Селби открыл дверь квартиры, включил свет и указал напредметы, разбросанные по столу:

— Мне нужны отпечатки пальцев ребенка, который трогал этивещи.

Таунер сдвинул шляпу на затылок, поставил свою рабочую сумкуна сиденье стула и открыл ее. В сумке оказались лупы, бутылочки, волосяныекисточки, пропитанная чернилами подушечка в коробке и фотоаппарат со вспышкой.

— Если отпечатки есть, мы их выявим, — пообещал эксперт.

Он принялся за работу, ни на секунду не прерывая потокаслов.

— Вещички, за которые хватался младенец, — верняк, — заявилон. — У детишек обычно липкие пальцы — они оставляют отличные отпечатки.

Селби еще раз осмотрел комнату. У туалетного столика онзамер и нахмурился. На столике стояла лаковая шкатулка для бижутерии. Селбиготов был отдать голову на отсечение, что час назад ее здесь не было. Впротивном случае он наверняка бы обследовал ее. В то же время он допускал, чтопо чистой случайности мог и не обратить внимания на шкатулку.

Подняв крышку, он увидел разнообразные дешевые украшения истаринную брошь в форме пятиконечной звезды, каждый луч которой венчалсяжемчужиной. Там же оказался и конверт, на котором были указаны адрес и имямиссис Э.П. Гролли. Почтовый штемпель на конверте указывал на то, что письмо былоотправлено примерно две недели назад. Конверт был надорван точно так же, как идругие конверты из найденной им пачки писем.

Селби вытянул свернутый вдвое листок. Он был исписаннеразборчивым почерком Гролли в его обычном высокопарном стиле:

«Дорогая Алиса!

Возможно, ты помнишь, я упоминал о своей сестре. Онаединственный человек, состоящий со мной в родственных отношениях. После того,что мне сказали доктора, я, естественно, много думал о ней и вспоминал нашесовместное детство. Я написал ей по последнему адресу и попросил дать о себезнать. Если она откликнется, я надеюсь убедить ее провести две-три недели сомной, но не в моем доме, а где-то рядом, в помещении, которое я арендовал быдля нее. Это позволило бы обеспечить для меня регулярное домашнее питание.Доктора говорят, что мое здоровье во многом ухудшилось от нерегулярного питанияи приема несоответствующей пищи.

В том случае, если события пойдут не так, как я надеюсь,может возникнуть вопрос о будущем моей собственности. Сестра всегда была мне ближевсех во всем мире, и я полагаю, что ты сочтешь справедливой мою заботу о ней,если со мной что-то случится. Узы крови, связывающие нас с сестрой всю жизнь,прочнее уз брака, тем более брака, потерпевшего крушение на жизненных рифах.Пишущий эти строки верит, что ты оценишь все так, как надо, и с пониманиемотнесешься к щедрости, проявленной мною в отношении сестры.

Остаюсь в надежде, что ты пребываешь в отличном здоровье,твой Э.П. Гролли».

— Как дела? — поинтересовался Селби.

— Превосходно. Примерно полдюжины прекрасных отпечатков.

— Мне хотелось бы, чтобы вы взглянули вот на эту шкатулку.Опылите-ка и ее. Посмотрим, что выявится.

— Прямо сейчас?

— Да, пожалуйста, если можно. Мне кажется, что ее здесь небыло, когда я осматривал помещение час назад.

— Думаете, подброшена?

— Пока не знаю. Надо проверить.

Таунер нанес на шкатулку порошок и сказал:

— Вот отпечаток. — Он посмотрел на отпечаток через лупу,быстро взглянул на Селби, потряс головой и вернулся к изучению шкатулки.

Дактилоскопист опылил внутреннюю поверхность, показал написьмо и спросил:

— Хотите проверить?

— Да, пожалуйста.

Таунер присыпал бумагу темно-желтым порошком и сдул лишниечастицы. Селби увидел, как на листке появилось с полдюжины небольших мазков.Таунер изучил их через увеличительное стекло.

— Тот же человек, — сказал он. — Ну-ка позвольте мневзглянуть на ваши руки. Мне нужен средний палец левой, указательный и большойпальцы правой руки.

Изучив кончики пальцев прокурора, эксперт сказал:

— Имеются только ваши отпечатки.

— А другие? — спросил Селби.

— Ни одного.

— Не находите ли вы это странным?

— Это совершенно непонятно.

Селби прошел на кухню, отыскал подходящую веревочку иобвязал ею шкатулку, положив в нее письма.

Таунер занялся фотографированием. Камера смотрела нарезиновую собачку, чтобы потом, после проявления, Селби мог получить копииотпечатков пальчиков девочки.

— Все будет готово через два часа, — пообещал Таунер, — есливам это действительно нужно.

— Мне это очень нужно, — ответил Селби.

Было четыре утра, когда Селби прибыл в Мэдисон-Сити,захватив с собой сделанные Таунером фотографии отпечатков пальцев ребенка,шкатулку и письма.

В городе еще чувствовался ветер из пустыни. Было свежо,прохлада наполняла легкий, сухой воздух. После восхода солнца холод исчезнетпод напором опаляющего потока, который уже сжег растительность и иссушил кожулюдей.

Селби проспал до половины восьмого, принял душ, побрился ипозвонил Брэндону, кратко проинформировав шерифа об открытиях, сделанных им вСан-Франциско.

— Хорошо, что ты туда съездил, — сказал Брэндон. — Ужепозавтракал?

— Пока нет.

— Может, подъедешь к нам?

— Спасибо, Рекс, но, пожалуй, я перекушу в городе. Хочупобыстрее попасть на работу. Надо провести небольшое расследование.

— Терри и я собираемся посовещаться примерно через полчаса.Не хочешь поучаствовать?

— Обязательно буду, — пообещал Селби.

Он позавтракал в ресторанчике в центре города, подъехал кзданию суда и нашел Терри и Брэндона в кабинете шерифа.

— Что новенького? — поинтересовался Селби.

— Миссис Хантер идентифицировала миссис Гролли как женщину,с которой она разговаривала на автобусной станции. У нее нет никаких сомненийна этот счет.

— А как насчет ребенка? — спросил прокурор. — Вы ейпоказывали девочку?

— Нет, ведь мы подобрали ее там, где, по словам матери, онаи должна была находиться. И не может быть никакого… Ну-ка, сынок, погоди. Тынапал на какой-то след?

— Мне так кажется, — ответил Селби. — И вполне вероятно, чтоточное установление личности ребенка может иметь гораздо большее значение, чеммы предполагали.