Несколько секунд я стоял у двери, прислушиваясь к тишине, а затем вошел в палату. В прошлый раз я стал свидетелем нежной сцены между Полиной и Быстровым, и этот не стал исключением. Жаль. Очень жаль, что я помешал им, но сейчас имел на это полное право. А вот она какое имела обманывать мою семью и водить всех за нос столько лет?

— Добрый день, — сдержанно поздоровался, наблюдая за реакцией Полины.

Она вздрогнула, услышав мой голос, а Быстров повернулся ко мне лицом, спиной заслоняя свою избранницу от меня. Не поможет. Я уйду только после того, как получу ответы на интересующие меня вопросы.

— Опять ты? Тебе же сказали все вчера… Сколько можно оббивать пороги? Все, лавка прикрылась. Уходи!

Быстров поравнялся со мной, но я приехал не с ним разговоры вести. Если ему что-то не нравилось, то мог прямо сейчас выйти из палаты и подождать, когда мы закончим с Полиной.

— Остался у меня один вопрос. Невыясненный, — с мрачной усмешкой произнес я, и заметил, что Быстров потянул ко мне руку. Я перехватил ее в последний момент, и вывернул ему за спину.

Драк устраивать не собирался, но судя по тому, как уперся это бык и был настроен почесать об меня свои кулаки, про мирные переговоры с его стороны речи не шло. Но черта с два я доставлю ему такое удовольствие. Вытолкав его за дверь, я захлопнул ее и закрыл изнутри на замок. Взял в руки стул и подпер им ручку, чтобы наверняка никто к нам не сунулся.

Медленно повернулся в сторону Полины и, заметив ее ошеломленный вид, шумно вздохнул.

— Что ты себе позволяешь? Я же сказала тебе все вчера… Это и в самом деле переходит все границы!

В глубине ее глаз застыл ужас, хотя она всячески пыталась его скрыть. Но теперь я иначе смотрел на всю эту ситуацию. И понимал чего она так боялась. Приблизился к ней, вложив руки в карманы брюк, и не сводил пристального взгляда с ее лица, смотря на него сверху вниз. Быстров молотил кулаками в дверь, кричал, что вызовет охрану, но я не слушал его и игнорировал эти звуки. Пусть хоть ОМОН позовет на подмогу. Пока я не услышу правду, никто из этой палаты не выйдет.

— Рассказывай. Все рассказывай, — потребовал я. — От начала и до самого конца. Зачем скрыла дочь? Хотя зачем и так понятно, раз вела шашни с моим отцом. Но теперь я хочу знать подробности.

Полина сильно побледнела, слегка пошатнулась, а затем попятилась назад, потрясенная услышанным. Дошла до стены и остановилась, резко втянула в себя воздух, и покачала головой из стороны в сторону, смотря на меня большими, испуганными глазами. Прямое попадание. В яблочко. Значит в Сафине действительно текла кровь Шалимовых, я не ошибся в своих предположениях. И хорошо, что не привел Полину в дом, потому что лишиться последнего близкого человека не входило в мои планы, а эта правда убила бы мою мать.

Полина

Ледяной пронизывающий взгляд синих глаз вызывал дрожь во всем теле. Роберт подошел так близко, что мне стала видна едва заметная щетина на его лице, а в нос ударил древесный запах его одеколона.

— Что молчишь, Полина? Я никуда не уйду, пока ты не скажешь мне правду.

Мне казалось, что я лишусь чувств. Прямо в эту же минуту. Все его слова звучали, как раскаты грома, оглушали, вызывали лишь одно желание: скрыться в самый дальний и безопасный угол, чтобы переждать ненастье.

Откуда он узнал про Сафину и с чего взял, что я спала с его отцом? Вздохнув и выдохнув несколько раз, я перевела взгляд в сторону двери, которая сотрясалась от ударов Быстрова.

— Полина, — я уловила в тоне Роберта сильное раздражение.

Время шло, а я не могла собраться с мыслями, сил не было произнести даже звука. Мне казалось, что никогда в жизни я не была такой несчастной, как сейчас. Неужели пришло время расплачиваться за совершенные ошибки? Но я все еще была не готова…

— Откуда ты узнал про Сафину? — сиплым голосом спросила я.

Он на секунду закрыл глаза и покачал головой:

— Вчера, когда отвозил ее домой. Дамиру пришлось переодевать в машине, а твоя дочь заметила ее родимое пятно на спине и сказала, что у нее такое же только чуть-чуть побольше. Теперь я понимаю почему тебе стало плохо в детском отделении, когда ты увидела впервые мою дочь. Из-за этой отметины, да? Поэтому не хотела, чтобы я был в вашей жизни? Боялась, что я узнаю правду? Одного не понимаю: зачем ты скрывала дочь? Отец знал, что…

— Причем здесь твой отец? — перебила я Роберта. — Сафина не его дочь, а твоя…

Он медленно растянул губы в оскале, обнажив крепкие белые зубы.

— Что значит моя дочь? Как это возможно?

Не имело смысла отпираться, когда меня в буквальном смысле прижали к стенке. Да и не осталось у меня на это моральных сил. Перед глазами все кружилось, колени дрожали от слабости. Секрет, который мы хранили с Кристиной, этот страшный скелет, пора уже было достать из шкафа и явить миру.

— Полина! — прорычал Роберт. — Мне клещами вытягивать из тебя слова? Говори.

Я поджала губы, почувствовав, как в уголках глаз начала собираться влага. Ума не приложу, что теперь ждало нас с Сафиной, но сейчас я смотрела на Роберта, а видела перед собой его ужасного отца. И Кристину, которая пришла в тот злополучный вечер домой, растрепанная, едва стоящая на ногах, с размазанной тушью на щеках и диким, животным страхом в глазах.

— Мне… Мне нехорошо, — тихим голосом произнесла и начала сползать вниз по стене.

Роберт подхватил меня на руки, и в это же мгновение дверь с грохотом открылась, а на пороге появился Быстров. По мне лучше бы он оставил нас с Шалимовым одних, чтобы я разом отрезала все, что так сильно болело последние шесть лет.

— Что ты с ней сделал? — взревел он. — Положи ее на кровать и отойди от нее немедленно, иначе я за себя не ручаюсь.

Роберт негромко выругался, но приказ Быстрова выполнил и опустил меня на кровать. У меня все кружилось перед глазами, но все же я нашла в себе силы открыть их, и попросила Пашу выйти. Роберт прав, пусть правда раскроется, раз он узнал о Сафине. Я устала таскать эти тяжелые камни за пазухой. Хватит.

— Что значит выйти, Полина? Ты посмотри до чего он тебя довел! Ты же на ногах не стоишь… Бледная как смерть. Я позову врача, а ты вон пошел! Чтобы тебя рядом с ней не было!

— Паша, выйди, пожалуйста, — тверже повторила я, выдержав его непонимающий взгляд. — Я потом тебе все объясню, но сейчас нам нужно поговорить с Робертом, — я села на кровати и спустила ноги на пол. Перед глазами летали черные мушки, но как бы тяжело не было, я вывалю на Шалимова всю правду. Он захлебнется ей!

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — с этими словами он отступил назад и с громким стуком захлопнул дверь, а я подняла голову и взглянула на Роберта, чувствуя себя из рук вон плохо.

— Если тебя не затруднит, ты бы не мог взять стул и сесть? Мне тяжело держать голову так высоко…