Чтобы привлечь весну в начале нового года, который некогда начинался 1 марта, праздновали Овсень (Авсень, Усень, Таусень), и в этот день выпекали из теста двух птиц — «жаворонков» и «куликов». Последний как символ весны и предвестник весеннего равноденствия, т. е. как одиннадцатая птица, согласуется с названной датой.

В варианте кодового стихотворения, записанном в смоленской губернии, говорится: «Кулик на море — рассьшыцик».

Если поставить знак равенства между предвестником и рассылыциком, т. е. если понимать, что кулик рассылает весть о весне, то названный вариант имеет смысл. В некотором смысле и звонарь — вестник, скликающий на службу. По поверьям поляков, бродящий по берегам рек кулик своим криком скликает утопленников.

Есть не вошедшее в напечатанный в 1917 г. А.М. Смирновым сборник Великорусских сказок Архива Русского Географического Общества стихотворение («Скоморошина») [243], начинающееся с такой строчки: «Кулики баню рубили». О связи кулика с печью мы более подробно будем говорить в разделе о перепелке. Быть может, связь кулика с баней, основной частью которой являлась печь, также не случайна.

В одном из рукописных источников сказано (О.В. Белова): «Кулик рече коли господа на кресте роспяли и тогда сотона тогда мучил вес род хрстиянскии и заключил у собя во аде и в суботу тоя нощи против Воскресения хрстова гсь воста от мертвых в третий день и сниде на ад и ста на врата адцкия и хотя ийзвести род хрстиянский изо ада на свет». («Кулик говорит: “Если Господа на кресте распяли, и тогда сатана мучил весь род христианский и заключил Его у себя в аду в субботу той ночи, противясь Воскресению Христа, Господь восстал из мертвых в третий день, и взошел на ад, и стал на врата ада, желая вывести род христианский из ада на свет”».)

По свидетельству Даля, кулик, каравайка, зуй — общее название голенастой болотной птицы от самого рослого горбоносого степного кулика, кроншнепа, до маленьких: зуйка или поплавка, желтобровки и куличка-воробья, в том числе кулика-ласточки, кулика-сороки (жеребца), красноножки (щегла), нетигеля (улитки), травника, курноски. Тот же автор отмечал, что не зовут куликами только несъедобных голенастых — цаплю, выпь, а также «коростеля и курочек, да все виды бекасов». Таким образом, получается некоторая двойственность: разница числовых значений кулика и зуя в шифрах, а из названий, приведенных Далем, следует, что кулик и зуй (травник) — слова-синонимы. Из-за этой путаницы, по-видимому, и возникла ошибка в кодовом стихотворении И. Фепонова, где после кулика следовал травник. Вероятно, существовали шифры, в которых подразумевалось равенство зуя кулику.

Вообще говоря, кулики составляют чрезвычайно большую группу птиц, куда входят по современной классификации ржанки, авдотки, чибисы, бекасы, зуйки, шилоклювки, плавунчики, кулики-сороки, улиты, кроншнепы. Просто же кулика, как такового, орнитологи не выделяют.

Есть на Руси поговорка, которой можно закончить наш рассказ о кулике: «кулик не велик, а все-таки птица».

Ласточки, девицы

«А ластушки красны девицы…» — говорится в тексте «птичьего» кода сказителя И. Фепонова. «Ластушки были девицы…» — сказано в тексте кода сказителя Максимова.

В литературных источниках эти птицы появляются часто. Ласточка считалась у древних греков одной из священных птиц Афродиты, вестницей весны и любви. А в древнеегипетском мифе богиня Исида оборачивалась ласточкой, когда искала ящик с телом своего брата и мужа — убитого бога Осириса Польская легенда рассказывает, что девушка, которую пленили татары и пытались обратить в свою веру, превратилась в ласточку. Исследователь славянских богов А.А. Бычков называл в своей книге славянскую богиню справедливости по имени Приснена, которая имела помощниц — Правду и Правдицу. При этом символами Правды и Правдицы были очищающие вода и огонь. Символом же самой Приснены была ласточка.

Ласточки предстают как олицетворение чистой и непорочной юности. Может быть, с этим древним представлением и связан известный по литературе символический смысл ласточки, где она рассматривается как аллегория весны и юности, символ Воскресения.

Интересно отметить и выпестованное миром сказок существование связи красных девиц, чистых девушек с числом двенадцать. Причины этого могут заключаться в словосочетаниях типа: двенадцать голубиц — все красных девиц».

Конечно, число двенадцать в сказках, мифах, былинах играет особую роль. Оно служит для иносказания, для замены слова «месяц», при обозначении этого временного интервала, так как двенадцать месяцев насчитывает солнечный год, а следовательно, и для иносказательного обозначения года. Вообще, в русских сказках и былинах очень часто число двенадцать не шифруется. Указание на то, что кого-либо или чего-либо именно двенадцать, вероятно, является своеобразным намеком — подсказкой о шифрованное™ текста.

В контексте же «двенадцать голубиц» может обозначать, что жреческие функции, на что указывает слово «голубица», выполняет непорочная девушка, о чем говорит число двенадцать — этому числу и, очевидно, ласточкам, по нашему мнению, соответствует «красная девица».

История разных народов свидетельствует о том, что не всегда жрицы были девственницами. Так Фрэзер в своей знаменитой книге «Золотая ветвь» пишет об обычае, существовавшем некогда, в языческую эпоху, на острове Крит. Там женщины перед замужеством должны были отдаваться чужеземцам в святилище богини. А в Пафосе цари должны были вступать в половую связь с женщинами из храма, в частности богини Астарты. При этом дети, родившиеся от этой связи, считались ее детьми. Так что божественное происхождение ряда исторических личностей — не просто миф. Известно множество других, прямо противоположных традиций. Так, например, жрицы римской богини священного очага Весты, весталки, поддерживающие горевший в храме богини вечный огонь, были обязаны дать обет блюсти целомудрие, и горе тем, кто покусится на честь весталки. Имя этой богини, возможно, связано со словом «невеста».

Жреческие функции заключаются в посредничестве между людьми и богом. В осетинском героическом эпосе рассказывается о борьбе нартов с небожителем. При этом в качестве посланца бога к нартам прилетает ласточка. Она же относит ответ обратно.

Ласточка выступает в подобной роли в фольклорном наследии многих стран. Она была, например, спасительницей героини испанской сказки «Черт-женишок», ее посланницей к родителям.

О распре двух былинных братьев Кленовичей рассказала в «Любушином суде» прилетевшая к окну княжны ласточка.

Собиратель интересных сведений о жизни птиц М.С. Прокопенко указывал, что ласточек использовали в Древнем Риме в качестве «почтовых» птиц. При этом сообщалось, что ласточки летали гораздо быстрее голубей.

Семиголовый дракон, похитивший сестру великанов в осетинской «Сказке о молодом охотнике», хранил свои надежду, силу и душу в очень интересном месте. В животе сидящего в пруду кабана находилась лань, внутри которой был заяц, в зайце — шкатулка, а в шкатулке —