Я рассказал о случившемся на Сущёвском валу нескольким людям, и все они сумели объяснить историю более или менее рационально до появления типа в голубой куртке. Один высказал предположение, что тип упал и забился в эпилептическом припадке. Но в этом случае странно, что он приберёг свой припадок для меня, да ещё в такой обстановке сплошных совпадений, и свалился мне аккуратно под ноги.

Н. всегда знала и любила повторять, что моё имя переводится с английского как „вэлфи гардиан“ — т. е. „богатый покровитель“, „охранитель“. Я охранял её рыцарем от бед алкоголизма, нимфомании и хаоса её души тринадцать лет. Ещё „гардиан“ переводится как „часовой“. У меня есть книга „Убийство часового“. Н. попыталась убить своего часового в июле. Разрыв произошёл в доме шесть, в квартире шестьдесят шесть.

И выбор названий собственных книг неслучаен, и тем более выбор женщины-идола в хаосе тел и душ. Я верю, что я — германский рыцарь, убил проститутку за измену. А для проститутки измена не существует. Рыцарь был идеалист и безумец. Чтобы он опять и опять в каждом рождении не убивал её, а она его не предавала, а он бы потом не искупал свою вину, она должна полюбить только рыцаря. И навеки. Тогда прекратится проклятие».

Председатель задумался было, давно он этой книги своей не перечитывал. Там должно было быть что-то ещё совсем поразительное… Он догадался прочесть следующий пассаж:

«Я делился с тобой всем: едой, деньгами, жизнью, эмоциями, талантом, идеями, моей гениальностью, наконец. Ты всё лениво пожирала, неблагодарная и злобная, и завистливая. Я знал, что ты меня кинешь, что не поможешь в трудный час, предашь и растопчешь. Если меня посадят когда-либо и ты припрёшься на свидание (на тебя это похоже!), я откажусь с тобой встретиться. „У меня нет жены, — скажу я, — должно быть, какая-то проститутка. Гоните её!“»

Через три года после опубликования «Анатомии Героя» она пришла к нему на свидание в тюрьму Лефортово, как он и предсказал. Он не отказался её видеть. Потом написал о ней на свидании плохо. Это была их последняя встреча. В феврале 2003-го она умерла, он ожидал приговора в Саратове. По его мнению, она покончила с собой, приняв овердозу героина.

«Вот тебе только и осталось вспоминать прошлое, старый. Ну, вспоминай, пока есть чем». Пожалуй, алтайская авантюра была самой безумной в его судьбе.

Когда началась алтайская авантюра?

Давно это было. В самом конце XX века.

Среди множества корреспондентов Председателя (по делам Партии он вручную, через почту, переписывался с сотнями адресатов) появилась шестнадцатилетняя девочка из города Бийска. Она-то и поведала впервые Председателю о девственной чудесной земле Горного Алтая, о крае, где на квадратный километр приходится больше волков и медведей, чем человеческих существ.

Девочки этой Председатель так никогда и не увидел, с ней никогда не встретился, но всё началось именно с неё. Ей было всего 16 лет, и у неё существовали нелады с действительностью провинциального города в Южной Сибири, несмотря на то, что у неё были отличные родители в этом её городе Южной Сибири.

Шестнадцатилетняя девочка где-то достала газету, которую выпускал Председатель, вероятнее всего, в столице Алтайского края Барнауле, и написала Председателю письмо. Это был, вероятно, 1999 год и Партия как раз в это время искала путь, по которому идти.

Дело в том, что в 1998-м Партия провела свой Первый Всероссийский съезд, дважды подавала документы на регистрацию в Министерство юстиции и дважды получила отказ в регистрации. Стало понятно, что Партию будут подавлять и не пускать её к избирателю. Следовало искать другого пути.

Председатель стал внимательно читать письма из регионов, следовало за что-то зацепиться. Следовало начать партизанскую деятельность. Но не в своей стране. Следовало начать вооружённую борьбу на чужой территории. Но вот где?

С одним из писем девочка из Бийска прислала Председателю путеводитель по Горному Алтаю. На схематичной карте внутри путеводителя Председатель увидел, что Горный Алтай граничит с Казахстаном. Ему это соседство понравилось. Он пошёл и купил в Доме книги на Арбате подробную карту Республики Горный Алтай. На подробной карте территория смотрелась ещё более интересной. Горные реки, редкие селенья, даже заимки обозначены и зимовья.

Много было писем от девочки из Бийска. Сейчас, спустя годы, Председателю видятся эти страницы, большие буквы детского почерка, восклицательные знаки, подчёркнутые слова, полотнища писем были отлично оркестрованы. В письма были вложены то засушенные цветы или злаки, то её фотографии: длинный костлявый подросток-девочка. Нельзя было назвать её красивой, но и некрасивой её назвать было нельзя.

Председатель вспомнил, что вместе с захлёбывающимися от восторга гимнами Горному Алтаю там ещё сосуществовал, струясь из письма в письмо, длинный, путаный рассказ о старом, XIX века, здании. Насколько он понял, это были разрушающиеся торговые ряды богатого купца-старообрядца. Девочка и её мама чуть ли не ежедневно проходили в негодовании мимо разрушающихся строений и мечтали их восстановить.

В сущности, грустная история о предполагаемой дикости окружающего провинциального города и о семье, самосознание и историческое сознание которой выше окружающей среды. Это всегда грустный конфликт. И разрешить его лучше побегом из провинциального города.

Впрочем, если уж быть точным, то определение «дикость» следует заменить на определение «обычность», обычная среда обывателей — дети, коляски, картошка и колбаса… Несвежий халат тёщи. Тот, у кого халат тёщи был свежим, становится бизнесменом. Позднее, уже в горах Алтая, Председатель заметил, что все как на подбор директора и владельцы маральников были непьющие люди.

Так вот, девочка из Бийска, засушенные травы и злаки в письмах навели их на Республику Алтай. Когда они в первый раз проезжали через Бийск, у них не было времени, их вёз на своём автомобильчике старый спортсмен из Барнаула, это он торопился доехать в Горный Алтай и уехать обратно. В последующие разы они уже не помнили о девочке из Бийска, торопились навстречу своей судьбе.

Они ехали по пыльному Чуйскому тракту, и их обгоняли мальчики-всадники на рыжих лошадях.

Потомки Чингиз-хана, бахвальство степных народов. Азия… Мальчики заглядывали в окна «буханки», пригнувшись и пришпоривая скакунов узловатыми верёвками. Сёдел под мальчиками не было. Узкие, с плёночками глаза выражали восторг от лицезрения «буханки». За автомобилем стояла завеса пыли.

Вот это уже была глубинная Азия. Никаких русских, кроме сидящих в «буханке». Согласно указаниям сидящего рядом с водителем Дерсу Узала (Председатель уступил ему своё место для такого случая), они свернули на ещё более пыльный просёлок, ведущий в Боочи.

Дерсу Узала, как стал звать Виктора Председатель, был сух, бородат, лыс и в шапке напоминал издалека Председателя. Одного с ним роста, борода одной формы, та же комплекция, что впоследствии, убеждён Председатель, и послужило причиной его гибели.