Может быть, ответ находится в одной из пропавших книг, в каком-то исчезнувшем свитке, в некой пропавшей легенде, которую он не слышал. Софтис был уверен в том, что было нечто, что решало все это, что придавало смысл загадочному происхождению Эскалона, того, почему он одновременно и проклят, и благословлен.

Теперь, когда его глаза потускнели и его жизнь начала увядать, он жаждал не жизни, а знания, мудрости, разгадки тайны и, больше всего, ответа на загадку. Теперь Софтис знал, как закончится история. Она закончится так же, как встречали свой конец все люди – смертью, ничем. Но он все еще не знал, как история началась. А в его глазах это, по какой-то причине, было важнее.

Софтис пошел дальше через щебень, этот город-призрак был наполнен лишь слабым стуком его посоха и порывов ветра, пролетающего здесь и никого не находящего. Найдя небольшой, старый, черствый кусок хлеба, Софтис нагнулся и поднял его, тяжелый как камень, спрашивая себя, сколько недель он уже здесь лежит. Тем не менее, он был благодарен за него, зная, что это станет его лучшей находкой за день. Это придаст ему достаточно энергии, по крайней мере, для путешествия. По пути в мавзолей он навестит старых друзей, погрузится в прежние времена. Он закроет глаза и представит своего отца живым, рассказывающим ему историю за историей. Это утешило его. На самом деле, в эти дни призраки утешали его больше, чем живые.

Пробираясь через местность, Софтис вдруг остановился. Он что-то почувствовал. Неужели это была дрожь?

Он снова это почувствовал, дрожь пробежала через его посох в ладонь – она была едва ощутимая, так что Софтис подумал, не показалось ли ему. Но затем дрожь прошла снова – на этот раз наверняка. Он остановился, ощущая ее сейчас подошвами ног. В этот раз дрожь перешла в толчок, затем в грохот. Софтис повернулся и посмотрел вверх, через разбитую арку, которая некогда была внушительными воротами Волиса.

На горизонте что-то было – сначала слабое, подобно облаку пыли, но пока он смотрел, оно росло, становясь очертанием, темной тенью, армией, формирующейся на горизонте.

А в следующую минуту раздался гром.

Мгновение спустя начался стихийный массовый бег. Они бежали через холм, подобно стаду буйволов. Они наполнили горизонт, крик были слышны даже для его тугого уха. Они атаковали и заполнили пустынный склон, и Софтис был потрясен, увидев, что они бегут на Волис.

Что им нужно от Волиса?

Когда они приблизились, Софтис осознал, что здесь им ничего не нужно. Волису просто не повезло оказаться у них на пути.

Они ворвались через ворота и, наконец, Софтис смог их ясно рассмотреть. И в эту минуту его сердце замерло в груди. Это были не люди и даже не пандезианцы.

Тролли.

Весь народ троллей.

Подняв высоко алебарды, закричав, с кровью в глазах, тролли заполнили землю подобно саранче, очевидно, решив уничтожить последнюю травинку в Эскалоне, чтобы не оставить камня на камне, словно открылись ворота в ад.

Пока Софтис стоял в центре Волиса, последний выживший человек, он осознал, что они надвигаются прямо на него. Наконец, впервые в жизни смерть нацелилась на него.

Софтис не стал убегать. Он не спрятался. Вместо этого он гордо стоял и впервые в жизни сделал все возможное, чтобы выпрямить свою изогнутую спину, чтобы предстать прямым и высоким, как сделал бы его отец.

Тролли прогремели через ворота, высоко подняв алебарды и опуская их прямо на него, и Софтис прижал книгу к груди, улыбнувшись. С проклятием его жизни покончено.

Наконец, он будет благословлен смертью.

Диердре и Марко шли по лесу уже несколько часов, перейдя к монотонности ритма и тишине, нарушаемой только хрустом листьев под ногами. Каждый из них погрузился в свой собственный мрак. Диердре пыталась прогнать из своей головы мелькающие ведения: смерть своего отца, потоп в Уре, то, как она сама чуть не утонула под теми волнами. Но каждый раз, когда она закрывала глаза и качала головой, они только становились сильнее. Диердре увидела, как она упала в воду, увидела лицо своего отца – мертвого, безжизненного, смотрящего в небо. Она увидела свой любимый город – все, что она знала в этом мире – полностью под водой, от которого теперь ничего, кроме забытого озера, не осталось.

Диердре смотрела на белые блестящие деревья Уайтвуда, пыталась сосредоточиться на чем-то еще, на чем угодно, чтобы отвлечься от прошлого. Она все еще чувствовала, что дрожит, настолько поглощенная своей прошлой травмой, что ей было даже сложно вспомнить, где она находится. Она пыталась заставить себя сконцентрироваться. Где она? Куда они идут?

Диердре повернулась и увидела Марко, который шел рядом с ней, и память вернулась к ней – Кира. Они идут на север, в Башню Ур, чтобы найти ее.

Диердре посмотрела на Марко. С сильным подбородком, широкими плечами и темными чертами, он был намного выше нее, и его присутствие утешило девушку. В нем было что-то – Марко был тихим, лишенным хвастовства, готовым выслушать – отчего находиться с ним было легко. Больше всего ее утешало то, что Марко всегда был рядом с ней, и Диердре поняла, что она может положиться на него. Он стал для нее опорой.

Видя его, Диердре задумалась об Алеке, о чувствах, которые она испытывала к его другу, и это освежило воспоминание о предательстве, когда Алек сбежал. Она спрашивала себя, выжил ли он. Если да, то где он сейчас? Если смерть была неизбежной в этой стране, в чем девушка не сомневалась, она не могла не спрашивать себя о том, не лучше ли было бы для Алека умереть в славе вместе с другими, чем погибнуть в другом месте.

Это заставило Диердре задуматься о том, кому же она на самом деле может довериться в этом мире. Она чувствовала, что Марко был тем человеком, которому она может доверять. В некоторой степени он напоминал ее отца.

«Что, если твоей подруги там нет?»

Нарушенная тишина потрясла Диердре. Марко смотрел на нее, очевидно, отвлекаясь от своих собственных мыслей. Под его глазами были черные круги. Он выглядел уставшим, и девушка могла только спрашивать себя, какие мрачные мысли поселились в его голове.

«Она будет там», – уверенно ответила Диердре. – «Кира не умрет. Она выживет».

Марко покачал головой.

«Возможно, ты возлагаешь слишком большую веру на свою подругу», – сказал он. – «Она такой же человек, как и мы. Как она могла пережить атаку?»

«Башня Ур находится далеко от города», – ответила Диердре. – «Может быть, они еще до нее не добрались. Кроме того, она не одна. У нее есть конь и волк».

Марко фыркнул.

«И они могут остановить армию?»

Диердре нахмурилась.

«У Киры есть не только это», – добавила она. – «Я не могу этого объяснить, но она особенная. Если кто-нибудь и может пережить эту войну, то это она».

Марко покачал головой.