Смотрю на него, и вижу, как он одну за одной достаёт из рюкзака бутылки с домашним вином семьи Гловер. Хочу было уже возмутиться – время было совсем неподходящим – но с другой стороны. Стоит притупить внимание соперника и просто вынести его за территорию этой страны. Разберется не маленький. А я буду пить для вида, что он ничего не заподозрил.

Мэтт сам трансфигурирует высокие бокалы из небольших кружек, стоящих на журнальном столике и вновь зарывается в рюкзак. Я разливаю напиток по бокалам. Спустя ещё минуту Мэтт с победным возгласом достает какой-то маленький и пёстро раскрашенный бумажный пакетик после чего, хитро подмигнув мне, разрывает его и равномерно рассыпает его содержимое по трём бокалам.

– Что это? – подозрительно спрашиваю, глядя на то, как быстро растворяется в винном напитке белый порошок.

– Помнишь того нашего поклонника из Амстердама? – Мэтт берет со стола чайную ложечку и помешивает содержимое своего бокала. – Его подарок. Сказал, если жизнь покажется совсем уж дерьмовой, то оно здорово поднимет настроение.

– Мда? – скептически кривлюсь, вспоминая то немногое, что знал о антидепрессантах, которые когда-то принимала наставница детского дома Лаура. После них она никогда никого не дубасила. Ну что ж, можно попробовать и нам. – Ну и хрен с ним, хуже уже всё равно не будет!

– Ага, – кивает блондин. – Может, настроение и правда поднимется, и Лизз не сбежит в Австралию без нас?

– Кто знает… – тебя нам там не надо. – И что будем делать?

– То же, что и раньше – просто дружить, – предлагает Мэтт и я невольно выдыхаю.

То, что Мэтт пришёл к нужным выводам, здорово вдохновляет, и, отсалютовав бокалом, я залпом выпиваю напиток. Р он следует моему примеру почти в тоже мгновение.

Внутри приятно теплеет от принятого алкоголя. Как будто после морозной прогулки садишься у камина и расслабляешься. Это невольно добавляет радости в организм и мне хочется улыбнуться другу. Он секунду спустя отвечает мне тем же.

А может еще есть шанс сохранить дружбу?

– А помнишь, как орала Лиззи, когда Джо и Грант в первый раз притащили при ней выпивку?

– О, да! Мне казалось, у неё пар из ушей пойдёт!

Парни только принялись смеяться, и в этот момент скрипит, отворяясь, дверь. Элизабет входит с парой бумажных пакетов в руках и окидывает друзей виноватым взглядом. Увидев же улыбки на их лицах, она немного успокаивается. Элизабет рада, что парни нашли общий язык и не поубивали друг друга, хотя причина была более чем понятна.

– В любой непонятной ситуации проще напиться? – иронично вопрошает она, сгружая пакеты на стол.

Несмотря на своё показное неодобрение, она с интересом принюхивается к напитку. Его запах пробуждает в ней ассоциацию с тёплым и уютным пабом «Забвение», и Элизабет думает, что было бы совсем неплохо немного снять напряжение последних недель. Тем более, этого точно не хватит, чтобы напиться и она могла не опасаться возобновления конфликта и последующей пьяной драки.

Она садится рядом с парнями и берет тонкий бокал, столь же тонкими пальчиками, не замечая с какой жадностью на это смотрят ее друзья, иногда не понимая сколько грации в ее простых, незатейливых жестах.

От бокала немного искрит – видимо, Мэтт не смог закончить трансфигурацию как следует. Деймон, вспомнил о порошке, хочет было что-то сказать, но после укоризненного взгляда Элизабет, умолкает. Она удовлетворённо кивает – не могут же они одни получать удовольствие?

В несколько заходов опустошив бокал, и стерев капельку в уголке рта Элизабет чувствует, как разливается по телу приятное тепло. Такое же как от согревающего заклинания или от поцелуя Деймона или даже – она прикусывает губы – от оргазма.

– Есть ещё? – интересуется она уже забыл правила, которые сама когда-то для себя и устанавливала: «Не пить в компании мужчин больше одного бокала».

После вопроса она начинает распаковывать коробки с едой.

– Только давайте заедать, – решает она.

Мэтт широко и залихватски улыбается, снова наполняя три бокала, и берется уплетать азиатскую лапшу, которая ему очень понравилась еще в Пекине. Он начинает вслух вспоминать, как они искали дорогу в центре китайской столицы. Найти того, кто бы хоть немного понимал английский, оказалось очень сложно, пока они всё-таки не разобрались в бесконечных лабиринтах города.

Деймон тоже вспомнил какую-то историю, а потом и Элизабет.

И вот уже трое друзей беззаботно веселятся, делясь с друг другом самыми яркими воспоминаниями, пока Мэтт вдруг не замечает:

– Слушай Лизз, раз ты всё для себя решила, – он поднимает брови, взглянув на уже раскрасневшуюся подругу с немного ошалелым взглядом, и та решительно кивает, – тогда, может, нам не уезжать?

– Да, верно, – поддерживает Деймон и каким-то рваным движением трет виски. – Мы должны помочь тебе восстановить память родителям. А потом уже и будем решать, что делать.

– И что, больше не будет разговоров об отношениях? – осторожно интересуется она, не осознавая насколько наивной, кажется в данный момент.

На самом деле, это был бы самый лучший вариант, – думает она. Элизабет и сама не раз думала оставить дружбу и не переходить ее границ. Она дорожила обоими. Пусть дорожила и весьма по-разному, но она не хотела терять ни одного из них. Она не хотела, чтобы кто-то из них страдал. И то, что она хочет обоих, лишь ее фантазии, не имеющие к действительности никакого отношения.

Пройдет. Поэтому, да – остаться друзьями было бы лучше всего. Но ей точно нужно было знать, что и парни окончательно решили для себя этот вопрос.

– Мы останемся друзьями, – не слишком твёрдо говорит Деймон и берет свой заново наполненный бокал, и Мэтт серьёзно кивает. – Твоё счастье нам дороже, чем склоки и драки. В конце концов, мы прекрасно уживались, когда бродили в поисках камней Маркуса.

– Да, это было здорово. Правда, не считая того, что половина магической Британии хотела сдать нас за вознаграждение.

Друзья смеются после замечания Мэтта и салютуют друг другу бокалами, уже чувствуя как приятно кружится голова, а тело наполняется истомой. Мэтт, часто поглядывая на острые коленки Элизабет, снова подливает вина. Он знает, что под юбкой ничего нет, это знает и Деймон и их взгляды, нередко пересекаясь, все чаще останавливаются на темном треугольнике, который расслабленная девушка забывает прикрывать.

Она уже часто дышит, чувствуя, как жар расползается по всему телу, и, увидев через приоткрытую дверь спальни Деймона, распахнутое окно, встает, наконец, поправляя платье и упавшую, с увлажненного испариной плеча, бретельку.

Ей хочется вдохнуть свежего воздуха.