кровь. Поэтому пить надо маленькими глоточками. И не холодную воду. Но выбора у меня особо не было, вода оказалась ледяной, будто из горного ручья, аж зубы ломит.

Напившись, умывшись и придя в себя, я подошел к стенду «Распорядок дня» — и решил, наконец, изучить расписание. Боковым зрением увидел бегущую компанию боксеров. И во главе змейки, в качестве ее головы, бежал мой новый «друг» Лев. Тренера я не увидел…

Я на секунду замер, проводил боксеров взглядом, их змейка быстро завернула за корпус и исчезла.

Бегать по пересеченной местности куда сложнее, чем по беговой дорожке стадиона. Но зато подобная нагрузка больше соответствовала той, с которой сталкивался боксер, выходя на ринг. И я, если планировал перейти в бокс, должен быть к этому готов. Хотя, как говорится, пионер всегда готов…

Продолжил осмотр стенда. На листе ватмана (находившегося под стеклом) через трафарет, вручную, чья-то заботливая рука нанесла распорядок дня поминутно. Причем к вопросу подошли творчески — тут не было банальных пунктов «подъем» и «завтрак», у кого-то отлично сработало воображение. Верхняя строчка распорядка выглядела так:

Час пришел, вставать пора, с добрым утром, детвора!

Впрочем, подъем меня мало интересовал. Я заскользил взглядом вниз, через «убери постель, умойся, на линейку быстро стройся» и «и тотчас же, по порядку, все ребята — на зарядку», дошёл до следующей активности сразу после тренировки. Понятно, впереди целый час тренировки, а за ним — условно личное время: «кто куда, кто в поход, кто в цветник на огород». Еще несколько часов.

Решено: пойду спать. Как следует выспаться сейчас категорически важно. А если та же Тома начнет приставать, сошлюсь на медицинское освобождение. Покимарю, иначе завтра не то что в тренировке не поучаствую, а ноги не смогу разогнуть. Буду ходить как бракованный Буратино, на прямых ногах.

Я поплелся к корпусу, мелькнула мысль не обходить здание, а залезть в окно, как в детстве. Все окна были раскрыты для проветривания. Тогда мне не придется петлять и обходить корпус,