– Сегодня ни сделают, для них приготовлено другое развлечение.

Откуда – то сбоку появились два больших мужчины, сопровождающие третьего. Мужчина, которого привели, выглядел изрядно помятым. Парадный костюм был изрядно помят, местами изорван и в пятнах. Что это за пятна Элька разглядеть не смогла, а вот синюшное лицо с запекшейся кровью рассмотрела.

– Эля, знакомьтесь, это Станислав Купцов. Станислав у нас большой любитель азартных игр, ещё он любит одалживать денежки и не возвращать, пытаясь сбежать. К счастью в школе он был троечником, даже по физкультуре, поэтому далеко убежать ему не удалось.

– Давид, – сбивчиво заговорил мужчина, – никуда сбегать я не планировал, хотел просто съездить кое – что продать, чтобы долг тебе вернуть.

– Вернешь, обязательно вернёшь, имуществом твоим оплатят, после твоей смерти.

– Давид, – упал на колени мужчина, – я все отдам, не убивай меня, Давид.

– Стас, за кого ты меня принимаешь, – наигранно удивился Давид, – я тебя наоборот спасти хочу, и даже помочь физкультуру подтянуть.

Пока Давид говорил, один из мужчин вывел собак на поводках, грозно оскаливших пасти.

– Стасик, я тебе даю шанс спастись, сможешь убежать от моих любимцев, так и быть, прошу тебе долг, а если нет, то извини, – развел руками.

Стас и вправду побежал, достаточно быстро, в конце забора была открытая калитка, если успеет в нее прошмыгнуть и захлопнуть дверь, то спасётся. Если у человека две ноги, то у собаки четыре. Две черных громадины настигли мужчину практически у калитки. Набросились и жадно стали рвать плоть. Крик все же вырвался из Элькиного горла, но его никто не услышал, в небе над домом загромыхал салют. Элька зажмурилась, и закрыла руками уши, предпочитая не смотреть, как животные терзают человека.

Через некоторое время почувствовала, что ее снова взяли за локоть и куда – то ведут. Ноги слушались плохо, она постоянно спотыкалась.

– Вот видишь, что бывает с теми, кто не хочет слушать наших советов и предостережений, сколько раз говорил Стасику бросить играть, так нет, – наставительно говорил Давид, – поэтому детка, послушай меня, сделай так, как хочет моя сестрёнка, это будет лучше для тебя, твоих близких и этого мальчика. Все останутся в выигрыше.

Элька воспринимала его слова как сквозь вату. Все, что происходило, казалось каким-то кошмаром. Они вернулись в зал, где продолжал веселиться народ, не подозревая, что только что в радиусе километра собаки насмерть задрали человека.

– Понравилось представление? – елейным голоском спросила Вероника, выплывая из ниоткуда.

Элька ничего не ответила.

– Элечка, ты, кажется, домой собиралась ехать, я тебе там такси вызвала, можешь отправляться, Давид тебя проводит.

Давид все так же под локоть вывел Эльку за ворота и усадил в ожидающее ее такси на заднее сиденье.

– Я надеюсь, ты все поняла, и рассказывать о нашем маленьком приключении никому не будешь? – поинтересовался на прощание.

Элька ответить ничего не смогла, только тупо кивнула, глядя в пространство сквозь пелену слез.

Дверь хлопнула, и такси помчалось в сторону города.

Глава 16

– Милая, – обратилась к Эльке елейным голоском Вероника, – ты очень долго тянешь отношения с Ящеровым, пора бы уже вам и расстаться, мое терпение не безгранично.

Эльке хотелось от этих слов вздрогнуть, но делать этого не стала. Нельзя показывать, что она напугана, противник чувствует твой страх. Это Макс ее научил, когда рассказывал про свои бои. Говорил, что это один из залогов победы, даже если знаешь, что противник превосходит тебя по физической силе, ни в коем случае не показывать, что ты его боишься, или опасаешься.

Макс, при мыслях о нем горло сдавливал спазм, на глазах закипали злые слезы. Почему все так у них неправильно, несправедливо.

У нее же никогда ничего особенного не было, ни богатых родителей, ни положения в обществе, шикарных нарядов, новомодных гаджетов. Ничем она не выделялась, умом не блистала, великих спортивных достижений не имела. Только он, Максим, был ее, единственное ее сокровище. Доставшееся ей от этой несправедливой жизни неизвестно за какие заслуги. Похоже, заслуг и правда было маловато, раз его пытаются отобрать.

Вероника ведь его не любит, выбрала его, как жеребца по зубам выбирают, так и Вероника, оценила родословную, финансовое положение, физические данные, решила, что ее это устраивает. Интересно, если ей подвернётся более стоящий экземпляр, она спокойно перешагнет через Макса и пойдет дальше.

– Я решила, что тебе следует больше времени проводить со мной и Давидом, а лучше просто с Давидом, чтобы Макс подумал, что ты просто дешёвка, падкая на деньги. У кого их больше, с тем тебе по пути.

Вероника Давида на Эльку, про Давида и говорить нечего, каждый раз, когда она его видела перед глазами проносились воспоминания того жуткого вечера, к горлу подкатывал тошнотворный комок.

Тошнота стала мучить ее чаще, Элька может и не великая интеллектуалка, но не совсем уж тупая, понять, что это не просто стресс смогла. И испугалась, испугалась гораздо больше, если до этого она хоть немного надеялась, что Макс сможет от нее отвернуться, подумав, что она пустышка, которая повелась на красивую столичную жизнь, то теперь отчётливо понимала, что с ребенком Макс ее ни за что в жизни не отпустит. Слишком много раз, за то время, пока они были вместе, Максим говорил о семье и детях. С улыбкой и светящимися глазами.

Ее не отпустят, в живых не оставят, билась в сознании паническая мысль. Элька стала ещё более нервной, дерганной.

Вероника это заметила, стала настаивать ещё сильнее.

– Что ж ты такая бездарь – то? – высказывала Эльке, – Давид, сама девушка не может решиться на разрыв отношений, нужно ей помочь.

– Если нужно, то поможем, раз она подзабыла, что бывает с теми, кто не слушает добрых советов.

Макс соревнования очень ждал, и ждал, что она на них придет, поддержит. Элька хотела, но кто ж интересуется ее мнением. Она все видела, ехала в машине следом, не способная как-то помочь, даже закричать не смогла, когда машину Макса подрезала какая-то иномарка. Сидела, сжав руки в кулаки, до побеления костяшек пальцев и молилась про себя. Молилась только о том, чтобы он остался жив. Пусть хоть с Вероникой, хоть один, да неважно с кем, лишь бы живой.

– Вспомнила, что ждёт тех, кто поступает не так, как нужно?

Элька молчала, говорить не получалось. К горлу снова подкатила тошнота, сглатывала с трудом.

– Тебе нехорошо, что ли? Какая – то ты зелёная, – насмешливо произнес Давид, – в прошлый раз ты лучше