говорю! Организм устал, раз уже днём отрубаешься. Ложись спать. Завтра созвонимся, только ты рано не звони, я спать буду. А шишек мы тебе оставим, не очкуй.

Роман подмигнул, вновь улыбнулся, пожал мне руку и вышел в коридор. Я закрыл за ним дверь и вернулся на кухню. За окном темнело, город зажигался яркими фонарями и выглядел нарядно. Я включил чайник и достал из нижнего ящика кухонного гарнитура обувную коробку. В коробке лежали медицинские принадлежности: какие-то таблетки, пара бинтов, тюбик йода, градусник и согревающий крем от ушибов. Я порылся и нашёл блистер, на котором было написано «Феназепам». Немного поразмыслив, я выдавил себе одну таблетку и положил её под язык. Тем временем вскипел чайник. Я налил ещё одну кружку чая, присел на стул и взял в руки телефон.

По привычке проверив список номеров в надежде на очередное чудо, я не нашел ни одного контакта с именем Анна или Ольга, зато среди «Избранных» наткнулся на запись «Любимая». Точно! Её я видел ещё утром, когда выезжал из двора. Не задумываясь ни на секунду, я нажал кнопку вызова.

— Алло, — не сразу ответил приятный женский голос.

— Алло? — осторожно спросил я, прислушиваясь к голосу в попытке узнать, знаком ли он мне.

— Да, привет. Ну ты как, закончили уже? — Голос был похож на тот, который я слышал утром.

— Закончили, — ровно ответил я, — а вы где?

— Дома, — так же спокойно ответила девушка. На заднем фоне были слышны крики маленьких детей. Видимо, тех самых, что я видел спящими в кроватках ранее. — У тебя всё хорошо?

— Да как тебе сказать… — Я немножко завис с ответом. — Да, всё хорошо. Я тоже дома.

— Отлично. Поужинал?

— Нет. Тут нет ничего. Чаю попил.

— А ты ждал, что тебе кто-то приготовит? — Девушка явно улыбалась.

— Ну да, ты.

— Смешно. Так ты сегодня приедешь? Или Пашковский опять на воскресенье оставляет?

— Не знаю пока. Посмотрим. Работы много.

Девушка в трубке разочарованно вздохнула, но сделала это без желания выразить своё недовольство, а скорее естественно.

— Надеюсь, приедешь. Я соскучилась. И дети тоже.

— И я надеюсь. — Я выдержал легкую паузу. — Слушай, я хотел тебя спросить…

— Спрашивай, а то мне бежать пора, они долго там не просидят. Слышишь, играют вместе?

— Да, слышу. Я сегодня как-то переутомился, голова совсем кругом идёт, аж страшно. Короче… Понимаешь… Я забыл, как к вам лучше доехать.

— В смысле? — Голос девушки зазвучал более напряженно. Детские крики становились всё громче.

— Говорю же тебе, — начал оправдываться я, — никак не могу вспомнить маршрут. Как я к вам обычно езжу?

— По Ярославке. Лёш, ты точно в порядке?

— Да-да, по Ярославке, точно. Пашковский проектом этим завалил со «Стептроником», все мысли о нём только. Затупил. Сижу и думаю, по Ярославке ехать или по Щелчку?

— Мы по Ярославке ехали.

— Отлично. А как посёлок называется?

— Какой посёлок, Лёш? В деревне мы у родителей. В Плещеево.

— Ну да, в Плещеево, его и имел в виду, — соврал я.

— У нас отличная погода, гуляем много, невероятно тёплая осень в этом году, — сказала девушка.

— Осень отличная! — согласился я. — Может, лучше завтра утром приеду? — В голове промелькнула мысль о том, что можно поехать сейчас, но я сразу вспомнил, что принял феназепам, и он должен подействовать в ближайшее время.

— Завтра так завтра. Может, пробок меньше будет.

— Да, точно, быстрее доеду. В общем, давай до завтра, я тебе утром позвоню перед выездом, хорошо?

— Мы тебя всегда рады видеть, приезжай скорее! Дети очень обрадуются!

— Договорились. Тогда до завтра.

— Спокойной ночи, Лёш.

— Спокойно ночи, Оль.

В трубке повисло молчание. Было лишь слышно, как на заднем плане кричали дети. Один из них всхлипывал, словно собираясь заплакать.

— Оль? — переспросила девушка. — Меня вообще-то Лена зовут, — с сильным раздражением добавила она.

— Коль, говорю, коль так, то спокойной ночи, — попытался свести в шутку я.

— Да пошёл ты! — ответила Лена и повесила трубку.

Я сделал пару больших глотков чая, несколько минут смотрел в окно на проезжающие вереницей автомобили вдалеке, в ванной почистил зубы и лёг в кровать. Тянуло в сон. Я выключил торшер и закрыл глаза.

Глава 12

Таблетка феназепама сделала своё дело, и я проспал дюжие десять часов, а может, и больше. Усталость прошлых дней дала о себе знать. Когда я открыл глаза, было совсем светло. Быстро поморгав глазами пару секунд, дабы прийти в себя, я повернул голову вправо — в кровати, кроме меня, никого не было. На всякий случай я пошарил рукой по матрасу под одеялом, но тоже не обнаружил ничего необычного. В квартире было тихо. Я присел на край кровати. Антураж комнаты вновь немного изменился: если ещё вчера вечером на полках стояли всякие статуэтки и лежали книги, то сегодня было пусто. Мебель вроде как стояла на своих местах, однако общая атмосфера комнаты изменилась. Я поводил ногой по полу, но тапочек не нашлось.

В ванной по-прежнему висело одно полотенце, из подстаканника одиноко торчала единственная зубная щётка, несколько банок из-под геля для душа валялись на полу. Почистив зубы и приняв душ, я вышел в коридор, а оттуда в кухню. В сущности, никаких изменений я нигде не заметил: детская комната была пуста, продукты в холодильнике не появились.

— Где же мой портфель? — вспомнил я о сумке с деньгами и документами, которую так удачно вчера нашёл. Но портфеля нигде не было.

Я вернулся в спальню, надел чистые вещи, которые смог найти в шкафу, продолжая размышлять над тем, где я мог оставить свой портфель. Точно помню, как вчера вечером, припарковав «Порше» у входа в подъезд, я взял портфель с собой. Оставлять сумки в машине не входило в мою привычку. Я посмотрел в коридоре, ещё раз проверил кухню, обошёл спальню и даже заглянул в санузел — безрезультатно.

«А телефон-то где»? — пронеслось в голове. В поисках портфеля я нигде не обнаружил мобильник.

Подняв с пола брюки, которые я носил вчера, я пошарил по карманам. В правом кармане лежал мобильный телефон, в левом — до боли мне знакомая связка ключей со старым брелком сигнализации.

— Сука! — выпалил я вслух. — Только не «Сиерра»!

Я вновь присел на край кровати и включил телефон. Новых сообщений не было, пропущенных звонков тоже. Последним набранным номером числилась «Любимая».

— Царёва Ольга Борисовна, — сказал я сам себе, вспоминая наш вчерашний разговор, — она же Елена.

Я многозначительно посмотрел на потолок и сделал паузу, желая поразмышлять. Только вот мыслей не было. Единственной идеей