до конца. Его совершеннолетняя дочь до сих пор так и торчит в империи, и он никак не может её забрать в Кустовой. А надо… очень надо!

Глядишь, от такой жизни скоро холестериновые бляшки образуются и сердечко тю-тю… И на кого тогда всё своё дело оставить?

И голос свыше под стать ходу мыслей подсказал:

«Шаман! Шаман зовёт!»

Рудик только хотел сказать, мол, какого черта и куда он меня зовёт, как вдруг послышался испуганный крик его работницы:

— У вас глаза горят!

А дальше всё было как в армянском тумане. Благость и желание спасти близкого друга.

* * *

Рудик вынырнул прямо из толщи воды за мной и Койотом. Только вот он совершенно не походил на того приветливого армянина, которого я знал. Да и на прошлое воплощение джина тоже. Морда белая, глаза красные, на лбу какие-то рисунки. Рот горит… точнее, что-то во рту светится белым. Или красным?

— Звал⁈ — громогласный тон заставил бы неподготовленного к такому человека затрястись. Но я примерно понимал, что он такое. — Зачем звал?

— Дядя, — улыбнулся я, — заберите отсюда засранца!

Джин молча кивнул, а затем не очень вежливо, буквально с применением физической силы, затащил меня под воду. А вот очнулся я весь мокрый, лежа, кажись, на столе лицом в каком-то десерте.

Рудик, чей голос раздался следом, вахал и охал о том, что его драгоценный стол стоит ой как недешево!

Вместо ответа я попытался встать. К сожалению, на лакированном покрытии это всё выглядело слишком нелепо. Забарахтался, как жук на спине, но по итогу просто шлёпнулся на твёрдый пол.

Девушка с одной сплошной бровью, большой грудью и выразительным носом тут же пала на колени рядом и заворковала что-то на армянском. Разумеется, я не понял ровным счётом ничего. Однако же милостиво кивнул в знак благодарности не знаю чему, встал, покосился на Рудика, который, наверное, готов был вот-вот расплакаться, и заговорил:

— Рудик, я твой должник!

— Нэт нэ должник, — забормотал он с явным акцентом. — А вот стол — должник! Сраный еврей обманул мэня!

Я посмотрел на участок стола, куда Рудик тыкал пальцем, и увидел, что лака как такового-то и не было. Стол оказался попросту слишком тщательно отполирован и в данный момент промок. Что говорило о не самых хороших перспективах. Всё это безобразие обещало отсыреть и разбухнуть.

А стол и вправду выглядел дорого-богато. Жаль… очень жаль.

Бакинский, к слову, поплыл окончательно. Мужчина настолько расстроился оттого, что часть его шикарного интерьера испорчена, что даже разговаривать не захотел. Впрочем, я и сам не особо настаивал на беседе. М-да, подкосила армянина еврейская мебель.

Не знал, что они настолько ранимые в плане собственных вещей. Впрочем, кому же это понравится?

Чуть погодя я последовал за поникшим мужиком куда-то вглубь его дома, постоянно поворачивая голову в разные стороны. Его роскошный «особняк», или где я там оказался, действительно мог много чем похвастаться. Весь пол выложен мрамором, на стенах красивые обои с картинами и различным оружием, дверные косяки под греческий стиль, а количество прислуги так и вовсе зашкаливает.

Бакинский дошёл до одной из дверей на первом этаже, повернулся, посмотрел на меня и спросил, давно ли я за ним иду? Я только кивнул в ответ, и Рудик, открыв замок, позвал за собой.

Кабинет, к слову, выглядел не таким богатым, как всё остальное в этом доме. По крайней мере, на первом этаже. Не знаю, есть ли тут второй, но что-то мне подсказывает: хоромы здесь будь здоров.

Армянин сел за самый обычный стол из какого-то тёмного дерева, кивнул на стул напротив и принялся копаться в ящиках. Я же, не веря своим глазам, ещё раз все детально осмотрел и был поражён отсутствием шика.

Обычный стол, стулья, ковёр. Окно занавешено, книжные шкафы и настенные часы. Все! Никакого золота и лепнины!

— Рудик, — решил я заговорить первым. — Подскажи, пожалуйста, — дождался, пока он поднимет голову, и спросил: — Почему весь твой остальной дом похож на дворец, а здесь… ничего этого нет? Хоть убей не поверю, что денег не хватило.

Армянин широко улыбнулся. И попытался мне объяснить, что есть места, которые нужно показывать, и есть, которые не нужно. Этот кабинет — его отдушина, здесь нет места шику и тем предметам, что будут лишний раз отвлекать внимание. Это место для дум, а не для гордости.

С этими словами он достал небольшую коробочку, протянул её мне и попросил оценить то, что находилось внутри.

Я пододвинул стул поближе, с его повторного позволения взял в руки предмет, откинул крышку и чуть было не ахнул. Внутри переливались бриллианты. Точнее, украшения с бриллиантами. Но, как мне показалось, не все было так безоблачно, как хотелось бы армянину.

Мой профессиональный глаз узрел одну немаловажную вещь: кое-что здесь подделка. Чистой воды.

— Что скажешь? — спросил Рудик сразу, как только я выложил все содержимое коробки на стол. — Много за это выручить можно?

— За колье… — я замялся, прикидывая, сколько по местным меркам за такое дадут. — Тысяч пятьсот, не меньше. Слишком качественная обработка, слишком… но вот это дерьмо, — я пальцами сделал горку из колец, — даже за рубль не купят. Подделка как есть.

— Невозможно, — улыбнулся армянин. — Ты точно уверен?

— Конечно, — я недовольно посмотрел на Рудика и заметил блеск в его глазах. — Понимаешь, было бы у меня оборудование, я бы сказал точно, насколько здесь фиктивный сплав и почему бриллианты поцарапаны.

Не веря моим словам, Бакинский схватил первое же кольцо с горки и принялся всматриваться в брюлик. Но ничего так и не увидел. На мои вопросы, есть ли у него лупа или что-то в этом роде, он неопределённо пожал плечами.

— А где можно купить оборудование для отделки ювелирных изделий и их проверки? — задался я логичным вопросом.

Но и тут Рудик пожал плечами со словами, что это его никогда не касалось. Ювелиром он не был, и местные, так скажем, совсем потеряли стыд и страх. Кольца, к слову, он припрятал в отдельный мешочек, а затем между нами состоялся очень интересный разговор. О сингапурцах и их порталах.

То, что я попал на изнанку третьего уровня, говорит о портале азиатов то, что он не будет стабильным даже в том случае, если за него возьмётся мастер печатей. Скорее всего, тех, кто уже прыгал и