Именно эти угрозы побуждали многих гришей искать защиты в Равке и присоединяться ко Второй армии. Но отшельники думали иначе. Для них жизнь в постоянном страхе преследования и переездах с места на место была предпочтительней жизни на службе у Дарклинга и равкианского короля. Я понимала их выбор.

Спустя несколько монотонных дней на шхуне мы с Малом попросили Тамару показать нам пару земенских боевых приемов. Это помогало отвлечься от однообразия жизни на корабле и беспокойства по поводу возвращения в Западную Равку.

Команда Штурмхонда подтвердила жуткие слухи, которые дошли до нас в Новом Земе. Попытки пересечь Каньон прекратились, и его границы начали разрастаться. Окрестные жители спасались бегством. Первая армия была близка к бунту, а ряды Второй сильно поредели. Больше всего меня испугала новость о культе святой заклинательницы Солнца во главе с Апратом. У него становилось все больше последователей. Никто не знал, как ему удалось сбежать из Большого дворца после неудачного переворота Дарклинга, но он объявился в одном из монастырей, разбросанных по Равке.

Старик пустил слух, что я погибла в Каньоне и воскресла в качестве святой. Поначалу это казалось смешным, но ночью, когда я перелистывала кровавые страницы «Истории святых», я не могла выдавить из себя и усмешки. Я вспомнила запах Апрата – неприятное сочетание ладана и плесени, – и плотнее закуталась в пальто. Это он дал мне красную книжку. Хотела бы я знать, зачем…

Несмотря на бесчисленное количество синяков и ушибов, тренировки с Тамарой помогали мне заглушить неотступную тревогу. Девушек призывали в армию короля в том же возрасте, что и юношей. Я видела много девчачьих боев, пока проходила подготовку. Но мне еще никогда не доводилось видеть, чтобы кто-то дрался так, как Тамара. У нее была грация танцовщицы и безошибочный инстинкт – она всегда знала, каким будет следующий шаг противника. Ее любимым оружием были топоры с двусторонними лезвиями, которыми она орудовала в тандеме. Их лезвия блестели как блики на воде, но не менее ловко она управлялась с саблей и пистолетом, была хороша и в кулачном бое. Только брат мог посоревноваться с ней в ловкости, и когда они с Толей устраивали тренировочный бой, посмотреть на это собиралась вся команда.

Великан говорил мало и проводил большую часть времени, патрулируя корабль или распугивая всех своим видом. Но порой он предлагал помощь в наших тренировках. Учитель из него был так себе. «Двигайся быстрее!» – вот и все, что я от него слышала. Из Тамары вышел инструктор получше, но занятия стали менее продуктивными после того, как Штурмхонд заметил нас на носовой части шхуны.

– Тамара! – упрекнул он ее. – Прошу, не повреди наш груз.

Та мгновенно подобралась и отчеканила:

– Да, капитан!

Я хмуро на него покосилась.

– Я тебе не багаж, который надо доставить, Штурмхонд.

– Очень жаль, – сказал он, вальяжно прогуливаясь по кораблю. – Багаж не болтает и остается там, где его оставили.

Но когда мы начали тренироваться на рапирах и саблях, даже корсар не смог сдержаться и присоединился к нам. Мал оттачивал свое мастерство с каждым днем, хотя капитан пока еще с легкостью побивал его. Но Мала это нисколько не огорчало. Он воспринимал каждый проигрыш с долей юмора, а вот я не могла с собой совладать. Ненавижу проигрывать!

– Как вы с Толей научились пользоваться своими способностями? – спросила я Тамару однажды, когда мы сидели на палубе и наблюдали за спаррингом Мала и Штурмхонда на притупленных мечах. Девушка нашла мне такелажную свайку и пыталась научить меня завязывать узлы и сплетать концы тросов, пока не наступит ее черед надирать мне зад.

– Держи локти! – ругал Мала Штурмхонд. – Хватит размахивать ими как цыпленок!

Мал начал очень убедительно кудахтать.

Тамара вздернула бровь.

– Твой друг, похоже, любит веселиться.

Я пожала плечами.

– Он всегда был таким. Бросьте его в лагере фьерданских убийц, и через час они вынесут его на плечах. Этот цветочек расцветает везде, где бы его ни посадили.

– А ты?

– А вот я сорняк, – сухо ответила я.

Тамара ухмыльнулась. В драке она была расчетлива и беспощадна, но в другое время мне с легкостью удавалось вызвать у нее улыбку.

– Мне нравятся сорняки, – сказала она, отталкиваясь от перил и сматывая веревку. – Они умеют выживать.

Я поймала себя на том, что улыбаюсь в ответ, и спешно вернулась к работе над узлом. Проблема в том, что мне нравилось быть на борту корабля Штурмхонда. Мне нравились Толя, Тамара и все остальные члены экипажа. Нравилось трапезничать с ними, нравились звуки мелодичного тенора Петра. Нравились вечера, когда мы учились стрелять, ставя пустые бутылки из-под вина в ряд и делая шутливые ставки.

Это немного напоминало жизнь в Малом дворце, только без грязной политики и постоянной борьбы за статус. Команда общалась между собой легко и открыто. Все они были молоды, бедны и провели большую часть жизни в бегах. Они обрели дом на корабле и приняли нас с Малом в семью без лишних формальностей.

Я не знала, что нас ждет в Западной Равке, и вообще считала, что возвращаться туда – верх безумия. Но на «Волке волн», под раздуваемыми ветром белыми парусами, трепещущими на фоне ясного голубого неба, я забывала о будущем и своих страхах.

Стоило признать, я также прикипела и к Штурмхонду. Он дерзкий и нахальный, и всегда использует десять слов вместо двух, но меня впечатляли его капитанские навыки и то, как умело он управлял командой. Он не утруждал себя трюками, которыми пользовался Дарклинг, но все следовали за ним безоговорочно. Люди уважали его, а не боялись.

– Как Штурмхонда зовут на самом деле? – спросила я Тамару. – Какое его равкианское имя?

– Без понятия.

– Ты никогда не интересовалась?

– А с чего бы мне это делать?

– Но где именно он жил в Равке?

Она, прищурившись, посмотрела на небо.

– Хочешь отработать несколько приемов с саблей? У нас еще есть время перед началом моей смены.

Девушка всегда меняла тему, когда я упоминала ее капитана.

– Он же не мог просто рухнуть с неба на корабль! Разве тебя не волнует, откуда он взялся?

Тамара подняла сабли и передала их Толе, служившему судовым оружейником.

– Не особо. Он позволяет нам плавать и драться.

– И не заставляет переодеваться в красные шелка и разыгрывать из себя диванного песика, – поддакнул Толя, снимая связку ключей с шеи.

– Из тебя вышел бы отвратительный песик, – рассмеялась Тамара.

– Это лучше, чем прислуживать какому-то напыщенному идиоту в черном, – проворчал он.

– Но ты прислуживаешь Штурмхонду, – заметила я.

– Только когда он в хорошем настроении.