Пролетел по сходням, осмотрелся на палубе, спустился вниз. Кровищи сколько натекло, надо замывать. Палуба железная, крашеная, справлюсь быстро. И ступени не забыть, там тоже накапало. Выметнулся наверх, с пожарного щита снял длинное ведро с верёвкой, набрал за бортом воды. Где швабра с ветошью, я ещё днём видел, уборку катерники проводили. Предлагал им своё посильное участие, да был мягко послан… отдыхать.

Навёл порядок, разобрал трофеи, подсчитал деньги. Неплохо за предательство платят. Хотя, если разобраться, какое тут предательство? Ребята-морячки решили по-быстрому заработать. Кто я для них? Никто и звать меня никак. Хорошо, что остальная команда не в курсе… Или в курсе? Да нет, тогда бы сонный порошок в чайник вахтенному не сыпали… Кстати, а где этот чайник? Надо бы и его сполоснуть. Наверняка именно это и сделали бы сразу по возвращении на катер оба убитых. Не повезло им…

А как мне теперь быть? Всех подозревать или продолжать делать вид, что ничего не знаю? Скорее всего, буду придерживаться последнего… И никого за спиной не оставлять.

При тусклом свете дежурного освещения кровь на полу казалась чёрной. Хорошо, что не успела загустеть, поэтому отмывалась легко. Одно плохо, воду пришлось несколько раз менять. Как бы морских чудовищ в бухту не приманить. И тела, и запах в воде. Одна надежда на отлив. И надо иллюминатор открыть – пусть проветривается.

Руки щипало немилосердно, жгло ободранные до крови ворсистой верёвкой ладони. Больно уж тяжёлым застреленный бандит оказался. Если бы не мой вынужденный помощник – не справился бы.

Так. Вроде чисто? Солнце встанет, осмотрю тщательнее, а пока и так сойдёт. И рулевую проверить надо.

Несколько ступеней наверх, полностью подниматься не стал, повернул ручку, открыл тяжёлую дверь, заглянул. Тяжёлый храп вахтенного, кислый запах застоявшегося воздуха, смешанный с перегаром и грязными портянками. Он тут что, пьянствовал? Нет, будить не буду. Ему и сонного порошка не надо было. Команда вернётся – разбудит. Но воду в чайнике сменить необходимо. Поднялся, шагнул к столику, подхватил чайник. Не удержался, потрогал рукой истёртые рукоятки штурвала, посмотрел вперёд. Спохватился, поспешил выплеснуть воду за борт, набрать из бака свежей, повторить процедуру и только после этого поставить чайник на место. Всё, надо уходить, мало ли команда с восходом заявится.

Да, тела матросов где-то там у берега в воде… Да и пусть полощутся. Ну, найдут их, я-то при чём? Да и наверняка их уже унесло. А если нет? Катер может в посёлке застрять с разборками, если команда обнаружит убитых. Лишь бы надолго тогда не остались. Потому как в трюме продукция может испортиться. Так что не думаю, что сильно задержимся.

Вроде бы чисто, следов не видно. Присел на закрытый люк – отдышаться и успокоиться. Спохватился, достал пистолет, поставил на предохранитель. Забыл совсем. Хорошо, что он в кобуре был. Аж передёрнулся, воображение сработало, нарисовало картинку случайного выстрела, да по себе, любимому.

И что это я на палубе расселся? Мне в это время крепким сном спать положено, десятый сон видеть и ни о чём другом не помышлять. Осмотрел напоследок свою одежду, отмытые дочиста подошвы ботинок, спустился вниз, втянул носом запахи в кубрике. Ничего постороннего, кровью тоже не пахнет. Закрыл иллюминатор, завернул барашки, задёрнул занавесочки, опустился на твёрдое ложе скамьи, закрыл глаза и сразу же провалился в глубокий сон, успев напоследок увеличить радиус действия сигналки и снять с неё боевые заклинания. И никаких метаний.

До прихода команды успел прекрасно выспаться. Сторожевая сеть дрогнула, разбудила. Открыл глаза, сразу же вспомнил произошедшее, быстро пробежался по своим действиям. Следов моего участия не должно нигде остаться. Так что делаю вид, что сплю. Пусть меня разбудят.

Распахнулась дверь, сверху ворвался столб солнечного света. Я зажмурился, прикрыл глаза руками. Сверху донеслась отчётливая ругань. Это наконец-то разбудили вахтенного. Ох и достанется же ему за сон на посту. Хотя, может, у них это в порядке вещей.

– Что, пассажир, заспался? Никто тебе не мешал? – голос капитана сверху.

Это что за странные вопросы? На что он намекает?

– Никто. Хорошо выспался.

– Ты один там? Матросов внизу нет?

– Никого нет, один я тут.

– Куда подевались? Ладно, сами виноваты. Ждать никого не будем, доберутся, если захотят.

У меня с души камень упал. Не нашли. Пока всё складывается в мою пользу. И странные вопросы ко мне оттого, что на катере нет двух членов команды? Получается, они отпросились ночевать на борту и ушли из гостиницы? Вроде так. Ну да. Если бы дело срослось, то встретили бы утром вернувшуюся команду… в кубрике… и с деньгами в кармане. Не повезло им.

Кстати о деньгах. Вчера я сгрёб их в свой карман и забыл, не посчитал, сколько за меня бандиты собирались заплатить. Прислушался, команда занимается своими делами, начали разводить пары. Достал плотную, сложенную пополам пачку, пересчитал. Что-то много. Отложил несколько бумажек в карман, остальное убрал в рюкзак, подальше. Кому это я так понадобился? Да ещё в любом виде? Получается, что это не я сам бандитам нужен, а твёрдая уверенность в моей смерти. Кому я успел так насолить? Может, из-за того мага? Фермеры, вон, тоже тогда сильно заинтересовались моим рассказом. Ладно, что гадать попусту, рано или поздно узнаю. Только мне теперь вдвойне осторожным нужно быть. Если на меня такая охота здесь объявлена, то и на Центральном достанут. Буду думать.

Корпус задрожал, завибрировал, закачался на волнах. Значит, отвалили от пирса, пошли в море. Можно на палубу выйти. Только перекусить не помешает перед этим. Где там остатки моих запасов?

Уселся у лодки, прислонился спиной на брезент, ставший за это время родным. Сколько с ним уже связано событий. Подставил лицо утреннему солнцу, зажмурился.

– Что это там? Смотрите! – громкий возглас сверху заставил вынырнуть из сна. Привстал, вытянул шею, шагнул к борту, вгляделся. Бинокль бы достать, да неохота всем показывать своё богатство.

А-а, это вон куда тела унесло. И их сейчас морские твари рвут. Остатки команды сгрудились на носу, уставились во все глаза на разыгравшуюся перед ними картину. Никогда такого не видели, что ли? А у штурвала кто-нибудь остался или нет? Остался, вон голову в открытое окошко высунул. Лучше бы за курсом следил. Что-то я разбурчался, а вроде и выспался. Или это оттого что занервничал? Ночные переживания накатили? Может быть.

– Что, малой, страшно на море? Видишь, какие твари в нём водятся? – расходящиеся и обсуждающие увиденное морячки, проходя мимо, хлопали меня по плечам и по спине. Каждый норовил сказать своё веское слово и показать трудность и значимость своей работы. Кивал на это головой, а про себя хмыкал. Это вы на кладбище ночью не были.

Постепенно я успокоился. Никого больше не интересовала моя личность. Прозвище моё нигде не всплывало, все обращались только по имени. Жизнь на катере потекла своим ходом, единственным изменением стала моя помощь команде. Двух своих членов она лишилась, а новых набрать было негде, да и незачем пока. Помогал я не просто так, а за вознаграждение. За еду. А мне это на руку, свои запасы закончились.