– Мне жаль, – сказал он.

– Ненавижу тебя! – в ярости выкрикнула она.

– Иди обратно в дом, – сказал он, заталкивая ее в магазин.

Она вырывалась.

– Ненавижу тебя! – повторила она еще раз, а затем резко отвернулась.

Себастьяно подождал, пока она не скрылась в доме, и подошел ко мне.

– Готова? – спросил он.

Я молча кивнула.

Он стремительно зашагал вперед, так что мне пришлось напрячься, чтобы не отстать.

– Почему ей нельзя пойти со мной? – спросила я. – Она и правда могла бы попробовать! Почему ты не пускаешь ее в лодку?

– Об этом я ничего не могу тебе рассказать.

Эти коммуникативные ограничения, как всегда, выводили меня из себя, но что я могла поделать?

Почти бегом шагая рядом с ним, я решила прояснить по крайней мере один вопрос.

– Знаешь что, из-за тех денег, которые ты мне дал – это было довольно много, во всяком случае, судя по тому, что я к настоящему времени успела узнать. Нам следовало бы договориться о курсе обмена, чтобы я знала, сколько я должна тебе отдать, когда мы вернемся домой. Чем ты недоволен?

– Ты отдала ей почти все?

– Ну да…

– Ты отдала их Клариссе!

Я вздрогнула под его сердитым взглядом.

– Мне показалось, что так будет честно, – возразила я. – Она торчит здесь уже не первый год и пашет как сумасшедшая, и у нее даже нет никакой путной одежды! Разве она этого не заслужила! Она же никому ничего не сделала!

– Вероятно, она все-таки не рассказала тебе всю правду.

– Нет, как раз таки рассказала! – торжествующе воскликнула я. – Она сказала мне, что ее вовсе не должны были казнить, на самом деле она раньше сбежала из Парижа.

Себастьяно покачал головой.

– Просто забудь об этом.

– С какой стати? Почему я не могу хоть немножко облегчить ее тяжелую жизнь?

– Может, потому, что она сама обрекла себя на все это?

– Только потому, что она по неосторожности упала в воду? Сам подумай, вообще! – я немного помолчала. – Или у тебя на этот счет другое мнение?

– Об этом я ничего не могу тебе рассказать.

Ага, это мы уже слышали. Проклятый барьер. Но вскоре мне будет уже совершенно все равно, потому что скоро я совершу путешествие на пятьсот лет вперед.

Мы подошли к Гранд-каналу. По диагонали от нас, на другом берегу, виднелось самое прекрасное венецианское палаццо – Ка-д'Оро, по крайней мере, в будущем оно называлось так, и в нем располагался музей. Увидеть его здесь, в историческом окружении, прямо передо мной, в точности на том же месте – это было как обещание возвращения, как связь с моим собственным временем, с правильным временем. Со временем, где есть мороженое «Häagen-Daz» и фейсбук. Чао, пшенная каша и уборная на улице!

С надеждой я всматривалась в канал. Поверхность воды блестела на солнце как золото, все было мирным и успокаивающим. Тишина казалась почти осязаемой, ведь ближайшая моторная лодка находилась от нас буквально на расстоянии вечности. Только гондолы тянулись одна за другой по своим маршрутам, разноцветные, а не черные, потому что закон против роскоши еще не был принят. Вскоре все это действительно останется в прошлом. И я смогу увидеть эту эпоху с другой, лучшей стороны. А именно – оглядываясь назад.

Затем я увидела красную гондолу. Она появилась из бокового канала и стремительно приблизилась к нам. Одноглазый старик стоял у кормы, рассекая воду размашистыми движениями весла.

Увидев меня, он прищурил оставшийся глаз. Он ухмыльнулся мне, и бесчисленные складки и морщины испещрили его лицо.

– Мне кажется, кое-кто этого совсем не ожидал, – сказал он скрипучим голосом.

У меня снова возникло ощущение, что я откуда-то его знаю, но затем Себастьяно подтолкнул меня в лодку.

– У нас осталось мало времени!

Я поспешно взошла на борт гондолы. Себастьяно элегантно прыгнул следом за мной, и я снова удивилась его подвижности. Хотя я едва могла дышать от поглотившего меня напряжения, я отчетливо различила, какие у него синие глаза. И от него приятно пахло – я ощутила это, когда он усадил меня на скамью и уселся рядом. Не дезодорантом, шампунем или чем-то подобным. Просто… как-то правильно.

Я ждала, пока мы отчалим, но ничего не происходило. Старик поднял весло и сидел, склонив голову. Он бормотал что-то непонятное.

– Сейчас, – сказал Себастьяно. И тут я увидела, как от бортов лодки поднимается серебристое сияние. Сначала тонкая светлая линия, затем плоскость, как занавес из ослепительного света, который вытягивался снизу вверх, поднимаясь все выше, пока не заполнил все поле зрения. Я задержала дыхание, ожидая, когда раздастся гром. У меня в голове толкались бесчисленные вопросы, например, окажусь ли я в будущем голой. И вернется ли ко мне при приземлении моя сумка с айподом внутри. Буду ли я помнить обо всем случившемся. От последнего вопроса у меня уже начала раскалываться голова, и за долю секунды до того, как свет поглотил все, я собралась сказать Себастьяно, что была рада с ним познакомиться. Несмотря ни на что.

Но на это уже не было времени. Слепящий свет взорвался с оглушительным грохотом. И все погрузилось в глубокую непроглядную тьму.

Как и в прошлый раз, когда я пришла в себя, снова была ночь. Я лежала плашмя на спине, но никто не стал накрывать мое лицо мешком, так что я могла видеть звездное небо. И я не была голой, насколько я смогла понять, поспешно ощупав себя. Ясно, подумала я, в принципе логично, что одежда по-прежнему осталась на мне. Вещи, которые попадали из прошлого в будущее вместе с путешественником, не были анахронизмами – просто обычным антиквариатом. Да и за него они бы не сошли, потому что не выглядели по-настоящему старыми…

Мои мысли сбивчиво метались, но постепенно сознание прояснилось настолько, что я снова смогла разговаривать.

– Эй? – спросила я тонким голосом. – Есть тут кто?

– Я здесь, – сказал Себастьяно рядом со мной. Он коснулся рукой моего плеча, а затем поднял меня в сидячее положение.

– Все в порядке? – спросил он.

– Сейчас да. Сначала я подумала, что на мне ничего нет. Не думай, что я как-то уж слишком стеснительна. Но все-таки мы не настолько хорошо друг друга знаем.

– На самом деле совсем не знаем, – заметил Себастьяно. – Если это тебя утешит, – в первый раз я не подглядывал. Или, скажем так, в худшем случае совсем недолго, а потом пришел Бартоломео с мешком.

Я осмотрелась. Мы очутились на темной улочке. В общем-то, она выглядела так же, как в прошлый раз. Похоже, некоторые уголки Венеции за пять с лишним веков почти не изменились.