не повод! Думаешь, только у тебя есть проблемы? – Альбина следует за мной по пятам, и мы входим в спальню. – Ошибаешься! Я не хочу и не буду смотреть, как ты убиваешь свой организм!

– Я уже сказала, что тебе пора ехать домой, – отвечаю я, повышая голос. Мы говорим на повышенных тонах, обстановка быстро накаляется, и я не выдерживаю. – Чего ты хочешь, черт возьми?! Почему ты увязалась за мной?! Сколько раз я должна повторить, чтобы ты ушла?!

– Я не уйду, пока не буду уверена, что все будет хорошо.

Это было последней каплей. Я и без того чувствую себя отвратительно, настолько ужасно, что хочется залезть в петлю, а тут ещё эта лезет ко мне с нравоучениями.

Не выдержав напора эмоций, которые разрывают мою голову, я резко оборачиваюсь и так же резко толкаю её. Альбина падает на кровать, но сразу же вскакивает на ноги. Она хватает меня за волосы. Я отвечаю взаимностью. Мы вцепляемся друг в друга, визжим, носимся по спальне и рвём локоны на голове. Это больше не прелюдия к чему-то новому. Теперь наша возня напоминает петушиные бои без правил.

Швырнув меня на пол, Альбина не может удержаться на ногах и падает рядом со мной. За это я бью её по лицу, а она наносит удар по печени. Хватит ртом воздух, я широко раскрываю глаза и не могу вздохнуть. Я начинаю задыхаться, не в силах восстановить сбитое дыхание. Видимо, она замечает, что я и впрямь могу врезать дуба.

– Эй! Что с тобой?! – спрашивает она. – Твою мать!

Альбина переворачивает меня на живот и хлопает несколько раз по спине. Я начинаю кашлять от переизбытка кислорода, махаю руками и пускаю слюни. Отвратительное зрелище!

– С тобой все нормально? – интересуется она обеспокоенные тоном.

Прихожу в себя и переворачиваюсь на спину, обратив внимание на растрёпанный внешний вид этой женщины. В пылу борьбы я случайно порвала пеньюар, поэтому теперь я замечаю тёмный торчащий сосок, пожёванный детскими дёснами во время кормления грудью. Если сквозь ткань одежды и бюстгальтера мне оставалось только догадываться, насколько скромная грудь у Альбины, сейчас я вижу, что матушка природа обделила её.

– Знаешь, а ты самая больная сучка на свете! – заявляю я, откашлявшись. – Так ты благодаришь человека, который позволил тебе остаться с ночёвкой?

– Подай на меня в суд.

– У меня есть идея получше!

Кровь пульсирует у меня в висках. Я чувствую прилив сил и энергии, которую ощущаю рядом с ней. Чем бы я занималась, если бы она ушла? Пила таблетки, чтобы унять боль расставания с Ритой? Не самая лучшая перспектива для молодой девушки, едва дожившей до двадцати трёх лет.

Во мне просыпается очень злобный дьяволёнок, который уже знает, как ему поступить. Сказываются месяцы тренировок по самообороне. Я научилась использовать слабость противника в своих целях. И раз со сводным братом мне удалось провернуть болевой приём со сжатием яичек, то и для Альбины у меня запасено нечто особенное.

Я хватаю её за сосок и резко прокручиваю его по часовой стрелке. Не думаю, что она была готова к такому развитию событий. И я оказываюсь права. Выпучив глаза, с её губ срывается протяжный визг. Она орёт так громко, что у меня закладывает уши. При это она хватает меня за волосы и запястье, но это больше не имеет значение. Я не собираюсь отпускать свою жертву.

Однако ей удаётся выбить меня из равновесия, и мы падаем на бок. Мы лежим на полу, глядя друг на друга то ли с презрением, то ли с каким-то нездоровым наслаждением.

– Ты мне чуть сосок не оторвала, маленькая сучка! – заявляет она, облизнув пересохшие губы. – Знаешь, как это больно?!

– Сама виновата, злюка! – показываю язык, а в глубине души улыбаюсь. Не знаю почему, но мне нравится проводить время рядом с Альбиной. Не зря говорят, что от любви до ненависти один шаг. Может быть, это про нас с ней?

– Ты так и будешь лежать? – спрашиваю я, глядя за тем, как она потирает груди. Видимо, ей очень больно. Не следовало мне использовать такой подлый трюк. Но я хотела победить, и я одержала победу.

– Все ещё хочешь, чтобы я ушла?

– Зависит от того, чего хочешь ты.

– Сбежать от тебя подальше!

– А мне казалось, что ты пыталась затащить меня в постель, – напоминаю я. Не могу думать ни о чем другом.

– Когда это было? – хмыкает Альбина, пытаясь встать на ноги. – Сейчас я понимаю, что нам не следует...

Я вскакиваю вслед за ней, не позволяю ей опомниться и толкаю прямо на кровать. Она приземляется на мягкий матрац, оказывается на спине, чем я и пользуюсь, оседлав её, как породистую кобылку.

Мы смотрим друг другу в глаза, словно пытаемся оценить шансы на победу. Не знаю, о чем думает она. Честно говоря, меня это не сильно беспокоит. То, чего хочется мне, имеет куда большее значение.

– Снова нападешь? – улыбаясь, спрашивает она. – Учти, я с радостью закрою тебя на пятнадцать суток.

– А ты не могла бы с той же радостью закрыть свой ротик? – спрашиваю я, и, не дождавшись ответа, примыкаю губами к её губам.

Видимо, все это время она терпеливо ждала, когда я пойду на этот ответственный шаг. Признаюсь, для меня это было настоящим испытанием. Но, в конце концов, я ловлю себя на мысли, что больше не могу и не стану жить прошлым. Рита начала новую жизнь. И мне пора отпустить свою ведьму.

Губы Альбины оказываются слишком нежными, чтобы я могла оторваться от неё. К тому же она ничуть не удивлена моим действиям, а с первой секунды охотно отвечает на поцелуй. Это даёт возможность использовать ситуацию в своих целях, и я углубляюсь в глубины её рта. Наши языки сливаются воедино, становятся одним целым.

– Подожди! – оторвавшись от моих губ, Альбина делает глубокий вдох. – Не думаю, что это хорошая идея…

– Заткнись! Замолчи! Больше не звука, мать твою! – быстро отвечаю я, схватив её за горло. – Постарайся не испортить момент, договорились?

Не в силах устоять перед глубиной её манящих чёрных глаз и соблазнительно нежных губ, я срываю с себя сорочку, снова и снова покрывая её на удивление жадными поцелуями. Губы очень сладкие, и меня это