Ири с удовольствием пропустил очередную порцию воды сквозь жабры и лениво приоткрыл глаза. Пора было возвращаться. Широми нехотя расплел уютное кольцо и встопорщил золотой гребень, демонстрируя сжимавшей кинжал человечке, что не собирается нападать. Но ректор лишь поудобнее перехватила кинжал и отодвинулась подальше от воды. Ашири оценил ледяное спокойствие, с которым Жемчужина ждала атаки, и уверенную хватку кинжала, и счел за лучшее отступить.

Зеленый змей выскользнул из воды и, раскидав ректорские сапоги, заполз в кабинет. Рей перевела дух. Хвост еще не до конца втянулся внутрь, а из кабинета уже раздался спокойный голос Ири:

— Прошу прощения, госпожа ректор, — босые ноги прошлепали по полу, послышался звук рвущейся ткани. — Мне придется позаимствовать Ваши шторы.

В дверном проеме показался широми, он уже успел обзавестись парой брюк и застегивал ворот белоснежной рубашки. Только перепончатые ступни оставались босыми. Бывшие шторы смотрелись на нем явно лучше, чем на окне. Движением руки Ири заставил воду замерзнуть, и Рей, наконец, смогла спуститься с подоконника. Приплясывая на ледяном полу, ректор в два прыжка оказалась в своем кабинете. Мокрая одежда липла к телу, после прогулки по льду Рей трясло от холода.

— Вам стоит переодеться, — заметил широми. Ректор и сама была бы не прочь не только переодеться, но и принять ванну, но прежде стоило выяснить, что же здесь произошло.

— Я могу высушить вашу одежду, — предложил секретарь, видя, что Рей увлеченно роется в ящиках стола.

— Если только поджечь, — Жемчужина, наконец, нашла куда запрятала бутылку кашасы, — продолжительное воздействие на столь близкий ко мне предмет невозможно.

Кашаса прокатилась по телу волной жара. Холод стал отступать.

— Ири, что здесь произошло? — ректор отставила бутылку в сторону.

Широми пожал плечами. Как только волна песка накрыла защитный купол, его выбросило в основную форму, все, что он успел сделать прежде, чем оказался связан — это воззвать к родной стихии. Рей покосилась на превратившуюся в бассейн приемную.

— Я обязан вам жизнью, — широми прижал руки к груди и поклонился, — примите мою благодарность.

— Если вы сможете все это убрать, то можете считать, что мы в расчете, — Рей поставила бутылку на стол и направилась к выходу.

— Долг жизни платят только кровью, — негромко произнес Ири. — Я буду готов пролить свою кровь ради вас, когда это потребуется, — Рей обернулась. Широми улыбнулся. — Вам все же следует как можно быстрее переодеться, — он протянул ректору ее сапоги.

Рей цапнула любимую обувь, но надевать не спешила. Натягивать сапоги поверх мокрых штанов — то еще удовольствие. Заливая водой пол, она шлепала босыми пятками по коридору третьего этажа. До комнаты оставалось всего несколько шагов, когда из ниши возле комнаты магистра Снот раздался всхлип. Рей остановилась. Замерзшие ноги требовали немедленно или надеть сапоги, или опустить их в тазик с горячей водой. Всхлип повторился. Помянув травоядную нойру и всех ее предков, ректор отдернула штору.

В темном углу, сжавшись в комок, сидел адепт Уре и размазывал по лицу кровь и слезы.

— Госпожа ректор, — студент поднялся, зажимая рукой разбитый нос, — я упал.

— И задернули шторы, чтобы никто не мешал вам лежать, — студент сник. — Покажите.

Рей подошла к студенту. Все оказалось не так плохо, нос уцелел, но лучше бы показать медикам, а заодно и магистру Орхему, который не особенно усердствовал в поисках обидчиков первокурсника.

— Пойдемте, — Рей подошла к своей комнате и открыла дверь, — подождете меня в гостиной, потом я провожу вас к медикам.

Адепт кивнул и робко опустился на край дивана. Рей скрылась в спальне. В том, что упрямый мальчишка не сознается, кто его бьет, сомневаться не приходилось. И магистру Орхему предстоит выслушать много нелестных слов в свой адрес. Одного студента постоянно избивают, секретаря ректора чуть не убили, а магистр, вместо того, чтобы обеспечивать безопасность, дирижирует толпой прибывших магов, которые должны вообще-то варево в котелке мешать, а не по стенам скакать. Рей швырнула мокрую рубашку в угол.

«Вишенкой на торте сегодняшних событий, без сомнений, являлась буря», — штаны полетели вслед за рубашкой. Ректор распахнула дверцы шкафа. — «Сколько магов нужно, чтобы поднять такую волну песка? А чтобы убрать?»

Нацепив первые попавшиеся штаны и рубашку Рей вернулась в гостиную. Уре сидел на спинке дивана и с ужасом таращился на надвигающегося со стороны коридора Шу. Закутанная в окровавленную рубашку нежить медленно подкрадывалась к гостю, насвистывая что-то удивительно знакомое. Заметив ректора, нетопырь неуклюже подпрыгнул на месте и громко заверещал, то ли от радости, то ли от досады, что добычу сейчас уведут из-под носа.

— Уре, слезайте. Он не опасен, — Рей подцепила Шу за связанные в узел рукава рубашки и отнесла в спальню. Бедный адепт смотрел на нее, как на победителя дракона. — Адепт Уре, почему вы не позвали на помощь?

— Я, — студент замялся, — я не знаю.

Мальчишку было жалко. И угораздило же его родиться с магическим даром, волшебнику как воздух необходима уверенность. А с таким характером парню выше подмастерья не подняться.

До лекарского покоя шли молча. Лекарь — сурового вида оборотень — при виде совсем поникшего Уре нехорошо оскалился, хрустнул пальцами и в одно движение исправил парню нос и стер кровь с мантии. Уре даже пискнуть не успел. Пробормотав неразборчивые слова благодарности, адепт попятился, бросил на Рей извиняющийся взгляд и вылетел из комнаты.

— И часто он у вас бывает?

Оборотень смерил ректора оценивающим взглядом, криво усмехнулся, но все же ответил:

— Не считая того раза, когда оборотни его принесли, трижды был, — лекарь сложил руки на груди. — Молодость, меня бывало и не так колошматили, но я хоть сдачи дать мог, а этот… Ни силы, ни скорости. У кого рука только поднимается.

Попрощавшись с целителем, Рей посмотрела на начавшее клониться к закату солнце, и отправилась искать Орхема. «Если солдат не работает, то он ест», — гласила народная поговорка, и была права. Ректор спустилась в царство Тильды. В кухне гремела посуда, шустрые поварята таскали туда-сюда кастрюли, резали овощи. За столом сидел магистр Орхем и за обе щеки уплетал мясную похлебку. Главная повариха с умилением смотрела на него.

Никем не замеченная, Рей прислонилась к дверному косяку. Повариха вытерла руки о фартук, сочувственно покачала головой и решила подбодрить магистра, который стал чуть медленнее ворочать ложкой:

— Кушайте-кушайте, чай, вам ночью силы понадобятся, — Орхем перестал есть и подозрительно уставился на троллиху. Тильда не растерялась, и ехидно улыбаясь, проворковала: — Чай, полюбовника расколдовывать силы много надо будет.

Лейтенант покраснел до корней волос, опустил ложку, и поднялся, но от Рей еще никто не уходил. Она отлепилась от косяка и вышла на свет: