Там сражались не один на один и даже не племя на племя, когда все решается в одной битве… В эту мясорубку были втянуты все страны, и оружие у них было не такое, как у нас. Этим оружием можно убивать на огромном расстоянии… Но сейчас появилось новое оружие, еще более страшное. Помнишь, я рассказывал тебе, как видел в городе по телевизору ночной обстрел какого-то города? Еще тогда я понял, что мы отстали окончательно. Наши войны в пустыне – детская игра.

– А что с ним сталось? – спросила Аиша.

– С кем?

– С Гепардом.

– Не знаю. Возможно, умер. Он был уже очень стар.

– Как ты думаешь, а что бы он сделал, если б его колодец отравили?

– Уверен, то же самое, что и мы. Из людей старой закалки никто бы не отреагировал иначе…

Он хотел еще что-то сказать, но его прервало появление матери. Лейла принесла маленький чайничек и три стакана, разлила чай и сказала:

– Один из заложников хочет поговорить с тобой.

– О чем?

– Откуда мне знать, но он утверждает, что это единственное, что может упорядочить весь этот бедлам. Ты бы выслушал его.

Гасель подул на чай, раздумывая, затем кивнул:

– Хорошо. Попроси Сулеймана, чтобы привел его. Послушаем, что он предложит.

Сулейман привел мускулистого светлоглазого юношу с буйной шевелюрой, перехваченной на затылке резинкой. Повинуясь жесту Гаселя, парень сел на камень и с опаской оглядел своих похитителей.

– Ну и?.. – спросил Гасель, допивая чай. – У тебя есть какой-то план? Выкладывай.

– Будет лучше, если для начала я представлюсь… – сказал парень дрожащим от волнения голосом. – Меня зовут Пино Феррара, я – неаполитанец.

– Это мы уже знаем. У нас твой паспорт.

– Я догадался, что вы возьмете документы. Но в паспорте не написано, что мой отец – банкир, один из самых богатых в Италии.

– Во всей этой истории деньги не играют никакой роли, – усмехнулся Гасель. – Мне все равно, кто твой отец. И твоя судьба будет точно такой же, как у твоих спутников. Мое условие вы знаете, и если оно не будет выполнено, вы все умрете.

– Про ваше условие я все понял и про деньги тоже. Я знаю, что деньги нам не помогут. Но я знаю еще кое-что.

– И что же?

– Организаторы этого ралли и пальцем не пошевелят, чтобы доставить вам того, кто отравил колодец.

– Вот как?

– Да. Я уже в четвертый раз принимаю участие в гонках и стал разбираться кое в чем. У организаторов своя политика, замешанная на деньгах и престиже. Как только этот негодяй, отравивший ваш колодец, прознает о том, что ему собираются отрубить руку, он тут же умотает. И никто не будет его ловить. Во всяком случае, организаторы ралли уж точно.

– Ты только что говорил о престиже. Тогда они сильно рискуют подмочить репутацию этого вашего мероприятия.

– Ничем они не рискуют. Подписывая контракт, мы все добровольно согласились на риск, и это освобождает их от всякой ответственности. То есть от ответственности моральной. Но есть и другая ответственность… Если бы они задержали участника соревнований с целью передать его «каким-то бандитам», простите, что я так говорю, которые хотят отрубить ему руку, им светит тюрьма. Даже если до этого не дойдет, престиж ралли сильно пошатнется. Теперь понятно, о чем я говорю?

– Вполне.

– И что вы думаете?

– Что ты все логично изложил.

– Человек, отвечающий за безопасность ралли, Алекс Фаусетт, в тот же день, когда гонщики прибудут в Каир, умоет руки. Он нас считает безголовыми водилами, которых можно использовать с целью получения прибыли. По окончании гонок мы для него будем отработанным материалом. Что тогда произойдет?

– Я буду вынужден убить вас.

– Точно! Вы нас убьете, а те, кто выдал нам маршрутные листы с ошибкой, Фаусетт, ваш обидчик, – все они отправятся домой или отдыхать где-нибудь на Карибах… – Пино Феррара вскинул голову. – Мне это не кажется справедливым.

– Мне тоже, но тут мы не можем вмешаться.

– Вы – нет, а вот я – да, потому что, как я уже сказал, мой отец – банкир, и… он занимается отмыванием денег.

Сайяхи растерянно обменялись взглядами.

– Отмыванием денег? – изумленно переспросила Лейла.

– Именно это я и сказал.

– Но ведь деньги нельзя постирать… Однажды я забыла банкноту в кармане, и от нее после стирки остались клочки…

Итальянец покрутил головой, не зная, как отреагировать.

– Речь идет не о стирке банкнот… – промямлил он наконец. – Речь идет о… м-м-м… отбеливании крупных сумм.

– Отбеливании?

– Совершенно верно.

– Но зачем отбеливать деньги? Каждая банкнота имеет свой цвет, у каждой свои размеры, в зависимости от номинала. Не понимаю, зачем пытаться сделать их одинаковыми. Или в твоей стране все по-другому?

До Пино Феррары дошло, что его действительно не понимают. Эти бедные бедуины очень редко видели в своей пустыне деньги.

– Когда я говорю «отмывать» или «отбеливать», я имею в виду легализацию нелегальных денег, – предпринял он последнюю попытку.

– Ты говорить про фальшивые деньги? – спросил Гасель.

– Нет! – Итальянец с трудом сохранял выдержку. – Деньги настоящие, но… нелегальные.

– Однажды мне попытались всучить фальшивую банкноту, – признался Гасель. – Но чтоб нелегальную… А как она выглядит?

– Она настоящая, – вздохнул Пино Феррара. – Нелегальные деньги – те, что прирастают путем грязных сделок. Ну, когда кто-то берет взятки или, например, торгует наркотиками… То есть получает много денег, но их происхождение не может продекларировать, иначе его посадят в тюрьму. Чтобы избежать этого, он прибегает к помощи некоторых банков, которые специализируются на легализации денег. Ну, якобы эти деньги были приобретены честным путем.

– И банк твоего отца этим занимается?

Получив в ответ кивок, Сулейман не удержался и воскликнул:

– Ничего себе. Ну и ловкач!

– Давайте не будем обсуждать дела моего отца. Я все это рассказал вам с одной целью – ни мне, ни моим товарищам не хочется умирать. Мы хотим спастись, и мне не стыдно признаться в этом. Видите ли, мой отец поддерживает очень хорошие отношения с крутыми людьми…

– Я что-то такое читал. У вас, итальянцев, к «крутым людям» относятся…

– Мафиози? – перебил Гаселя Пино Феррара. – Нет. Мой отец не имеет особых связей с мафиози, но вот с деловыми людьми – да, он знает их очень хорошо. Они ему многим обязаны, и я уверен, что, если отец попросит, они доставят сюда этого кретина. Притащат в подарочной обертке.

– Что-то мне не по душе этот план, – тихо сказала Лейла.

– Мне тоже, – кивнул Гасель. – Но итальянец показал путь, который может привести к результату. Если мы хотим чего-то добиться, возможно, нам придется закрыть