Приоткрыв окно сантиметров на десять, я приблизился к нему и сделал глубокий вдох. Запах Москвы легко узнавался с первого раза: та же смесь пыли, выхлопных газов и надменности. Нельзя сказать, что эта комбинация меня сильно радовала, но так или иначе заставила немножечко прийти в себя. Просидев у приоткрытого окна еще несколько минут и понаблюдав за прохожими, неспешно плывущими по центру столицы в выходной день, я размял шею круговыми движениями и выпрямился в кресле. Эйфория медленно улетучивалась в атмосферу города, осознание реальности вытесняло сладостные фантазии.

Аня. Мне непременно нужно найти Аню! Но зачем? Этот вопрос, пожалуй, впервые повис в воздухе без ответа. Что вообще за дурацкий вопрос? Зачем мне искать жену, которую я так люблю и которую необъяснимым образом потерял? А может, у меня и вправду с головой не всё в порядке? Может быть, та девушка в кровати утром и была Аня, просто у меня провалы в памяти, и я не помню, как она выглядит? Да и важно ли это, если у нас уже есть дети?! Я ведь всегда так хотел детей…

— Барсуков, очнись! — резко скомандовал я себе. — Ты же не больной, правда? Пора разобраться во всей этой хреновине!

Словно для очередной проверки, дабы окончательно убедиться, что телефон Ольги Александровны выключен, я позвонил на привычный мне тёщин номер. Чуда не произошло.

Я позвонил Роману.

— Слушаю! — строго ответил он заспанным голосом, будто в очередной раз только что встал с кровати. — Кто это?

— Это я — Лёша, привет!

— Лёша? — Он задумался. — Барсуков, что ль?

— Да, я…

— Ааааа, — протянул Ромка, — Лёха, привет! Чё, ты как?

— Встретиться нужно, Ром. Пиздец какой-то происходит…

— Он сейчас везде происходит, — усмехнулся Ромка.

— Это понятно, но у меня какой-то особенный.

— Что предлагаешь?

— А ты где сейчас?

— Дома. — Роман и вправду только открыл глаза.

— Это на Павлике? — уже с опасением переспросил я.

— Нет, блин, на Рублёвке! — он снова усмехнулся. — Конечно, на Павлике! Ты же знаешь. Заскакивай.

— Скоро буду.

Я положил трубку и выдвинулся в сторону его дома.

Знакомый старый двор, грязный, исписанный в три слоя маркерами подъезд, скрипучая дверь… Всё, как раньше, в студенческие времена, когда мы почти ежедневно после учёбы зависали у Ромки дома, поскольку родители у него приходили очень поздно, а гулять можно было ходить на рельсы, за вокзал, шарясь по скучающим вагонам товарных поездов.

— Привет, проходи. — Роман пожал мне руку и закрыл за мной дверь. — Чаю будешь?

— Да, выпью кружечку.

— Чёрный с лимоном? — переспросил Роман из кухни.

— Да, как обычно…

В сущности, в доме Романа с годами ничего не менялось. Всё та же старая мебель, разбросанные вещи, замшелый запах влаги и железнодорожного солидола, жёлтые бумажные обои, отваливающиеся углами от стены… Кроме разве что раскладного дивана, на котором он спал в детстве, хотя тот уступил место массивному компьютерному столу, который в свою очередь тоже давно не использовался по назначению, поскольку у Романа был ноутбук.

— Ты только проснулся, что ли? — спросил я Ромку, окинув квартиру взглядом. В гостях у него я не был давно.

— Нет, не только. Уже в ванной повалялся и почту раскидал, — усмехнулся Ромка, не переставая шарить по пустому холодильнику, видимо, в поисках лимона.

— Ну, почта и ванная — это у тебя святое с института, я помню.

— Даже раньше, со старшей школы. — Он закрыл холодильник. — Извини, нет лимона.

Ещё пару минут он возился с чашками и кипятил воду. Наконец поставил дымящийся чай на компьютерный стол и сел на стул рядом.

— Ну, рассказывай, что у тебя случилось?

Я не знал, с чего начать. В голове роились воспоминания последних дней и события последних часов. К тому же вчера в баре в присутствии этого Сергея поговорить нам так и не удалось.

— Вы как вчера вечер закончили? — начал я издалека.

— В смысле? — Роман отхлебнул кипяток и озадаченно глянул на меня.

— Ну, вы с Серёгой потом из пивнухи куда поехали? Я что-то вчера потерялся…

— Вчера? Из пивнухи? Ты ничего не путаешь?

— Стоп, Ром! — возбужденно перебил я его. — Харэ! Мы вчера с тобой сидели на Пятницкой, с тобой и Серёгой. Вы оба весь вечер меня грузили про какие-то проблемы, про какой-то замут, ты чего?

— Лёш, — Роман медленно поставил чашку на стол, — ты здоров? Может, тебе чего приснилось? Ты ничего не употреблял?

— Так! — выпалил я куда-то в потолок и глубоко выдохнул. — Давай без приколов, о’кей?

— Да какие тут приколы, друг? Ты сам — ходячий прикол!

— То есть хочешь сказать, что вчера мы не встречались? — Я пристально смотрел Роману в глаза.

— Нет, я вчера дома весь вечер был.

— Хорошо. А позавчера? Мы же пили пиво с тобой вдвоём?

— Лёха! — Роман расплылся в идиотской улыбке. — Да ты что? Перегрелся? — Он по-дружески толкнул меня в плечо. — Мы с тобой последний раз встречались у Пашки на днюхе, недели три назад. Помнишь?

— Помню! — всё также возбужденно ответил я, не понимая, о чём тогда говорить. Эта ситуация всё больше и больше походила на безумие.

Я взял чашку, подул на содержимое, сделал пару глотков и поставил её обратно на стол.

— Может, ты с кем-то другим встречался? — В глазах Романа читалась ухмылка. Похоже, он не до конца верил моим словам, принимая всё за шутку.

— Давай с другого начнём, хорошо?

— Валяй! — Ромка довольно откинулся на стуле.

— Жена у меня есть?

— Жена? — Роман закатился таким смехом, что я аж дёрнулся мурашками по телу. — Жена? — у него из глаз натурально катились слёзы. — Да ты рехнулся, Лёха! Ну ты выдал!

Я уже не знал, как реагировать на его поведение, и дожидался, когда он закончит биться в истерическом хохоте.

— Ром, давай серьёзно, меня эта ситуация уже замучила!

— Давай, друг, давай. — Он пытался сосредоточиться, искусственно сдерживая смех и утирая слезы.

— Девятого июля две тысячи одиннадцатого года мы поженились с Анной! — голосом робота из автомата по продаже билетов продолжал я.

— Анной? — переспросил меня Роман и снова хрюкнул. — Ой, прости. Анной. Ага. И чего?

— Ты совсем мудак, Ром?

— Блин, Лёша, кончай! Что за ахинею ты несешь? Какая Аня? Какая свадьба? Я тебя знаю со студенческих лет! Ты всю жизнь жил один, бухал, баб водил — и даже не всегда с друзьями делился! — Он снова разулыбался.

— А дети?

— Дети? Какие, к чёртовой матери, дети? У тебя ни одна девка больше месяца дома не прожила! Я уже устал запоминать их имена!

Роман говорил тоном родителя, который