Я не знала, о чем думал в тот момент Рафа, но мне казалось, он проследил логическую цепочку до конца и пришел к такому же выводу, что и я.

Этому Михаилу Ивановичу невероятно повезло, что Алла больше никогда не увидится со Славой. Или тут сработало не одно простое везенье?

Пока я кусала губы от напрашивающихся вопросов, мы уже подъехали к высотному дому с элитными квартирами. Конечно, а разве могут состоятельные люди жить в какой-нибудь двухкомнатной хрущевке? Мне всегда было интересно, чем элитное жилье отличается от неэлитного. Теперь я могу удовлетворить свое любопытство.

Рафа припарковался недалеко от подъезда. Выбравшись на улицу, он небрежно кинул мне ключи вместе с этим ненавистным мне брелоком с тысячей маленьких кнопочек и, нежно обвив сильными руками нашу недвижимую Аллу, понес ее к дому.

Я, в душе завидуя этой психической даме, быстренько захлопнула заднюю дверцу, закрыла машину на замок и, резво потыкав на кнопочки в желании включить сигнализацию, пустилась вслед смуглому Бонду. Парень задержался на пару секунд у входа в подъезд. Большая железная дверь, которая на вид была внушительнее ворот Форт-Нокса[1], не могла отвориться, если вы не знали кода или номера квартиры, чтобы вызвать хозяев.

Рафа осторожно освободил одну руку, другой продолжая удерживать обмякшее тело женщины, и набрал пару цифр, которые, очевидно, супруг Аллы сообщил парню сразу после своего адреса. Дверь тихонько пискнула, как будто желая нам приятного времяпрепровождения, и радушно отворилась, чтобы впустить нас в здание.

Я обогнала своего спутника с тяжелой ношей в руках и подбежала к лифту. Лифт оказался на первом этаже через десять секунд. Пока Рафа подбирался к подъемной машине, я вовсю крутила головой. Это ж надо, в каких чистых, светлых и убранных подъездах живут люди! Не то чтобы у нас в доме воняло и всегда было темно, но в последний раз стены белили там, наверное, сразу после дуэли Пушкина.

Забравшись в лифт – тоже до неприличия чистый и отмытый, без единой корявой надписи внутри, я прижала сумку Аллы к груди как самое дорогое сокровище и подняла взор под потолок, к мигающим циферкам этажей. Ехали мы на 21-й.

Когда зажглось число 21 и лифт тихонько звякнул, сообщив о прибытии, его двери бесшумно разъехались, мы вышли на лестничную площадку.

– Квартира 67, – подсказал мне Рафа, казалось, нисколько не уставший от своей ноши. Ясное дело, ведь этот парень наверняка практически живет в тренажерном зале, по несколько часов в день поднимает штанги и гантели весом не легче среднего слоненка.

Не успела я нажать на пупочку звонка, как на пороге показался высокий мужчина с обеспокоенным выражением лица. Его темные, седые на висках волосы были взъерошены, как будто в последний раз он расчесывался на прошлое Рождество. Светло-голубая рубашка немного вылезала из-за пояса черных шерстяных брюк и тем самым создавала неопрятный вид. В обычной жизни мужчина казался бы довольно милым и представительным, если бы не его затравленный взгляд и вспотевший лоб.

– Наконец-то, – нервно, но с радостью заговорил он, – пожалуйста, проходите.

Я пропустила Рафу вперед, потому что именно он доставлял ценный груз домой.

– Будьте добры, вот туда, в ее спальню, – засуетился хозяин, бегая кругами вокруг Бонда и показывая направление комнаты, – вон туда, налево, снова налево…

Рафа, Алла и хозяин потерялись у меня из виду, пропав в недрах нескончаемых апартаментов.

– Лида, кофе! – заорал откуда-то мужчина с седыми висками.

Я же, пройдя несколько метров в первую гостиную (не сомневаюсь, что это была лишь одна из десяти гостиных, которые имелись в этом скромном жилище), медленно осматривала помещение. Квартира была невероятно стильная, видимо, над ней поработала команда опытных дизайнеров. Никакой помпезности, кичливых золотых королевских кресел и тяжелых рамок, обрамляющих портреты, где хозяин дома позирует в образе Наполеона и т. д. Квартира походила на оживший каталог «Икеи» – строго, но со вкусом. На книжных полках стояли многочисленные рамки с фото Аллы. Фотографироваться дама любила и получалась довольно мило. Сама она почти никак не менялась, кроме прически, лицо женщины всегда оставалось юным, незагорелым и нежным. Но фон фотографий всегда был разный – то египетские пирамиды, то римский Колизей, то Великая Китайская стена. В свои сорок (или тридцать пять, как уж тут определить?) Алла объездила весь мир. Волей-неволей позавидуешь счастливой путешественнице.

– Здравствуйте, – услышала я сзади себя вкрадчивый женский голос и обернулась. Передо мной стояла низенькая женщина в белом платье до колен и бирюзовом переднике, – пожалуйста, следуйте за мной.

Я безропотно повиновалась и пошла за идущей впереди меня Лидой. Мы миновали коридор, где через каждые три метра появлялась дверь в новую комнату, и наконец-то пришли на кухню – просторное помещение, в центре которого стоял большой дубовый стол, а около стены разместился гарнитур цвета молочного шоколада.

Рафа и хозяин «икейного» дома уже сидели на изящ-ных стульях с шелковыми подушками на сиденьях, отдаленно напоминавших те самые, за которыми охотились Киса и Остап Бендер.

Я тихонько присела рядом с Рафой и оказалась напротив супруга Аллы. Он размеренно помешивал ложечкой черный кофе и казался гораздо спокойнее.

– Спасибо вам большое, – сердечно произнес хозяин и поднял на нас усталые глаза, – давайте еще раз познакомимся. Меня зовут Юсупов Михаил Иванович, я муж Аллы Андреевны.

– Варя, – чуть заметно кивнула я и положила в свою чашечку две ложки сахара.

– Рафа, – медленно проговорил парень. Наверное, он уже привык к тому, как необычно звучит его имя на бескрайних российских просторах, поэтому старался произнести его очень понятно, чтобы собеседник не переспрашивал «как, как?» по тридцать раз.

– Очень приятно, – душевно отозвался хозяин, – как это случилось?

Мужчина имел в виду состояние своей супруги. Я притихла, не зная, что сказать. Пусть лучше говорит Рафа – у него, мне кажется, аналитический склад ума (как и у всех мужчин), а я ограничусь наблюдением.

– Она упала в обморок в кафе «Техас», – после секундной паузы ответил парень, – мы хотели вызвать «Скорую», но тут удачно позвонили вы и попросили привезти ее прямо домой. Вы уверены, что это было верное решение?

– У Аллы плохие сосуды, – с тяжелым вздохом объяснил Михаил Иванович, – когда она волнуется, сосуды сильно сужаются, кровь не поступает к головному мозгу, вследствие чего ему не хватает кислорода, и она теряет сознание. Врачи ей ничем не помогут, разве что надают разных таблеток. Но и они не в силах устранить причину – расширить сосуды нельзя никак. Только относительно спокойный режим и правильное питание. Сейчас с ней Лида, сделает ей холодный компресс, Алла придет в себя через час, максимум два. Я знаю. Мы все уже к этому привыкли.