Сегодня мисс Крамб попросила написать небольшое сочинение, в котором бы описывалась часть тела воображаемой возлюбленной. Платонической, конечно. Каждой нужно было сделать свой выбор. Элиз и Дженни выбрали друг друга. Кажется, они теперь почти не расстаются.

«Странно, что мы украшаем уши серьгами, а не прикрываем их, — писала Дженни. — Они так же непристойны, как и те части тела, которые мы прячем. Это ведь просто отверстия в голове. Уши моей подруги Элиз маленькие, они покрыты белесым пушком. У нее хороший слух, потому что она никогда не говорит: „Что?“ и никогда не переспрашивает. Похоже, что они у нее всегда чистые».

Дженни подняла глаза и решили переписать последнее предложение. Чтобы мисс Крамб ненароком не обиделась, ведь на нее-то это никак не было похоже.

Но тут Дженни вспомнила про электронный ящик. Она регулярно проверяла его по совету Блэр, но никаких новых сообщений для нее не было. Только от Элиз и ее брата, в которых они прикалывались над тем, что она постоянно проверяет свою почту, и советовали ей прекратить это занятие и пойти домой делать уроки. Она взглянула на Элиз, которая строчила уже вторую страницу. Вот бы ей такие способности, как у Дэна! Но, увы! — даром слова она не обладала, ей больше удавались рисование, живопись и каллиграфия. В правом верхнем углу она искусно нарисовала ухо Элиз и ее профиль, надеясь, что за творческий подход, даже если ее эссе окажется хуже всех, она получит дополнительный балл. Вдруг в памяти всплыл белокурый парень, на которого она натолкнулась в «Бенделз». Интересно, творческая ли он личность? Прозвенел звонок, известив об окончании урока. Мисс Крамб встала, стряхнула мел со своего темно-серого шерстяного платья с передником, которое выглядело так, словно его сшили монашки в холодной Гренландии, где никто и слыхом не слыхивал о моде.

— Время вышло, леди. Положите карандаши. И сдайте свои работы, когда будете выходить, — сказала она, пряча облаченные в чулки ноги в черные войлочные сабо от Л-Л. Бина. — Хорошего вам вечера!

— Так о чем же ты писала? — спросила Дженни Элиз, когда они выходили из школы.

— Не твое дело, — покраснела Элиз.

— Не думай, что я никогда не узнаю. Может, тебе придется прочитать его в понедельник вслух, — напомнила ей Дженни. — Вот я написала о твоих ушах, но, похоже, облажалась.

Из-за свирепого февральского ветра девушкам пришлось идти к Лексингтон-авеню, наклонив головы. Там, на 59-й Восточной улице, они собирались сесть в автобус, чтобы ехать в торговый центр «Блумингдейлз». Элиз попросила Дженни помочь ей подобрать приличные джинсы долларов за восемьдесят, а то и меньше, и Дженни согласилась. К тому же она собиралась прикупить парочку новых бюстгальтеров. У нее всегда быстро изнашивались резинки или рвались лямки, как и у того, который в данную минуту был на ней.

«Блумингдейлз» постоянно атаковывали вульгарно одетые туристы, щеголяющие в спортивных костюмах и кроссовках, только что приобретенных в «Найк-Тауне», и завсегдатаи распродаж. Но зато это единственное место, где можно было найти бюстгальтеры больших размеров и относительно недорогие и вполне приличные джинсы, за исключением отвратительных «Мей-сиз». Те, у кого и вкус попритязательнее, и банковский счет побольше, ходили, конечно, в «Бер-гдорфс», «Бенделз» или «Барниз», а для Дженни и Элиз по карману был «Блумингдейлз».

— Смотри-ка, они тебе подошли и длина в самый раз, — с завистью сказала Дженни, наблюдая затем, как Элиз примеряла джинсы «Пэрис-Блюз». Дженни была росточка невысокого, метр пятьдесят два, и ей приходилось все укорачивать. У Элиз, с ее метром семьдесят, проблемы были другие — совершенно плоская грудь и слишком полные бедра, которые отвисали, как вторая задница.

Веснушчатое лицо Элиз недовольно сморщилось, а взгляд упал на свисающий над талией жир.

— Теперь понимаешь, почему я не могу на людях есть? — пробурчала она, втягивая живот и пытаясь застегнуть джинсы. Ткань была с лайкрой, но даже это не помогло. Выдохнув и расслабив живот, Элиз сдалась.

— Ладно, забей. Давай следующие.

Пока Элиз выясняла свой размер, добавив еще пару сантиметров, Дженни подобрала классные темные потертые трубы «Севен», их продавали со скидкой, и было бы круто, если бы они подошли. В примерочной ей в глаза бросилось кружевное белье Элиз. Оно было голубого цвета. Дженни тут же отвела взгляд, чтобы подруга не подумала, что она на нее пялится.

Примеряя очередные джинсы, Элиз сунула в них ноги и натянула на бедра.

— Боже мой, как я могла забыть рассказать тебе! — воскликнула она, застегивая пуговицу на поясе. — Перед последним уроком в туалете я слышала, как Кати Фаркас и Изабель Коутс болтали про Нейта Арчибалда. Будто он чуть не попал в тюрьму. Его взяли, когда он в парке продавал наркоту двенадцатилетним подросткам. Отцу Нейта пришлось ехать в полицейский участок и вытаскивать его оттуда, но по-любому парню придется пройти курс реабилитации. Кажется, вы встречались некоторое время? Ты что-нибудь слышала об этом? Как думаешь, это правда? Очуметь!

Нет, Дженни не слышала. И что она должна была чувствовать? Нейт отшил ее, да еще как! Отмахнулся, словно от назойливой мухи. И потому получил то, что заслуживал. Кроме того, Нейт из тех, кто рано или поздно все равно будет почивать на лаврах, причем целый и невредимый. С какой стати она должна беспокоиться и тратить свое время даже на мысли о нем?

Она наблюдала, как Элиз борется с медными болтами на джинсах. Они сидели очень хорошо, но на талии были внатяг настолько, что вряд ли она смогла бы в них сесть.

— Почему бы тебе не примерить другие? Элиз упрямо сощурила свои голубые глаза. Это вошло у нее в привычку, и Дженни иногда думала, что Элиз, наверное, нужны очки.

— Потому что у тебя, дорогая, размерчик нулевой, а у меня не девятый, а седьмой. Дай мне следующие и перестань пялиться на мои телеса.

— Да я вообще не смотрю, — оправдывалась Дженни, передавая ей слегка бракованные джинсы фирмы «Лей». Хотя они были с потертыми отворотами и дырками в карманах, зато пояс был низким и широким, как раз то, что нужно Элиз. — И никого не касается, какой у меня размер. Я не скажу.

Да и не надо. У Дженни своих проблем хватает. Пожалуй, она не позовет в примерочную Элиз, когда дело дойдет до бюстгальтеров. Хоть они с Элиз теперь близкие подруги, но так ли уж нужно знать, что у нее размер даже не четвертый, а четвертый с половиной? С другой стороны, это несправедливо, ведь она помогает Элиз примерять джинсы.

Элиз скривилась, когда увидела «Лейсы».

— Они какие-то левые.

— Что же ты собираешься делать? — спросила Дженни, откидывая джинсы на стул в узкой примерочной.

Элиз застегнула форму и обула черные сандалии. Дженни удивлялась тому, какой очароваш-кой казалась ей прежде Элиз. До того, как она узнала ее поближе.

— Возьму те «Севен». Пусть они маловаты. К концу года сброшу пару килограммов, и ты мне в этом поможешь.

Дженни кивнула. Она и сама не раз покупала вещи, которые бы ей малы. Она еще отшучивалась и называла это «покупка с надеждой».