– Дело дрянь, а? Внутри все перевернулось, когда слуга принес мне с чаем такие новости. Я ведь о чем: гость поместья, не какой-нибудь там старый бродяга-прохожий.

– Если точнее – ваш личный гость, мистер Беддоу, верно?

– Да, его пригласил я, – с вызовом согласился Уилфред и стал немного похож на своего старшего брата. – Что с того?

– Разрешите спросить: почему вы пригласили лорда Стивена Аствика провести праздники в вашем узком семейном кругу?

– Я случайно встретил Аствика в городе перед Рождеством и подумал, что ему захочется взглянуть на нашу старую добрую усадьбу.

– Позвольте уточнить. Вы случайно встретили Аствика в Лондоне: где именно? В своем клубе? На улице?

– «У Чиро».

– А, в ночном клубе. Значит, вы решили, что Аствик будет рад увидеть Вентуотер-Корт, и пригласили его на несколько дней погостить. Вы с ним, видимо, большие друзья. – Алек вопросительно глянул на Уилфреда, но тот промолчал. – Любопытно. Аствик ведь раза в два старше. Он, несомненно, был для вас наставником? – Молчание. – Жаль, что вы позволили мошеннику учить вас жизни.

– Я не позволял! Какой наставник! Мы и друзьями-то не были!

– Вы пригласили в свою семью мошенника, с которым даже не дружили? – с притворным удивлением уточнил Алек.

– Да. Нет. Я не хотел, но он настоял, – мрачно ответил Уилфред. – Проклятье, я знал, что хоть Марджи порадую.

– Однако сами вы радости не испытывали.

– От чего? От пребывания под одной крышей с этим дьяволом?! – с содроганием воскликнул Уилфред.

– Тогда зачем?…

– Хорошо, раз вам так нужно знать, – я был ему должен.

– Карточный долг?

– Если бы! В таком случае я не позволил бы Аствику меня шантажировать – скорей бы уж обратился к отцу. Тот устроил бы мне разнос; возможно, урезал бы мое содержание или даже запер в поместье, но долг выплатил бы. Он человек старомодный, мой батюшка, однако совсем не плохой.

– Что же тогда вы не посмели рассказать лорду Вентуотеру?

– Я нарушил обещание жениться, – густо покраснев, признался Уилфред.

– Сладкие уверения, сказанные продавщице на ушко? – Алек надеялся, что его слова заглушили сдавленное фырканье мисс Дэлримпл.

– Хористке.

– Письма? – Уилфред кивнул, и Алек покачал головой. – Легковерный вы глупец. Значит, Аствик одолжил вам денег, чтобы вы от нее откупились, а затем пригрозил рассказать все вашему отцу.

– Папаша разнес бы меня в пух и прах. Я рад, что Аствик умер, – воинственно заявил Уилфред. – Все делают вид, будто ничего не произошло, а мне хочется открыть шампанское.

– Однако, когда вы услышали о кончине Аствика, внутри у вас все перевернулось.

– Господи, да, перевернулось! В том смысле, что не слишком приятно с самого утра такое услышать.

– С самого утра? В котором часу это было, мистер Беддоу?

– Где-то в половине одиннадцатого.

Покончив с признаниями, Уилфред вновь стал беззаботным. Он достал портсигар чеканного серебра и предложил его инспектору. Тот покачал головой. Уилфред закурил.

– Вы вчера поздно легли?

– Вовсе нет. Наоборот, рано. В деревне делать нечего. Пожалуй, уже в час я сладко сопел под теплым одеялом. Просто моему слуге строго велено никогда не будить меня раньше половины одиннадцатого.

– Вы поднялись к себе сразу после прогноза погоды?

– Нет. Мы с Джимми – моим братом – и Петри пошли в курительную пропустить по стаканчику на ночь. Но Джимми в душе провинциал, а Петри вбил себе в голову глупость про катание с Аствиком на рассвете. Поэтому мы не засиживались.

Алек навострил уши.

– Мистер Петри говорил вам, что на рассвете планирует кататься на коньках?

– Да он всем говорил! Аствик после ужина начал разглагольствовать насчет шведской гимнастики и физкультуры, а Петри эта идея страшно понравилась. По мне, полная чушь. Я так понимаю, потом Петри образумился. Иначе он подоспел бы Аствику на помощь и вытащил бы его.

Или свалился бы в прорубь вместо Аствика. Это совершенно меняло дело. Кто знал о том, что Петри хотел покататься рано утром? Неужели преступника не волновала перспектива убить не того человека? Или дружелюбный недотепа как раз и был предполагаемой жертвой?

– Я совсем забыла про заявление Филиппа, – покаялась Дэйзи. – Это все меняет, да?

– В какой-то степени меняет. – Старший инспектор устало потер глаза.

– Понимаете, я хорошо изучила Филиппа, поэтому не придала его словам большого значения. Я была уверена, что он не встанет в такую рань. Но другие-то знают его не настолько хорошо – кроме Фенеллы, конечно. Любой мог решить, что Филипп и правда составит компанию лорду Стивену.

– Совпадают ли ваши воспоминания с показаниями Уилфреда? Насчет того, кто именно мог так решить?

– Лорда Вентуотера и сэра Хью в комнате не было. Не знаю, слушали остальные Филиппа или нет… – Дэйзи напрягла память. – Да, в разговоре еще участвовали леди Джозефина с Марджори. Причем Марджори так увлеченно хлопала ресницами перед лордом Стивеном, что вполне могла пропустить все мимо ушей.

– Марджори! Я просто обязан поговорить с этой юной леди, а должен ждать, пока она отойдет от успокоительного. Придется перенести беседу с ней на завтра. Итак, лорд Вентуотер и сэр Хью не подозревали о планах мистера Петри, а вот лорд Беддоу, Джеффри, леди Марджори, леди Джозефина и леди Вентуотер могли как знать, так и не знать.

– Яснее не стало, правда? – вздохнула Дэйзи. – Не верится, что кто-то хотел навредить Филиппу, а не лорду Стивену… Филипп – безобидный дурачок! И неизвестно, кто именно его слышал.

– Думаю, будет нетрудно опре… А, Пайпер, как успехи?

Констебль Пайпер вошел в гостиную тяжелой поступью патрульного. Дэйзи заметила, как поморщился мистер Флетчер, вспомнила кошачью походку Тринга и заключила, что Пайпер пополнил ряды сыщиков в штатском совсем недавно.

– Пусто, сэр. Нет ни ботинок, ни вообще чего-то необычного. Сторож никого не впускал, его миссис – тоже. Следов не было, кроме как на тропках да на подъездной дорожке. – Молодой констебль выглядел расстроенным. – А не мог кто-нибудь залезть в поместье сзади дома, сэр, и обойти его кругом по утоптанному снегу?

– Хорошая мысль, констебль. Такое возможно, мисс Дэлримпл?

– Возможно, конечно. Только единственная дорога на много миль вокруг – та, что ведет к сторожке. А от нее еще надо немало пройти, чтобы попасть на задворки и не наследить возле подъездной аллеи.

– Да, наверное, кто-то мог оставить машину снаружи, перебраться через парковую стену, затем протопать несколько миль в темноте по снегу – и все лишь для того, чтобы устроить злой розыгрыш, – пустился в рассуждения старший инспектор. – Хотя крайне сомнительно. Откуда постороннему знать о новой привычке Аствика ни свет ни заря кататься на коньках? Да и вдруг Аствик оказался бы не один? Нет, таинственного постороннего можно отбросить. Есть еще соображения, Пайпер?