Прах будет сыпаться на протяжении всех отнятых годов.

Прах всё еще сыпался в нижнюю часть часов. Будто бы кто-то здесь регулярно был и постоянно переворачивал эти часы. Но какой-то частью сознания девушка понимала, что это не так. Никто их не переворачивал все эти годы.

Она помотала головой. Вот всё стало на свои места: прах находился в нижней части песочных часов, никаких голосов и шорохов в доме не было. Обычный старый дом.

— Не переворачивай! — крикнула Оля.

— Да я и не собирался. — Витя удивленно посмотрел на нее.

А их и не надо переворачивать…

Оля моргнула и теперь прах снова сыпался из верхней части часов в нижнюю.

Ужас девушки достиг своего пика, и она начала кричать, чуть ли не плача:

— Витя! Витя, пойдём отсюда! Пожалуйста!!! Пойдём отсюда!!! ПОЙДЁМ ОТСЮДА!!!

Брат резко развернулся к сестре. Сначала казалось (или не казалось), что он был очень злой на сестру и хотел её ударить, но в ту же секунду его лицо переменилось, и теперь оно было каким-то испуганным.

— Тихо. Тихо. — Витя обнял сестру и повел её к ступенькам, ведущим на улицу.

10

Оля и Витя не стали идти домой. Вместо этого они уселись на опушке леса под деревом, чтобы отдышаться. Не надо было, чтобы родители их увидели в таком состоянии.

Сестра не выдержала и заплакала.

— Ты чего? — брат повернулся к сестре. — Настолько испугалась?

— Ты… ты знаешь… знаешь, что этот ублюдок делал? — сквозь слёзы выговорила девушка.

— Какой ублюдок?

— Бывший хозяин этого ебучего места! — она тыкнула пальцем в направлении деревянного дома. Тот находился далеко от них. — Он… он сжигал людей заживо. Заживо, ты понимаешь?!

Витя был как громом пораженный.

— Откуда ты знаешь?

— Я… чувствую, — она шмыгнула носом и продолжила: — Просто чувствую это… даже не знаю, как описать. — Потом она добавила: — Заходя туда, я слышу голоса.

— О чем они говорят?

— Они молят о пощаде… просят… просят, чтоб он их не сжигал. А этот урод смеется. Всё твердит: Прах будет сыпаться на протяжении всех отнятых годов. — Эти строки уже въелись ей в голову. Потом она посмотрела брату в глаза. — Это правда. Я не вру!

— Я верю, но… но… — потом он замолчал.

— Но что?

— Я ничего не слышал. Для меня вообще всё прошло как-то быстро. Даже не могу точно вспомнить всех деталей.

— Тебе было страшно?

— Было, но не прям, чтобы очень. — Потом он добавил: — Такое чувство, что всё делал на автопилоте.

11

Они прошмыгнули мимо родственников, сидящих на кухне и, поднявшись на второй этаж, вошли в комнату, специально отведенную для них. Немного успокоившись, Оля села на свою кровать и задумалась. Витя стоял и спокойно смотрел в окно на деревянный дом.

Может, всё потому, что он не был тогда с ней? Потому, что не он тогда перевернул песочные часы? Дом не действовал на него и поэтому он ничего не замечал?

Песочные часы.

— Витя?

— Да? — он повернулся к сестре. Его взгляд был спокоен. Даже слишком. И это немного пугало.

— С тобой всё в порядке?

— Вполне, — улыбнулся брат и это немного успокоило.

Оля вздохнула.

— Нам надо разбить песочные часы.

— Почему? — удивился он.

— Потому что с них всё и началось, а точнее… продолжило. Ты можешь посчитать меня помешанной, но это надо сделать. Я не успокоюсь, если мы этого не сделаем.

Брат задумался и начал ходить по комнате.

— Вполне логично. — Пройдя еще раз из стороны в сторону, он добавил: — Надо было это сделать, когда мы были там. Удивляюсь нашей же тупости.

После этого он усмехнулся. Оля сделала бы то же самое, если бы смешок брата был не таким странным, не похожим на него. Или он всегда таким был?

Может, энергетика дома тоже на него повлияла?

— Скорее всего, это должен сделать я, — резко сказал он, опять смотря на дом через окно.

— Я так не уверена, — девушка помотала головой. — Я их перевернула — мне и разбивать. Да, тебе легче это сделать. Но сам факт того, что дом на меня так влияет, уже говорит о том, что сделать это должна именно я… Ты ведь понимаешь, о чём я говорю?

Витя кивнул.

— Да, я тебя прекрасно понял. Но ты сама только что сказала, что дом на тебя плохо влияет, и я тому свидетель. Тебе будет очень трудно это сделать.

Оля пожала плечами.

— По-другому никак.

Витя снова начал ходить по комнате, смотря куда-то в сторону.

— Значит… Значит… Значит, нужно идти туда вместе. Ты разбиваешь, а я слежу за тобой.

В его словах была логика. Осталось только определиться, когда идти. Точно, что сегодня. Но во сколько?

Их диалог прервал стук в дверь. В комнату заглянула мама Вити.

— Витюш, вы уже здесь.

— Да, мам, — улыбнуля он. Эта гребаная улыбка!

— Спустись вниз. Там помощь твоя нужна.

— Хорошо, — ответил он, а потом повернулся к Оле: — Скоро приду.

Оля посмотрела ему вслед, вспоминая его лицо, когда он там, в подвале, спросил её, боится ли она. С ним явно было что-то не так.

Девушка задумалась, уставившись в стену с розовыми обоями. Оборачиваться назад и смотреть на дом через окно было страшно.

Вдруг в голове опять начали слышаться голоса: мужские, женские, мольбы, смех… А перед глазами начали мелькать разные образы.

Сколько раз она не трясла головой, всё это не исчезало. Поэтому она сдалась и расслабилась.

12

Он очнулся на каменном полу. Попробовав встать, юноша обнаружил, что связан по рукам и ногам.

Оглядевшись, он понял, что находится в подвале какого-то здания или дома. Напротив него полыхал большой камин.

— Эй! Помогите!

Попробовав высвободить руки, он почувствовал на пальцах что-то липкое. Кровь. А затем пришла боль. Кто-то проткнул ему ладонь.

По ступенькам, ведущим наверх, послышались шаги.

— Можешь не кричать. Всё равно никто не услышит.

Над ним встал высокий мужчина с отросшими вьющимися волосами. В свете камина были видны ледяного цвета глаза и сумасшедшая улыбка на все тридцать два зуба.

— Леонид Павлович? — с ужасом спросил парень. — Это вы! Но как?…

Мужчина перебил его, подняв руку:

— Лучше не спрашивай. Ты был хорошим парнем, а потому пугать тебя перед смертью не хочется.

Он не понимал, каким образом оказался наедине со своим преподавателем по истории здесь — в подвале, освещенном камином. Последнее, что помнил, так это то, как он шел домой после прогулки.

Мужчина взял его на руки.

Парень пытался сопротивляться, но это не помогало. Тот был достаточно сильным, чтобы удерживать его.

— Смирись со своей смертью. Окажи мне услугу.

После этого мужчина