Дуг Селби, стоя у окна кабинета, смотрел вниз, на улицу,жизнь которой практически замерла от жары. Хотя уже был ноябрь, но надМэдисон-Сити висел удручающий сухой зной, который обычно приносит в ЮжнуюКалифорнию на своих крыльях ветер пустыни.

Зимние дожди беззастенчиво запаздывали. Сожженные поляприобрели темно-коричневый цвет, склоны холмов растрескались под солнечнымилучами. Безжалостное светило на безоблачном, голубом небосводе выжигалопоследние капли влаги из уже пересохших растений.

В те дни, когда дует восточный ветер, стрелки приборов,регистрирующих влажность, покоятся на нуле. Микроскопические пылинки носятся ввоздухе, они настолько малы, что проникают повсюду — их можно ощутить даже назубах. Покупатели несут бумажные пакеты с повышенной осторожностью. Бумага отжары теряет прочность, при малейшем напряжении пакет неожиданно, словно отвзрыва, лопается, и покупки рассыпаются по тротуару. Ветер из пустыни дулнепрестанно уже несколько недель, и нервы у всех были напряжены до предела.

Ведущая в коридор дверь скрипнула, и в комнату вошел шерифРекс Брэндон, рослый, обветренный и обожженный солнцем человек. Жизнь егосложилась так, что больше пятидесяти лет своей жизни он провел в седле подоткрытым небом.

— Хэлло, Дуг. Высматриваешь что-нибудь?

— Нет, просто созерцаю улицу. Знаешь, я испытываю гордость,думая о том, как встречают несчастье обитатели нашего края. Совсем не так, какжители больших городов. Им грозит потеря всего, что накоплено, но ни один непоказывает виду. Лишь можно заметить, как время от времени они бросают взглядна небо. В больших городах, когда случается крах на бирже, растет волнасамоубийств. Ничего подобного не происходит в деревне.

— Эти люди живут в гармонии с природой, они находят радостьв тяжелом труде. Даже если отнять у них всю собственность, останется оченьмного, чего горожанин не сможет купить ни за какие деньги.

— Здоровье?

— Не только, — ответил шериф. — Прежде всего это ощущениетого, что ты являешься неотъемлемой частью природы. Понимаешь, сынок, что яхочу сказать?

Селби кивнул в ответ.

Брэндон подошел к нему и встал рядом у окна. Он вытащил изкармана матерчатый кисет и высыпал табак на листок коричневой папироснойбумаги. Бумага настолько пересохла, что шорох сыплющихся на нее крошек табакаоказался неожиданно громким.

Селби подошел к письменному столу, извлек из верхнего левогоящика трубку и набил ее табаком. Спичка буквально взорвалась, когда он чиркнулею о поверхность стола.

— Жарко, — заметил шериф. Селби лишь согласно кивнул.

В сухом воздухе люди не чувствуют, как потеют. Влагамгновенно испаряется, тело становится сухим и горячим, словно опаленноелихорадкой.

— Что новенького? — спросил Селби.

— Мы нашли машину, которая скрылась с места происшествияпрошлой ночью. Ту, которая разбила автомобиль миссис Хантер, убив ее ребенка.

— Хорошая работа, Рекс. Мы проведем славный показательныйпроцесс.

— Боюсь, это окажется не так просто, — заметил шериф.

— Почему?

— Владельцы машины заявляют, что она была угнана, и,вероятно, они правы.

— Кто эти люди?

— Мистер и миссис Терри Б. Лосстен из Нового Орлеана.Остановились в «Меблированных комнатах Гарвера».

— Где была машина?

— Они оставили ее на Пальм-авеню, рядом с Сентрал-стрит. Тамнет ограничений для парковки.

— Как произошел угон?

— Замок зажигания был вскрыт, провода закорочены.

— Столкновение произошло, насколько я помню, около полуночи?

— В одиннадцать сорок, — ответил шериф. — На горной дороге,которая ведет к шоссе на Сан-Франциско. Знаешь, Дуг, нам надо что-то делать сэтой дорогой. На некоторых картах она показана как кратчайший путь, соединяющийскоростные магистрали Сан-Франциско — Лос-Анджелес и Лос-Анджелес — Финикс. Накартах указано, что она без твердого покрытия, однако водители, незнакомые снашими местами, не могут оценить, насколько круты и высоки наши горы. Когдасмотришь на карту, видно только одно: проехав двадцать пять миль по грунтовойдороге, вы сокращаете общий путь на тридцать пять — сорок миль.

— Миссис Хантер ехала из Сан-Франциско?

— Нет, в Сан-Франциско. Вторая машина шла под гору, иводитель давил на тормоза, вместо того чтобы притормаживать двигателем. МиссисХантер, пытаясь уйти от удара, свернула слишком круто, встречный автомобильпросто смел ее с дороги. Ребенок погиб, а она получила сильные ушибы. Женщина,находившаяся в машине, тоже пострадала, но не сильно. Перкинс проводит слушаниепо делу сегодня в семь вечера. Миссис Хантер не сумела запомнить номер, ноженщина, которая ехала с ней, обратила на него внимание. Она говорит, что знакоранжевого цвета, а в центре нарисована странного вида птица. Это номерЛуизианы, на нем изображен пеликан. Мы поставили в известность дорожную полициюв обоих направлениях, но, как оказалось, зря. Машина обнаружена на стоянке вгороде всего в нескольких кварталах от здания суда.

— Но ты, кажется, сказал, что автомобиль украден?

— Да, был. Но теперь вернулся на то же самое место.

— Сильно поврежден?

— Очень мало. Лишь крылья… Миссис Хантер страшно не везет.Муж, сталеплавильщик, умер за два месяца до рождения ребенка. Сейчас онапытается получить компенсацию, доказать, что он умер в результате старойтравмы, которую получил на производстве.

— Что можно сказать о Лосстенах? — спросил Селби. — Как онидокажут, что не вели машину?

Брэндон последний раз затянулся сигаретой, выпустил струйкудыма, бросил окурок в пепельницу и пожаловался:

— Табак так пересох, что горит, как порох, никакогоудовольствия от курева. Лосстены утверждают, что улеглись спать около девяти.Гарвер, владелец меблирашек, подтверждает, что они вернулись рано. Конечно, онимогли после этого опять уйти, но я, откровенно говоря, не вижу причин дляэтого. Миссис Лосстен — сестра Эзры Гролли. Его хватил легкий удар с месяцназад, и миссис Лосстен с мужем приехали из Нового Орлеана навестить его. Вчеравечером у него был новый удар. Сейчас я поеду туда.

— К Гролли?

— Да.

— Зачем?

— Его дела плохи, — сказал Брэндон. — Думаю, он вот-вот сведетпоследние счеты с жизнью. Сиделка говорит, что Гролли все время пытался что-тосказать. В конце концов ему удалось прошептать слово «ключ». Когда сиделкаспросила, не хочет ли он, чтобы его дом закрыли на ключ, лицо Гроллипросветлело. Больной смог еще прошептать «шериф», и на вопрос сиделки, хочет лион, чтобы шериф закрыл его дом, Гролли бесспорно дал понять, что его желаниеименно таково.