подряд. Софья боялась обидеть Амира, ибо в этот миг она, как ни старалась, не могла заглушить в своем страдающем сердце свою любовь к нему. Но она понимала – другого пути нет, надо оттолкнуть Георгия Асатиани от себя, иначе все может рухнуть.

– Мы поступаем неправильно, – тихо, неуверенно начала Софья, несчастно глядя на него.

– Неправильно? Что это значит, Софико? Я не понимаю.

– Я жена Серго. Наши отношения более не могут продолжаться. Ибо поползут сплетни…

– Тебя не смущало это раньше. Отчего теперь ты…

– Раньше я не понимала, что мы поступаем дурно, Георгий Петрович, – перебила она его порывисто. – Поймите, наша связь греховна и недопустима.

– Ты что же, решила меня пристыдить моралью? Так я и не скрывал ни от кого своих желаний. Я предлагал тебе венчаться еще два месяца назад. Это ведь ты не захотела стать моей женой. Отчего же ты сейчас стыдишь меня?

– Оттого что сейчас я поняла, что нам более не надо видеться наедине. Серго будет недоволен.

– Да плевал я на Серго! Мнение этого слизняка мне менее всего интересно! – выпалил Амир. Он тут же снова дернулся к ней, но она выставила перед собой руку, останавливая его. Он нахмурился и мрачно выпалил: – Софико, запомни, ты моя. И будешь моей…

– Георгий Петрович, не надо так со мной, – произнесла она с надрывом. – Я же вам сказала, что мы не должны…

– Да что же, в конце концов, произошло?! – возмутился он в сердцах. – Когда я уезжал, все было хорошо, а теперь ты словно испугалась?

– Хорошо не было, Георгий Петрович. Не надо было с самого начала начинать наши отношения. И теперь я это отчетливо понимаю. Потому прошу вас более не приближаться ко мне.

Она попыталась отойти от него, но он быстро и жестко схватил ее за локоть.

– Ты никуда не уйдешь, Софико, пока не расскажешь мне, что действительно случилось!

– Отпустите, прошу! – взмолилась она и напряженно повернула голову в сторону дома. – Слышите, сюда кто-то идет. Нам не стоит более говорить, нас могут увидеть.

– И что ж? Я сейчас закину тебя на своего жеребца и увезу к себе в дом! И пусть все видят!

– Нет, я никуда не поеду! – возмутилась она, резко вырывая руку из его железной хватки. – Я не хочу! Хватит навязывать мне свою волю. У меня тоже есть свои желания, Георгий Петрович! И мое желание теперь, чтобы вы оставили меня в покое! Вы слышите? Все кончено между нами! И не смейте ходить за мной!

Она сорвалась с места и быстрым шагом устремилась вперед по дорожке.

Амир уже вознамерился последовать за ней, совершенно не собираясь принимать за правду все эти ее невозможные холодные слова. Однако он не успел сделать и десятка шагов, как увидел на дорожке Левана Тамазовича и Серго. Софико тут же присоединилась к ним, и Серго предложил ей свой локоть. Она проворно схватилась за руку молодого князя, и Амир, мрачно нахмурившись, заставил себя остановиться, провожая удаляющуюся девушку долгим пронзительным взглядом. Он понял, что днем выяснять отношения невозможно, ибо повсюду сновали слуги и другие люди. Вмиг приняв решение сегодня же наведаться в ее спальню и уже там потребовать нормальных объяснений, Амир вознамерился чем-то занять себя до вечера, чтобы хоть на время отвлечься от будоражащих тревожных дум относительно девушки. Повернувшись, он устремился в сторону конюшен, намереваясь проехаться по ближайшим аулам и проверить, все ли в порядке и не случилось ли чего, пока он отсутствовал.

В тот вечер Софья, опасаясь того, что придет Амир, заперла дверь на ключ. Ближе к полуночи действительно дверная ручка задергалась, и кто-то попытался открыть дверь. Софья, тут же села на кровати, пристально глядя на дверь. В следующий миг она услышала тихий голос Амира, который требовал открыть дверь.

Она напряглась, отчетливо осознавая, что Серго оказался прав и Амир явно не собирался оставлять ее в покое, видимо, намереваясь настаивать на их связи. Отчего-то в этот миг, когда он так настойчиво требовал открыть дверь, Софья подумала о том, что, возможно, Амир Асатиани все же любит ее, раз ни их утренний разговор в саду, ни ее холодность за прошедший день не поколебали его намерений вновь видеть ее. Амир уже более требовательно повторил свое требование, и ручка задергалась сильнее, а дверь качнулась. Вдруг ее мысли пронзило острое желание рассказать ему всю правду, ведь если он любил ее, то смог бы понять. Но тут же она осекла себя. Рассказывать, конечно, следовало не всю правду, а только то, что она ждет ребенка и Серго угрожает ей. Ведь влюбленный мужчина способен на многое. А, возможно, позже она решится и расскажет ему и о Елене. Ее нервные мысли были прерваны настойчивым громким стуком в дверь.

– Софико, открой! – уже в третий раз прогрохотал Амир. – Или я сломаю дверь, клянусь! Ты слышишь?!

Софья, нервная, трепещущая, поняла, что более не в силах оставаться в неведении относительно его чувств к ней. Ее сердце дико стучало, требуя узнать правду – любит ее Амир, как она его, или нет? Ведь прошло почти два месяца, как она спрашивала об этом. Вдруг за время их интимной близости его чувства изменились и стали сильнее и, возможно, в его сердце все же зажглась любовь? Ведь не мог же на самом деле мужчина пылать страстью к ней так долго, да и сейчас так настойчиво добиваться ее расположения, если на самом деле не любил? И, возможно, теперь у нее появилась возможность стать счастливой и любимой вместе с Георгием Асатиани?

Проворно соскочив с постели, Софья босиком по паркетному полу устремилась к двери и уже через миг распахнула ее. Она быстро попятилась назад, потому что Амир стремительно вошел. Ногой захлопнув дверь, он протянул к ней руки с явным намерением заключить ее в объятья. Софья проворно отошла от него к кровати и тихо вымолвила:

– Вы совсем ничего не боитесь, Георгий Петрович. Ведете себя так, будто вы здесь хозяин. Весь дом, наверное, переполошили, – добавила она уже кокетливо.

– Если понадобится, я подниму на ноги не только этот дом, но и всю округу, Софико! Если ты немедленно не объяснишь мне, что происходит?! И отчего ты бегаешь от меня уже второй день подряд?

– Наша связь грешна, Георгий Петрович, и вы знаете это.

– Давай обвенчаемся, и не будет