а количество желающих посмотреть, прикоснуться и поговорить с анираном лишь возрастало. Особенно после очередной демонстрации аниранских возможностей перед зажравшимся послом.

Приблизительно в течение следующего часа профессор водил меня по залу вкруговую. Наверное, мы даже сделали не одну, а несколько ходок.

Гуляев чувствовал себя куда увереннее обер-камергера, ведь числился Великим Магистром. С некоторыми он разговаривал свысока. На некоторых смотрел брезгливо. А с некоторыми - с другими магистрами, помогавшими ему организовать Университет, как я успел узнать, - сердечно обнимался. С полуслова мне стало понятно, что этих почтенных старцев он уважает. Им есть о чём поговорить, есть что обсудить. Может, они даже в нардишки вместе по вечерам играют.

Но, в основном, Гуляев представлял меня мелким чиновникам при дворе. Сборщикам податей, зажиточным примо, невысоким армейским чинам. Все хотели посмотреть на живого анирана и удостовериться, что это он.

И я не возражал. В голове уже выстраивался план дальнейших действий. И одним из самых первых пунктов, если я всё же не решу отправиться в Валензон, был пункт о популяризации анирана. Не просто с благой вестью сиреями письма доставлять по городам и весям. Не просто слухи распространять. А аниран сам будет ездить по тем самым городам и весям и демонстрировать себя народу. Будет толкать речи, как политик во время предвыборной кампании, и обещать спасение. Но не ради того, чтобы быть избранным на новый срок, а ради того, чтобы в чужих сердцах зажглась искра. Это самое главное, чего я хотел достичь - верой в себя уничтожить поголовное безволие.

- Как много здесь тех, кто приспособился. Как много молодых красивых женщин, которые буравят многообещающими взглядами, - пробормотал я, когда мы с Гуляевым остались одни. - А рядом с ними те, кто может позволить себе оплатить их красоту... Ничего не меняется. Даже в этом мире, в мире, где, как мне говорили, женская ценность утрачена, у сытого корыта хватает смелых, не брезгливых красоток, ради комфортной жизни готовых на всё. Всё как у нас...

- Глупости, - хмыкнул профессор Гуляев. - Женская красота и молодость всегда в цене. В любом мире. Как и в нашем, в этом мире тоже многие готовы на безумные поступки ради женской благосклонности. Ради той самой любви. Хоть плоды любви теперь не появляются, она всё равно существует. Но любовь в грязном холодном хлеву и любовь под защитой всё ещё сытого королевского дворца - это разные вещи, ты прав. Те, кто пестует свою красоту, кто не желает растрачивать молодость зря, на многое пойдут ради сытой жизни.

- Они просто не хотят думать о том, что через несколько зим молодость уйдёт. Уйдёт окончательно из этого мира, - мрачно изрёк я, наблюдая, как рядом с тучным примо, владельцем виноградников близ города Мармасс, с которым я уже познакомился, порхает стайка молоденьких бабочек. - Интересно, будет ли он тогда смотреть на них с таким же вожделением, как сейчас? Или, когда их молодость растает, они будут ему противны?

Профессор проследил за моим взглядом и не нашёлся, что ответить. Наверное, впервые за вечер я его озадачил.

- Аниран Иван, - улучив момент, подошли Фелимид и Каталам и уважительно склонили головы. - Нелегко тебя выловить в этом болоте.

- Примо Фелимид всё так же не терпят придворный блеск? - хмыкнул Каталам.

- Чувствую себя неуютно, - признался Фелимид и осторожно прикоснулся рукой к обожжённой щеке. - Я заметил, многие меня изучали. Изучали подозрительно. Видимо, клеймо вероотступника их смущало.

- Тебя никто здесь и пальцем не тронет, Фелимид, - успокоил я. - Обещаю.

- Я тоже не видел ничего подобного очень давно, - Каталам выглядел более ухоженным, чем обычно, но, то и дело, одёргивал парадный солдатский китель. - Вроде прошло много зим, а мало что изменилось.

- Кх-кх, - кашлянул профессор рядом.

- Простите. Магистр Анумор, позволь представить тебе примо Фелимида - королевского дознавателя из города Равенфир. И сотника Каталама, благодаря верным солдатам которого, мы смогли добраться до Обертона.

- С Фелимидом мы знакомы, - слегка улыбнулся профессор и покровительственно похлопал того по плечу. - Волосы всегда его выдавали. Выдавали сходство. Но, я надеюсь, сходство это лишь в волосах...

- Великий магистр, - поклонился Фелимид, а следом за ним то же проделал и Каталам.

- Сходство? - я недоумённо воздел бровь.

В это время раздался гулкий стук металлических сабатонов. Из широко распахнутой двери трусцой выбежали пару десятков гессеров. Как волнорез они разрезали толпу надвое и разошлись, высвобождая ещё больше места. А затем в образовавшийся проход ворвался королевский обер-камергер. Он, видимо, наконец очухался и снова был готов водить меня по залу.

Но всё обстояло немного не так.

- Возрадуйтесь, подданные короля! Возрадуйтесь и узрите его. Сам король Астризии - Анфудан Третий - и его супруга Исида готовы снизойти к вам! Встречайте!

В этот раз аплодисменты раздались. Множественные аплодисменты. Не аплодировал лишь, наверное, я. Ибо растерялся. Да Фелимид, который демонстративно свёл руки за спиной и сжал их в кулаки.

А затем раздались неторопливые шаркающие шаги. В зал, держась за руку, вошли король и королева. Анфудан Трейтий был облачён в шикарный наряд, и тащил за собой пышную мантию, которую поддерживали несколько пажей. Королева Исида, смотрясь рядом с королём, как тонкий шампур рядом с жирным куском мяса, гордо держала голову, счастливо улыбалась и едва заметно кивала каждому, кого удавалось выхватить взглядом.

Королевская чета медленно прошествовала в центр зала мимо склонившейся в массовом поклоне толпы. Король отпустил руку королевы, осмотрелся и нетерпеливо воскликнул:

- Аниран! Аниран, ты где!?

Я чертыхнулся себе под нос и, благодаря помощи Каталама, Фелимида и Гуляева, быстро протолкался к линии стражи.

- Я здесь, Ваше Величество, - отрапортовал я, раздвинув стражей.

Король заметил меня, прошёлся по фигуре вверх и вниз и удовлетворённо кивнул головой:

- Другое дело. Похож на анирана. Вполне. Сядешь во время ужина рядом со мной. Теперь своим видом ты не будешь меня раздражать.

- Почту за честь, Ваше Величество, - я очень постарался, чтобы во время ответа скрип зубов слышен не был.

- Очень, очень, очень неплох, - королева тоже внимательно меня осмотрела. А глазки её прищурилась, будто она что-то задумала.

- Хоть и не как скала, но, надеюсь, крепок? - хихикнул король. И несколько склонившихся перед ним жополизов тоже хихикнули, поддержав.

- Как стальной трос, - сказал я.

- Как что?

- Аниран имеет