Вторым делом было вытащить лежавшую в амбаре ценную пушнину.

Внутрь через дверь попасть было невозможно, а поэтому ломали крышу ломом и топором. Этим занялись Николай и человек, оказавшийся заведующим факторией.

Когда удалось отодрать несколько тесин, то факторщик обвязался веревкой, спустился вниз и оттуда, стоя по пояс в воде, подавал на крышу тючки с пушниной. А жена его, мокрая с головы до ног, перебрасывала их в илимку.

Спасение было на полном ходу, недогадливый Петя, в первую же свободную минуту, развей огонь и повесил кипятиться чайник.

— Прозябнут, однако, — соображал паренек, гляди на вымокших людей.

В последний раз в темноту амбара нырнула голова, и факторщик показался с пустыми руками.

— Все? — спросил Иван Николаевич.

Человек только кивнул головой, соскочил на палубу илимки и помог спуститься с крыши жене.

— А теперь, — наконец-то заговорил он, снимая шапку, — позвольте познакомиться!

И каждому из путешественников обрадованный человек крепко пожал руку, а за ним — и его жена. А после оба, совершенно измученные, уселись около борта.

— Это пусть пропадает, — махнул человек на свое жилище, — не так уж жалко! Главное вот — песцы, соболя и белки! Государственная валюта. И на многие тысячи!

— Тем приятней, — обрадовался Николай, — что мы вовремя подоспели! А сейчас вы чаем погрейтесь!

— Ох, глупая, глупая я! — вдруг засмеялась женщина, — села тут и раскисла! А того не вспомню, что дома у нас печенье свежее есть и рыбка пожарена! Вы-то, люди дорожные, поди, изголодались! Пока домишко не смыло, пойдемте-ка в горницу, а я живо самоварчик налажу!

— Правильно, Пелагеюшка, — поддержал хозяин, — за помощь, вам, товарищи, большое спасибо, а от угощенья уж вы не отказывайтесь!

Не обидеть же было этих славных, насквозь промокших людей! А к тому же Петя, любивший покушать сладко, даже зажмурился, представляя себе свежее печенье…

Илимка стояла надежно. Амбар плавал, вроде странного корабля. Оставалось только прыгнуть в лодку и плыть к незатопленному еще дому.

Так все и сделали. Привязали лодку к крыльцу и вошли в комнату.

Уж давно, целое лето, не были наши путники в настоящем доме. Поэтому горницы показались им особенно чистыми и уютными. Было к тому же тепло от недавно истопленной печи.

Обстановка была такая, словно хозяева собрались к переезду на другую квартиру: все вещи были увязаны в тюки.

— Это мы к наводнению приготовились, — пояснила хозяйка, растапливая самовар.

— Не думали мы, что так скоро вода подойдет, — добавлял сам факторщик, — но все же вчера еще все продовольствие на горку стащили, а ночью пушнину укладывать стали. А беда-то не из Тунгуски, а из соседней речки пришла! Часа за два до вас! Прорвало, должно быть, вверху по речке затор, да как хлынула сразу вода — амбар и потопила… Во-время вы подоспели.

Петюха уплетал за обе щеки румяные шанешки, а сам, украдкой, глядел в окно — не подходит ли близко вода.

Так как уже начинало темнеть, то Иван Николаевич порешил заночевать у фактории. Этому очень обрадовались хозяева, которым предстояла невеселая ночь.

Узнав как следует, куда направлялась илимка, хозяин, человек бывалый, спросил:

— А реку вы знаете хорошо?

— Да, вот, поднимались по ней от самого устья…

— Ну, а вниз-то сплывал у вас кто-нибудь по ней?

Пришлось добросовестно сознаться, что вниз по Тунгуске не плавал никто. Хозяин озабоченно задумался.

— Пугать я вас не хочу, — наконец, сказал он, — да и не из робких вы, видно, люди. Но все-таки надо вам плыть осторожно. У вас впереди Большой порог! Когда вверх поднимались, вы берегом его проходили, лямкой. А сейчас серединой придется плыть…

— В такую-то воду, — возразил Николай, — все камни должны быть скрыты?

— Нет, опасные гряды есть, — сказал хозяин, — течение там сейчас сумасшедшее и зорко надо глядеть, чтобы не попасть на камень. А иначе только щепки от вас найдутся!

— И все-таки мы пойдем! — сказал Николай, — не катера же нам дожидаться?

— Катера вы не дождетесь, — согласился хозяин, — а к тому и рекою надо воспользоваться. «Дикая» она осенью. Сразу прибыла — сразу и убудет. А потом станет еще мельче, чем была, и тогда вы порог совсем не пройдете! А, вот, нарисую я вам план порога и покажу, как надо там править…

— Это отлично! — обрадовался Иван Николаевич.

— Будете вы на нем на третий день! — пояснял хозяин, — посматривайте на правый берег. Как большой затон проплывете, через два километра и сам порог. Если нужно будет остановиться — у затона причаливайте. А дальше такое пойдет течение, что к берегу уже не пристанете. Серединой реки держите! Пройдете первую гряду камней справа, — поворачивайте под левый берег. Тут прямиком вас на черный утес потащит, но вы не бойтесь! Теченьем отбросит. Вот, когда отобьет от утеса, сумейте опять серединой реки держите! Пройдете первую гряду камней. Там — погибель! А управитесь серединой — и прошли порог!

— Просто! — сказал Иван Николаевич.

— Конечно, просто! — обрадовался хозяин, — важно не растеряться. Всего два поворота сделать. А там сто шестьдесят километров еще и вы — в Туруханске! Одно только плохо — для весел сил у вас маловато!

Путешественники знали, что для того, чтобы илимка лучше слушалась руля, ей нужно было дать скорость, хоть немного большую, чем скорость течения. При сплаве в порогах всегда ускоряют ход судна, подгребаясь на веслах.

Но на каждое весло илимки полагается по два человека. Настолько оно тяжело и длинно. А у наших друзей приводилось всего по одному гребцу.

— Ничего, — сказал Володя, — натужимся как-нибудь!

— Еще Хорька нам поможет, — пошутил Петюха.

На утро слова хозяина о «дикой» воде оправдались.

Дойдя почти до двери дома, она начала быстро спадать и ко времени отплытия путешественников амбар, качавшийся вчера на волнах, обсох и кособоко осел на косогоре.

Гостеприимные хозяева провожали пожеланиями благополучного пути и долго, стоя на берегу, махали платком и шапкой.

— А мне хозяйка на дорогу узелочек дала! — поведал сияющий Петя. В узелке оказался целый ворох пышек!

Илимка плыла спокойно и быстро.

В протоках вода сбывала, но на самой Тунгуске держалась еще высоко, и сила течения, почти попрежнему была большая. Погода установилась солнечная и безветренная и плыть было легко.

А мысль, что с каждым часом, с каждым пройденным километром, все ближе и ближе действительное спасение экспедиции — заставляла забывать и ждущий их впереди Большой порог!