Не понимаю. Полгода тусить вдвоем, вспоминая о третьем,только когда нужно списать математику? А под конец полугодия проснулись былыедружеские чувства. Письмо красивое такое, складное. Вон две девчонки внизуподрисованы красной ручкой – круглые лица, треугольные платья, ноги-руки –палочки, глаза точками и губы смайликами.

Наверное, найти лучшую подругу – это то же самое, что найтипарня. Не с каждым ведь можно встречаться, не в каждого можно влюбиться.По-моему, это те же механизмы. Все проще, но взаимность в дружбе… с ней почтитак же сложно, как и в любви.

Я привязана к Катьке, Катька привязана к Кристине, аКристина дружит с Наташей. Мне понятны чувства Кати после этого письма. Но врядли это можно назвать поводом, чтобы так меня резко кинуть, ничего не сказав, необъяснив… Можно ведь и с двумя дружить?

Очень хотелось взять телефон, написать SMS, спросить. Яперекладывала его из руки в руку, то открывала, то закрывала, смотрела наэкран, думала, вздыхала. Начинала было писать сообщение, но психовала и быстроудаляла, не отправляя.

Мобильник молчал уже третий день. Ни одного сообщения отИльи. Никаких знаков вообще. После дня рождения Юли мы ни разу не созвонились.А на то последнее SMS, где я писала, что не хотела их будить, он не ответил.

А я очень хотела, чтобы он позвонил. Обычно советуютотвлечься и не ждать, но у меня так никогда не получалось. Если я жду, то ядействительно жду, и пока не дождусь, не смогу заняться чем-то другим.

Почему-то я верила, что если усиленно думать и неотрывносмотреть на мобильник, то он точно зазвонит. И он зазвонил. Определился номерЮли…

– Приветик! – радовалась чему-то она. – Ну как вы?Где вы?

– В смысле? – не поняла я. – Ты о чем, Юль?

– Ну, где вы с Ильей сейчас?

– Я не знаю, где Илья, – сказала я. – Мы с твоегодня рождения не разговаривали. А я у себя дома. Уроки сажусь делать…

– Это что, значит, ты не с ним в Питере? – удивиласьЮля. – Просто хотела попросить тебя купить одну питерскую газету с«Иванушками» на обложке…

– Первый раз слышу о поездке в Питер.

– Мне девчонки сказали, что Илья со своей девушкой и Максомедут в Питер на пару дней. Вчера должны были уехать. Я думала…

– Юль, я тебе позже перезвоню. Ладно?

До меня с трудом доходила новость о поездке в Питер. Уехалвчера? Значит, билеты он купил заранее и ничего не сказал. И главное – с кем? Сбывшей девушкой Ирой или с анимешницей Леной?

Я знала, что мы расстанемся. Знала, что он первый менябросит. Но никогда не думала, что это случится именно так. Меня бросили, а ядаже не заметила. Упустила этот момент.

Мне казалось, Илья уже давно сделал это – просто, сидя закомпом, не было времени поставить меня в известность. А теперь он просто сбежалв Питер.

Мобильник в моей руке начал дрожать. Точнее, дрожал не он, арука. Вместе с ней дрожало и мое отражение в гладкой, почти зеркальнойповерхности телефона. Удивлялась, что не плачу, даже не хочу плакать. А ведьдумала, с ума сойду…

Приглядевшись к отражению, я заметила небольшие красныепятна на лице. Заразиться ветрянкой в шестнадцать лет – это мне для полногосчастья, наверное…

Следующие три дня мы с Гошей на пару валялись стемпературой. Комнаты разные, а температуры одинаковые – тридцать восемь ипять. И зеленые точки на физиономии – одного происхождения.

Сил хватало только на то, чтобы слезть с постели, сделатьшаг, включить комп и поставить статус «болею» в ICQ – бестолково надеясь, что,видя градусник рядом с моим ником, Илья задумается, опомнится и напишет мне.

Но Илья молчал. Три дня был online с мобильноготелефона. И ничего. Ни слова, ни строчки. А я спала целыми днями. То естьнаходилась в болезненном, полусонном состоянии. Вроде бы спала, но вскакивалаот любого звука. Поднимала голову, вставала на ноги, трогала «мышь», скрестивпальцы левой руки… Только бы увидеть мигающее оранжевым окошко, только бынаписал, только бы… Вместо этого я видела лишь зеленый цветок. Менялисьстатусы. Не беспокоить, отошел, не беспокоить, отошел, не беспокоить…

Возвращалась под одеяло в разочаровании. Хотелось наговоритьгадостей, сказать все, что думаю, послать его… А смысл? Он сделал это тихо инезаметно, а я плюю ему в спину и бешусь. Лучше всего – оставить как есть.Отпустить, закрыть эту страницу, не трепать себе нервы поздним выяснением своихникчемных отношений, за которые я продолжаю цепляться.

Снова позвонила Юля:

– Приветик! – сказала она. – Обещала перезвонить имолчишь.

– Я болею, – ответила я.

– Простудилась? – спросила Юля.

– Нет, у меня ветрянка…

– Понятненько, – вздохнула она. – Я в детствеболела. Ну ты выздоравливай скорее.

– Спасибо, Юль.

– Что-то ты совсем грустная. Температура высокая?

– Была, а сейчас не очень высокая.

– Ясненько. А где тебя так угораздило-то?

– От племянника, – ответила я. – А он где-топодхватил.

– Ничего, пройдет, – сказала она. – Ну, ладненько,ты лечись давай. Я тебе еще позвоню.

– Хорошо…

– Ой, Маш, забыла тебе сказать! – Юля заметнооживилась.

– Что?

– Вчера Илья вернулся из Питера, мы с фанатами встречалисьвечером, – начала она. – Знаешь, кто был на встрече?

– Ну?

– А ты угадай!

– Юль…

– Ой, извини, я забыла, что ты болеешь.

– Ничего. Так кто был на встрече?

– Помнишь Иру? Кажется, она с Ильей в Питер ездила.

– Я догадывалась.

– Это еще не все!

– Что еще? – вздохнула я. – Давай, добей меня.

– Илья передал тебе привет.

– Что? – мне казалось, я ослышалась.

Да, я очень хотела от него сообщений, новостей и просто какого-товнимания. Любого! Даже идиотскому вопросу «как дела?» я бы радовалась донеприличия. Но передать мне привет через подругу… Мне стало только хуже. Лучшебы он вообще молчал.

– Илья передал тебе привет, – повторила Юля.

– Отлично. Передай ему тоже, – сказала я.

– Хорошо, я обязательно передам, когда увижу!

– Только не привет, – продолжила я.

– Не привет? – удивилась Юля. – А что же тогда? Непонимаю.

– Просто покажи ему средний палец и скажи, что это ему отМаши. То есть от меня.