Сомнения в верности партнера и так омрачают отношения, но порой к ним добавляется и жестокая практика психологической манипуляции. Руби месяцами спрашивала Джея-Пи, нет ли у него романа на стороне, но он лишь твердил ей, что она сходит с ума от ревности и паранойи. Она почти поверила ему, но однажды он забыл дома телефон. Если подумать, его упорное отрицание уже должно было стать доказательством измены. Руби почувствовала себя дважды преданной. Джей-Пи заставил ее сомневаться не только в нем, но и в собственной адекватности.

Когда подозрения сменяются уверенностью, на миг может наступить облегчение, но затем прямо в сердце ударяет новая стрела. Разоблачение измены оставляет неизгладимый шрам. Как вы узнали об измене? Нашли электронный адрес мужа среди обнародованных адресов пользователей сайта Ashley Madison? Кто-то вам обо всем рассказал? Или же вы увидели все своими глазами? Саймон вошел в свою спальню, когда его жена кувыркалась в постели с подрядчиком. С тех пор он ни разу не лег в свою кровать.

Джамьер была готова посмотреть правде в глаза, однако все случилось не так, как она предполагала. Она распознала знакомые признаки – Терренс и прежде ей изменял: он вдруг начал внимательнее следить за собой, покупать рубашки, чистить ногти, часто задерживаться на экстренных совещаниях на работе. «Казалось бы, во второй раз он должен был лучше скрывать свой роман, но он повторил все ошибки». И все же он упорно все отрицал. Наконец она получила доказательство: письмо мужа любовнице. «Мне переслали фрагмент их переписки, где он довольно неприятно высказывался на мой счет. Как ему было противно, когда я располнела, беременная двойней. Какие у меня кривые зубы. Какой акцент из гетто. В его сообщениях было столько презрения и издевки, что меня даже стошнило».

Тон Терренса не на шутку огорчил Джамьер, но она также расстроилась, что сообщения были отправлены ей в полном варианте, без купюр. Решив, что не позволит никому третировать ее, Джамьер вызвала Терренса на разговор. Затем она написала письмо человеку, который по собственной инициативе вывалил ей все оскорбительные сообщения, притворяясь, что это для ее же блага, хотя на самом деле все так и кричало о стремлении отомстить. Теперь наша работа направлена на восстановление самооценки Джамьер.

Тайны, слухи и плохие советы

Люди не только раскрывают тайны своих партнеров, но порой невольно становятся участниками обмана. Боясь рассказать правду друзьям, родителям, детям, коллегам, соседям, а иногда и журналистам, преданные партнеры вместе с изменниками встают на стражу секрета. Теперь им тоже приходится лгать, чтобы защитить человека, который обманывал их самих.

«Я стояла и держала две одинаковые пары сережек, – вспоминает Линн. – Я хотела спросить, почему он купил мне два одинаковых подарка, но ответ возник сам собой. Шесть лет с секретаршей. Одинаковых сережек было много».

Ради детей Линн и Митч решили остаться вместе. И ради детей она скрыла тайну. «Я не хочу, чтобы кто-то об этом узнал, – сказала она мне. – Теперь уже я обманываю родителей и собственных дочерей. Утром я готовлю вафли и целую его на прощание, словно ничего не случилось. Какой фарс! Я хочу защитить их, но в итоге начинает казаться, что защищаю его. Разве не безумие?» Тайна, которую скрывали от нее, теперь стала тайной, которую ей приходится скрывать от других. Кажется, разоблачение освободило Митча, но лишило свободы Линн. Порой ей приходится напоминать себе, что виновата во всем не она.

Чтобы рана не загноилась, Линн и Митчу лучше осторожно выбрать одного-двух доверенных лиц. Возможно, им не стоит сообщать новости всем и каждому, но очень важно нарушить пристыженное молчание. Пригласив одного-двух людей разделить их горе, они пустят воздух в ситуацию, оказавшуюся герметично упакованной.

Когда тайное становится явным, мучения часто усиливаются проявлениями общественного неодобрения и жалости. Дитта терпеть не может, когда другие мамаши в школе смотрят на нее с ложным сочувствием, хотя на самом деле втайне радуются, что это случилось не с ними. «Как она могла не знать? – шепчутся они. – А чего она ожидала? Летает в командировки по всему миру, оставляет его с детьми…» Общественное мнение колеблется от умеренной критики до открытого обвинения преданного партнера – за то, что «позволил» измене произойти, что не сумел ее предотвратить, что не заметил, когда она случилась, что позволил роману так долго продолжаться и, само собой, что не ушел после случившегося. Слухи доносятся со всех сторон.

Измена может не только разрушить брак, но и разорвать всю канву социальной жизни. Ее эмоциональная траектория, как правило, пересекается со многими другими отношениями – с друзьями, с семьей, с коллегами. Целых девять лет Мо ежегодно сплавлялся с лучшими друзьями на байдарках, но теперь у него пропало желание отправляться в очередное путешествие. Он только что узнал, что один из друзей спал с его женой, другой снимал им номера, а третий молча следил за развитием ситуации. Преданный на всех фронтах, он спрашивает: «С кем мне теперь вообще говорить?»

Эти люди сталкиваются со стыдом и изоляцией. Разоблачение измены зачастую оставляет преданного партнера в сложной ситуации: ему, как никогда, необходимо найти утешение в общении с друзьями и близкими, но при этом он не стремится к установлению контактов. Не имея возможности положиться на поддержку друзей, преданные партнеры чувствуют себя вдвойне одинокими.

Социальную изоляцию и молчание вынести нелегко, но ничуть не легче и разобраться с чужими советами. Друзья зачастую выдают поспешные суждения, предлагают банальные решения и прямо заявляют: «Я всегда его/ее недолюбливал». В исключительных случаях друзья и родственники так негодуют и переживают сами, что в результате узурпируют роль жертвы, вынуждая преданного партнера защищать человека, сделавшего ему больно. «Мама только и сказала: «Я же тебе говорила». А потом принялась перечислять все недостатки Сары, которые, само собой, замечала с самого начала, – горько усмехается Артур. – В результате я велел ей сбавить обороты и напомнил, какая Сара прекрасная мать и как она усердно работает. Затем я сказал: «Погоди-ка. Это ведь меня ранили!».

Такое впечатление, что все точно знают, что делать. Друзья предлагают остановиться у них, помочь упаковать вещи, сменить замки, забрать детей на выходные. Они присылают телефоны психотерапевтов, специалистов по урегулированию конфликтов, частных детективов, адвокатов. Порой именно это и нужно. Но порой даже благие намерения мешают обдумать все последствия решения дилеммы.

«Почему сейчас?»

Измена и так сильно ранит, но порой сам момент, когда это случается, и вовсе загоняет последний гвоздь в крышку гроба. То и дело я слышу: «Нашему ребенку было всего два месяца!» или: «У меня только что случился выкидыш». Лиззи узнала о романе Дэна на третьем триместре беременности, но решила ничего не говорить, потому что это могло навредить ребенку и нарушить связь с зарождающейся внутри нее жизнью. Она лишь хотела, чтобы ребенок не столкнулся с негативной энергией.

«У меня умирала мать, а жена в это время трахалась с полным неудачником», – сообщает мне Том. Дрейк понимает, что время измены – наименьшая из проблем, но от этого ему не легче: «Я узнал обо всем в десятилетнюю годовщину наших отношений, что не так уж важно, но все же эта жуткая деталь лишь усиливает мои страдания».