Разве можно выразить это словами, когда ты стоишь в двух шагах от заветной черты? В двух шагах! Нужно только не оплошать. Сделать все, как задумано. И я трупом лягу, но сделаю! В лепешку расшибусь, а свой звездный час не прохлопаю!

Я вдруг так повеселела, что могла проехать хоть тысячу километров! Две тысячи! И ведь я же обставила, черт возьми, этот треклятый комбайн! Почему бы мне не постараться опять? Если даже какая-то задрипанная «Ока» пошла на обгон!

– Никогда не понимала, – сказала я радостно, – как эти машинки умудряются развивать такую бешеную скорость?

– Пф-ф-ф, – Дорохова закатила глаза, – так ты чего думаешь? Там же тебе не обычные батарейки… там мощный «Дюрасел» стоит!

Я беспечно рассмеялась. Оксанка, почуяв недоброе, покосила на меня глазом.

– Не вздумай, Поля… – предупредила она.

Но я уже накрепко стиснула руль. Стала определять, выглядывая в боковое окошко, далеко ли до встречных фар. Оказалось, прилично. Тогда что было сил я вдавила педаль газа и рванула. Почтовый фургон, долгое время идущий впереди нас, испуганно шарахнулся в сторону. Вырвавшись на открытое пространство, мы полетели вперед. Я теперь убедилась, что не так уж это и сложно. Надо только быть максимально прицельной. И кто знает, может, уже сегодня глубокой ночью мы окажемся дома?

У меня будто открылось второе дыхание. Я покрывала милю за милей, километр за километром. Оксанка, всегда боящаяся моих внезапных прорывов, снова безутешно пила.

Неожиданно я заметила впереди съехавший с трассы автобус. Он завалился на бок в кювет. Это была двухэтажная махина, способная вместить в себя сотню-другую людей.

Неужели авария? Есть ли там жертвы?

Пытаясь это установить, я вывернула голову. Впотьмах было не разобрать. Но, кажется, какое-то небольшое движение на месте ДТП все же происходило.

– Что там, не видишь? – спросила я у Оксанки.

– Не пойму. Двое мужиков кругами ходят, репу чешут. А больше вроде бы никого.

Я успокоилась, отвернулась и… Господи боже!., увидела прямо перед собой метрах в трехстах развернутую поперек фуру. Рядом с ней еще габариты. И самое главное – никакого зазора, чтобы проехать! Перепугавшись, я напрочь забыла, что под нами фактически лед. Тем более мне было не до советов инструктора о том, как в данной ситуации следует поступать. Чисто интуитивно я ударила по тормозам. Колеса тут же заклинило. Я потеряла контроль над управлением. Нас понесло прямиком на красные фонари.

– О, Пресвятая Богородица! – простонала Оксанка. После этого восклицания машину сильно тряхнуло. Мы пошли юзом, развернулись и аккуратно впечатались боком в синие «Жигули».

Как выяснилось позже, эти самые «Жигули» вполне могли бы избежать неприятностей. Двое зевак всего лишь мирно разглядывали картину происшедшего, когда к ним на выручку подоспели мы и почти полностью затолкали бедолаг под железный прицеп большегруза.

На самом-то деле все произошло в считаные секунды. Я только успела подумать, что столкновение неизбежно, и – хлоп! – мы уже стоим пригвожденные. Удар не показался мне сильным. Конечно, я стукнулась локтем и набила шишку на голове, но то ли еще могло приключиться!

Оглядев присутствующих, я спросила:

– Все живы?

Оксанка, морщась, потирала коленку. Скорее всего, она зашибла ее о бардачок, который оказался открыт, а его содержимое валялось чуть ли не по всему салону. Славик спросонок никак не мог взять в толк, что произошло.

– Полина, мы что, в аварию попали? – с любопытством тянул он шею, озираясь по сторонам.

– Да, малыш! Ты уж извини меня… опростоволосилась… Но Славик, не дослушав, вдруг переменился в лице:

– Ой, смотрите! А тот дядя, кажется, мертвый!

– Где? – Я испуганно обернулась.

– Там, в «фольксвагене», – буркнула Оксанка. – Идемте, что ли, выйдем? Неровен час, в нас тоже въедет какой-нибудь умник.

Мы кое-как выбрались из машины. Оказывается, ее все-таки здорово повредило. Корпус перекосился, и мы вообще с трудом смогли открыть двери.

Снаружи все выглядело еще ужасней. И дело было не в том, что мы теперь не могли продолжать путешествие. И даже не в четырех битых легковушках, от двух из которых почти ничего не осталось. И даже не в мужчине, сидящем на земле с окровавленными лицом и руками. А в молодом пареньке, чья голова безвольно склонилась к рулю.

На него было жутко смотреть! Он сидел внутри иномарки, крыша которой скаталась в рулон, как простая бумага. С нашего места ничего, кроме этой безжизненной головы, белого воротничка и точно такой же белой шеи видно не было. Но все было ясно и так. И мы не подходили, наоборот, старались держаться как можно дальше. Зачем? Двое из синих «Жигулей» подтвердили, что парню уже не помочь. Да и тетенька в белом халате уже вылезала из допотопного «РАФа» с надписью «МЕД-что-то-там».

Она, правда, сама стушевалась. Подошла прежде к нам, пожаловалась:

– Ой, я не смогу до него дотронуться…

– Ну, смерть-то надо констатировать, – подбодрил ее один из синих.

Но врач не послушалась. Заметив окровавленного мужчину, пытающегося подняться с земли, побежала к нему – накладывать бинты на руки и голову.

– Чумная баба, – проворчал водитель «Жигулей», – доктор называется!

– А как все произошло? – спросила у него Оксанка.

Все это время она крепко-накрепко держала Славикову руку в своей и постоянно курила.

– Ну как… – довольно охотно начал рассказчик, – фура эта стала заходить на разворот. Хотя, если вам видно, там висит запрещающий знак. А этот, которого докторша сейчас перевязывает, видно, не ожидал, что тот будет поворачивать. Ну и влетел в него со всей дуры. У него вон вся лобовуха вдребезги…

– Да вообще чудом мужик уцелел, – вмешался второй, – не иначе в рубашке родился.

– Ну! – поддакнул первый. – В общем, пока они промеж собой вась-вась… Водила-то из фуры в штаны наложил, давай ему первую медицинскую помощь оказывать. Аптечку разложил, то-се. А тут как раз «фольксваген» из-за того пригорка вылетел… Это место ведь в низине находится, его с дороги не видно. Скорость большая, по льду не затормозишь. Ну и приложился об угол. Вон, вся левая сторона в гармошку.

– Да-а, – второй со смурным видом покосился на мертвого паренька. – Говорят, еще пару минут живой был. Вот ведь, какая штука получается. Ехал себе и думать не думал, что так все закончится. Может, это для него самая обычная поездка была. И день сегодняшний – самый обычный. А тут бац! И вот оно и все…

– А может, это как раз не обычная поездка была, – вдохновился первый. – Может, он торопился на свидание к любимой девушке.

В эту минуту на горизонте появились мигалки патрульных машин. Оратор, осекшись на полуслове, убежал по новой осматривать раны своего стального коня.