– Ну и шоу, – промычала Таська, – Он в состоянии алкогольного бесстрашия, да?

Устало вздохнув, я вытащила из сумочки телефон и посмотрела на часы.

– Тая, я поеду домой, уже полдвенадцатого, – сказала я подруге, проигнорировав её вопрос.

Та понимающе кивнула, бросив на меня короткий взгляд, и снова начала вглядываться в толпу.

– Я тебя провожу.

– Хорошо.

Мы вдвоём направились на выход, кивнув охраннику, который теперь ошивался поблизости – на всякий случай. Верхней одежды у нас не было, поэтому мы быстро оказались на улице. Тася закурила, а я вызвала такси к ближайшей гостинице – к самому клубу на машине не подъехать. С непривычки глаза начали сами собой закрываться – захотелось спать. Витька у меня просыпается рано – часов в шесть—семь утра, поэтому я обычно ложусь вместе с ним в девять. С огромным трудом стоя на ногах, я обняла подругу на прощание и побрела, лавируя между столиками на террасе, к прибывшей машине.

У подъезда, расплатившись с таксистом, я устало потёрла глаза, размазав тушь по лицу, и поднялась к себе. Наспех приняв душ, я устроилась рядом с мамой на диване – навеяло воспоминания о детстве, когда папа уезжал в командировки, а я тайком прокрадывалась к ней под бок по ночам. Мы недолго пошептались о какой—то ерунде, как тогда, много—много лет назад, а потом Витюшка заворочался и захныкал. Взяв его из кроватки, я положила сына рядышком, вдохнула его запах и с улыбкой на лице заснула, забыв все события прошедшего вечера.

But you didn’t have to cut me off

Make out like it never happened

And that we were nothing

And I don’t even need your love

But you treat me like a stranger

And that feels so rough

Gotye feat. Kimbra «Somebody that I used to know»

– Агата, у тебя такие красивые фотографии Виктора стоят в фейсбуке, – сказала моя знакомая – Лия.

Мы вместе с детьми ходим на гимнастику для мам и малышей и стали понемногу общаться после занятий в раздевалке. У неё тоже мальчик, ровесник Витьки.

Вообще, это интересная тенденция: когда становишься мамой, круг общения резко меняется. Старые связи исчезают, а вместо них появляются новые – такие же повёрнутые на материнстве женщины, как и ты.

– Ты к какому фотографу ходишь? – продолжила она, пытаясь надеть на своего дёргающегося карапуза ползунки.

– Ни к какому. Я сама снимаю.

– Да? – она, кажется, искренне удивлена, – Интересно. А других нет желания поснимать?

Пожав плечами, я подняла Витьку и посадила его в эрго—рюкзак, застегнув застёжку на шее.

– Не думала об этом. А что? – честно ответила я.

– Просто у тебя здорово получается. Я тоже так хочу, думала обратиться туда же, куда и ты, – Лия улыбнулась, наконец—то справившись с одеждой своего ребёнка.

– Хочешь, поснимаю. Мне не сложно.

– Хочу, – она закивала головой, подхватила большую сумку, детёныша, и мы вдвоём пошли на выход, – А где?

– Я всё дома делаю. Я тебе сейчас скину свой адрес сообщением, подумай, когда тебе удобнее и приходите. Поболтаем и пофоткаем, – Застегнув слинго—куртку, я поправила капюшон на голове у сына и улыбнулась ей, набирая текст в телефоне, – Вот, лови.

Её мобильный прожужжал в сумке, и Лия широко улыбнулась.

– А если завтра?

– Давай завтра. Ладно, я пойду, а то Витюшке жарко. Позвони вечером, – крикнула на ходу, открывая дверь поликлиники.

– Хорошо, – услышала в ответ.

Так я начала снимать детей. Лия оказалась завсегдатаем мамского форума, и к концу сентября у меня появилась толпа желающих на фотосессии. Денег я не брала, точнее – не называла сумму, каждый оставлял столько, сколько считал нужным. Фотографировала дома, благо разных аксессуаров и мелочей у меня было в избытке, к тому же белая стена в комнате служила отличным фоном. В октябре собралось приличное портфолио и пришлось создавать отдельную страницу на фейсбуке – от желающих не было отбоя, и я просто не успевала отвечать на все сообщения.

Агата – фотограф. Смешно сказать, но… Мне это нравилось.

Я любила сына и, честно говоря, начала любить детей, когда родила. Они казались мне чем—то волшебным, таинственным, загадочным. И эту загадку хотелось запечатлеть, а потом разгадывать, изучая снимок. Именно поэтому я постоянно фотографировала Витюшку – он менялся так быстро, что толком не успевала за ним, и радовалась тому, что, хотя бы камера успевает.

Осень в этом году выдалась тёплая. Гуляла в обед с коляской, наслаждаясь сладким какао из стаканчика – недалеко от парка было кафе, куда я забегала за ароматным напитком. Гравий приятно шуршал под размеренными шагами, листва на деревьях начала желтеть – красивое время. Сын спал в коляске, а я собирала яркие листья, думая о том, что неплохо было бы поискать на рынке пару тыкв – чтобы сфотографировать Витю в соответствующем антураже, он как раз начал сидеть, и можно было бы сделать интересные кадры.

Глаза слепило солнце, я надела солнечные очки, которые всегда лежали в сумочке с памперсами и влажными салфетками. Пошла по дорожке дальше, сложив собранные листья в корзину коляски. Бросила взгляд на спортивную площадку – появилось новое лицо, раньше на турниках не видела.

Сердце пропустило пару ударов, когда спортсмен начал разминаться, поворачиваясь из стороны в сторону. Узнала знакомый профиль и застыла, не моргая. Сглотнула и быстрым шагом пошла вперёд, отвернувшись – только бы не заметил.

Карма – злая сука. Через пару минут услышала за спиной быстрые и торопливые шаги, а потом он поравнялся со мной.

– Агата? – произнёс удивлённо.

Хорошо, что козырёк опушён низко и ребёнка не видно.

– Привет, Расмус, – вяло улыбнувшись, сказала я.

– А что ты здесь делаешь? – он удивлённо вскинул бровь, и вытащил наушники, убрав их в карман толстовки, – Поздравляю, – порывисто кивнул на коляску и нахмурился.

– Живу неподалёку. Спасибо, – отчеканила я, – Вернулся из Греции? – вопрос прозвучал слишком язвительно, и мне пришлось прикрыть глаза на секунду, чтобы успокоиться.

– Да, сезон закончился. Мальчик или девочка? – не унимался он, продолжая разглядывать детский транспорт.

– Мальчик.

– Как зовут?

– Виктор.

– Сколько ему? – серьёзно спросил он.

– Полгода, – машинально ответила я и тут же прикусила язык.

Лицо зажгло – щёки покраснели. Боялась даже посмотреть в его сторону; знала, что наткнусь на задумчивый взгляд.

Расмус замолчал – надолго. Темп не сбавлял, по—прежнему шёл рядом. Тишина в буквальном смысле стала гнетущей.