– Это я и пытаюсь выяснить.

– Тогда я вряд ли вам смогу помочь. С Дмитрием я никогда не общался. В те редкие дни, когда он навещал Леонида, я старался им не мешать, в разговорах не участвовал.

– А ведь вы были на похоронах?

– Да.

– Значит, должны были видеть Диму.

– Разумеется. Он был там, но мы не общались.

– Скажите, а что-нибудь о завещании, оставленном Леонидом, вам известно?

– Только в общих чертах. Леонид говорил мне, как хочет распорядиться своим имуществом, и не более того.

– И как же?

– Он передал все государству. Своим немногочисленным друзьям он оставлял лишь малоценные вещи: копии картин или статуэтки.

– А вам он тоже что-то оставил? – бесцеремонно спросила я.

– Леонид еще при жизни постарался сделать все, чтобы мне не пришлось ни в чем нуждаться. После того как я попал в аварию и врачи сказали, что я не смогу ходить, он выхлопотал мне пенсию, потом купил эту квартиру.

– Понятно. А Лизе он тоже купил квартиру?

Аристарх Петрович изменился в лице.

– Лизе? С чего вы это взяли? Да и при чем тут Лиза? – как-то не на шутку забеспокоился он.

– Но ведь Леонид любил девушку! Неужели он совсем ей ничего не оставил?

– У Леонида к Лизоньке была отцовская привязанность – только и всего.

– Правда? А вот у меня другая информация.

– Это все глупые домыслы! Не знаю, кто вам такое наговорил! – Аристарх Петрович явно разнервничался. Он подкатил кресло к столу, схватил стакан с водой и залпом выпил его. – Не верьте тем, кто это говорил! На самом деле Лизонька была просто несчастная девочка. Когда она только приехала в город, то познакомилась с одним типом – криминальная личность, такими делами воротил, жуть! Он втянул Лизу в одно из таких дел: оформил на нее подставную фирму, которая занималась тем, что отмывала деньги от продажи наркотиков. Вот только на чем-то они прокололись. О махинациях стало известно милиции, и, естественно, все подозрения пали на Лизу. Ей грозил тюремный срок, и не маленький. Вот тогда-то она и встретила Леонида. Он помог ей: кому-то заплатил, кому-то пригрозил. С девушки были сняты все подозрения. После этого какое-то время она жила у Леонида, и то только потому, что тот подонок искал ее по всему городу. А потом их пути разошлись, но Лиза никогда не забывала Леонида.

Так вот, значит, что за страшная тайна, которую Лиза скрывала от своего мужа! При таком раскладе все вопросы отпадают сами собой. Я бы на месте девушки тоже не стала особо распространяться о своем криминальном прошлом. С такой репутацией и в старых девах запросто можно остаться!

– Скажите, а что за вазу Леонид хотел оставить Лизе?

– Я же говорил: всем своим друзьям Леонид передал, как память, какую-то из своих вещей. Он, знаете ли, был большим любителем всяких старинных редких штучек. Собирал репродукции известных картин, одно время увлекался марками. Возможно, он и хотел передать Лизоньке на память вазу. Я даже догадываюсь, о какой именно вазе идет речь. Леонид привез ее из Египта. Вещь была очень красивая. И Лизе тоже нравилась.

– А почему вы решили, что эта ваза ничего не стоит?

– Леонид сам говорил, что купил ее на развале за гроши, – отмахнулся Аристарх Петрович.

– Правда? А по одной из моих версий, именно из-за этой вазы и погиб Дима, ведь именно он должен был передать ее Лизе. Неужели из-за дешевой посудины могли убить человека? Скорее всего, вы ошибаетесь, и ваза на самом деле очень дорогая! – с самым непосредственным видом заявила я.

Мой собеседник как-то странно дернулся в кресле. Нервы у него явно пошаливали, и он опять потянулся за стаканом с водой, но нечаянно уронил его. По скатерти тут же расплылось пятно.

– Вот невезение! – пробормотал он.

– Не переживайте, я сейчас налью воды. Где у вас кухня?

– Прямо по коридору, правая дверь.

Я схватила стакан и быстрым шагом вышла из комнаты.

Кухня оказалась такой крошечной, что здесь уместился только самый минимальный набор мебели. Если инвалид заедет сюда на своем кресле, то, не совершая никаких перемещений, с одного места сможет легко дотянуться и до плиты, и до холодильника, и до стола.

Я открыла кран с холодной водой и наполнила стакан.

«А Аристарх Петрович содержит свое хозяйство не хуже любой домохозяйки», – отметила я, еще раз обводя кухоньку взглядом. Лично в моей кулинарной мастерской царит всегда один и тот же пейзаж – горы посуды в раковине и чашки с недопитым кофе на столе. И только редкие визиты гостей способствуют тому, что я вспоминаю о самом главном предназначении женщины в этой жизни – о роли домохозяйки...

Что и говорить, у моего нового знакомого таких сложностей явно нет. И только фартук, небрежно брошенный на стул, немного портил эту идеальную картину.

Фартук? Я вспомнила, что нахожусь в квартире одинокого инвалида, и мне стало как-то не по себе. Эта вещь здесь была явно лишняя...

Я тряхнула головой и быстро пошла обратно. Аристарх Петрович ждал меня на прежнем месте. Я передала ему стакан с водой и опять присела на краешек дивана.

– Скажите, а вы живете в этой квартире совсем один? – спросила я.

– Один. А что?

– Неужели к вам никто не приходит и не помогает?

– Приходит. Сейчас полно всяких служб – платишь деньги, и к тебе присылают женщину, которая убирается в квартире, готовит обед. А из родственников у меня никого нет.

– А чьи же это фото? – бесцеремонно поинтересовалась я, указывая на снимки, развешанные на стенах.

– Это... – Аристарх Петрович замялся. – Я взял эти фотографии из дома Леонида после похорон. Все равно бы их выбросили – они же никому не нужны.

Я поднялась со своего места и подошла к стене, увешанной фотографиями.

– Так, значит, это Леонид Митрохин? – спросила я, глядя на один из снимков, с которого на меня смотрел статный мужчина лет сорока.

– Да.

– А это?.. – я указала на фотографию, на которой объектив запечатлел красивую девушку в широкополой шляпе и с ромашками в руках.

– Это Лиза.

– Вот оно как... – я внимательнее уставилась на фото. Потом перешла к другому. На нем тоже была Лиза, но на этот раз с Леонидом. Мужчина сидел в кресле, а она устроилась на подлокотнике и, обняв своего кавалера, открыто улыбалась на камеру. Что-то тут не очень пахнет отцовской любовью.... Объектив захватил в кадр и часть стола, на котором стояла ваза с охапкой цветов.

– Это та самая ваза, – заметил Аристарх Петрович. – Видите, Леонид особо не дорожил ей. Она стояла на видном месте, где ее могли нечаянно разбить. Будь она действительно ценной, он бы не стал поступать так безалаберно. Это была просто красивая вещь, и только.