А в самом центре кратера, на приблизительно одинаковом удалении от его краёв, размещалась грандиозная конструкция из астрелия, называемая «Изделием-99». Гигантский шар, точнее скелет шара, выполненный из чистого астрелия, возвышался на семьдесят метров над землёй и был установлен на огромное основание, подвижное, оснащённое столь мощными приводами, что они могли двигать колоссальную установку по всем осям. Нижнюю половину шара наполняли приборы и блоки различного назначения, верхняя оставалась свободной, а к вершине шара вела труба, выполненная из тончайшей астрелиевой сетки. Для чего предназначалось «Изделие-99», сказать никто не мог, но один лишь его вид внушал трепет и уважение к создавшему его гению.

– Я не вижу ни одного боевого цеппеля, кроме нашего, – заметил Капитан.

– Что это означает? – нахмурился Третий.

– Они в поиске.

– Из-за нас.

– Совершенно верно.

Магистр хрюкнул, но промолчал.

И все они одновременно подумали о том, что Канцлер отнёсся к их неудаче намного серьёзнее, как к грандиозной проблеме, которая будет иметь долгоиграющие последствия.

///

Любая задача, любая цель, которую ты ставишь перед собой, – достижима. Даже те, которые на первый взгляд кажутся фантастическими, принципиально невозможными, – достижимы. Главное – поставить перед собой цель, а дальше дело за малым: анализ, разработка чёткого плана действий и неукоснительное его соблюдение. Ничего сложного… за одним небольшим исключением: если вожделенная цель действительно грандиозна, достичь её в одиночку невозможно, требуются усилия помощников, и именно здесь возникает главная проблема – где их взять? Не только энергичных, ответственных, инициативных, преданных, увлечённых… а хотя бы просто нормальных? Понимающих приказы и чётко их исполняющих. Которые не рехнутся от свалившихся на них богатства и власти, а останутся такими же исполнительными и преданными, как тогда, когда были голодными. Сколько времени понадобится на то, чтобы отыскать таких и понять, что они именно такие? А ещё вырастить, научить, воспитать, стараясь нивелировать отрицательные черты характера, которые есть у всех, подобрать правильную должность в гигантской пирамиде, требующейся для реализации грандиозного замысла. Подготовка к которому тоже требовала невероятных, невозможных усилий. Но у Канцлера, к счастью, было время на вдумчивую селекцию, он занимался ею постоянно, иногда – в ущерб другим делам, занимался тщательно, но иногда ошибался – безгрешных не бывает, – и Магистр стал одной из таких ошибок. Когда-то яркий, по-хорошему дерзкий, жёсткий, но не жестокий, он превратился в самодовольного подонка, трусоватого и подлого, услужливого и послушного, а не исполнительного и верного – разницу между этими понятиями Канцлер понимал очень хорошо. Магистр не справился, и в последнее время его постепенно отодвигали от сложных, требующих свободного ума операций, и в конце концов назначили ответственным за охрану Близняшки и Мартины.

Но Магистр и тут не справился. Магистр стал ошибкой, и эта ошибка могла оказаться фатальной.

А самое печальное заключалось в том, что толстяк до сих пор не понимал, к каким последствиям способен привести провал, его заботило лишь личное благополучие и то, какое наказание Канцлер ему назначит. Только это. Никакой заботы об общем деле, о стратегической программе, способной перевернуть Герметикон. Только личное благополучие.

Орёл, превратившийся в падальщика.

– Жначит, они применили новейшее оружие? – протянул Канцлер, выслушав доклад Магистра.

– Да, – подтвердил толстяк и бросил взгляд на Капитана. Третий по обыкновению держался чуть позади, и на него Магистр не посмотрел ни разу.

– Необычное и весьма эффективное оружие, – подтвердил Капитан. – К сожалению, мы не сразу оценили его мощь и… И потерпели поражение.

Капитану тоже было страшно, однако он держался много лучше Магистра. Почти как Третий, по которому никогда ничего не было понятно.

– Вы не сомневались, что справитесь с дер Даген Туром?

– Да.

– Даже когда три цеппеля, из которых лишь один был боевым, решили принять бой? – мягко уточнил Канцлер. Уточнил, собираясь продолжить загонять напортачивших подчинённых в ловушку, но осёкся, потому что Магистр развёл руками и произнёс:

– Это же лингийцы.

И короткая фраза ударила тяжёлым кнутом.

«Да, всё верно – лингийцы. Сумасшедшие ублюдки, которые ринулись бы в атаку даже без секретного оружия. И сейчас эти психопаты во главе со своим лысым адигеном стоят в одном-единственном шаге от моих главных секретов».

Канцлер поднялся, жестом приказав троице неудачников оставаться на стульях, и подошёл к широкому окну, из которого открывался вид на «Изделие 99», подошёл и остановился, задумчиво разглядывая его, а затем – повседневную жизнь Фабрики: спешащих по своим делам служащих, разгружающиеся и загружающиеся цеппели, снующие туда-сюда паротяги… Фабрика работала идеально. Только-только вышла на проектную мощность, а собранная им команда учёных радовала нетривиальными, дерзкими предложениями, расширяющими его идеи. Фабрика стала такой, какой он задумал её много лет назад, стала фундаментом для реализации дальнейших, судьбоносных для всего Герметикона планов, и Канцлер не мог себе позволить потерять её.

– Я сформировал поисковую эскадру, отдав в неё все находящиеся на Ближняшке цеппели. Координировать её действия будет полковник Желерд – начальник Оперативного центра. – Сидящий в углу офицер коротко кивнул, но молча, просто показал, что услышал. – А тебе поручается оперативное управление. – Теперь Канцлер смотрел на Магистра. – Справишься?

– Я постараюсь, – пролепетал толстяк.

– Надеюсь, что справишься. – Многозначительная пауза. – И помни: мне нужны не старания, а режультат.

Так звучал один из главных жизненных принципов Канцлера.

– Да. – Магистр низко опустил голову. Он изрядно потел. Он сидел на очень неудобном для его веса и сложения стуле, который Канцлер предложил специально. Его только что фактически отстранили от верховного командования и предложили загладить вину, то есть, как понимал Магистр, предоставили последний шас. И ему было страшно.

– Вы двое составите своему товарищу компанию.

Капитан и Третий кивками подтвердили, что услышали и поняли. Всё поняли, включая то, о чём только что подумал Магистр.

– А теперь расскажите, в каком положении вы оставили Мартину? – неожиданно потребовал Канцлер.

– В каком что? – растерялся Магистр. Готовясь к головомойке за унизительное поражение в бою, толстяк совершенно упустил из виду, точнее, совершенно позабыл о том, что в зоне его ответственности находится целая планета, и слегка растерялся. – А что с ней?

– Вот и я хочу жнать, что с ней? – жёстко усмехнулся Канцлер. – Что сейчас происходит на Мартине?

Капитан и Третий одновременно опустили головы.