litbaza книги онлайнДетективыЗаписки агента Разведупра - А. Ольшанский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 35
Перейти на страницу:

Я принял задание, поблагодарил и спросил:

— Тяжело было, а?

Он улыбнулся и, нагло взглянув на меня, проронил:

— Еще бы! На пулю шел.

Сославшись на переданное мне поручение дать ему новое задание, еще рискованнее, но зато оплачиваемое в сумме 500 долларов, я попросил его прибыть вечером в Бренде и ждать меня около кафе.

Я сообщил, что прибуду на моторной лодке.

Когда Бобрищев узнал о подготовленной ловушке Освальду, он сделал распоряжение «Коммунару» ожидать груза в районе Аренсгрунда.

Моторная лодка обогнула «опасные» места, пронеслась мимо крепости и взяла курс на Ревель. Освальд, Фишман и я сидели в каюте и вместо дела занялись выпивкой.

Фишман расхваливал Освальда, подливал в стакан коньяку и был навеселе.

Около полуночи мы сдали опьяневшего агента матросам «Коммунара». Его снесли на судно.

— Сдайте его в «особотдел» — приказал Фишман наклонившемуся за борт капитану.

— До свидания, товарищи! — воскликнула с борта группа матросов.

«Коммунар» взмылся винтами и пошел на восток…

Мы повернули обратно, к мигавшему в молочно-сером тумане плавучему маяку.

XIII

Прошло уже девять месяцев со дня моего прибытия в Финляндию, и все время «сопутствовал» успех…

Агенты сменялись новыми «номерами», предписания и различные приказы сыпались из центра ежедневно, и мой «оклад» поднялся до 20 000 финских марок. В ноябре меня внесли в списки комячейки при полпредстве, и я стал «своим», партработником. Через мои руки переходили иногда значительные суммы Мопра, Комитерна и IV отдела Генштаба РККА. В сентябре агент Коминтерна, курьер «Аркоса» Рольмгрен передал мне для передачи шведской компартии 250 000 крон, в октябре я переслал «магнату» эстонской компартии Анвельдту — 2 000 000 эстонских марок в Пернов, и, наконец, в ноябре 1 000 000 франков было поручено уплатить предъявителям мандата на имя Деграна, «комиссионера» Лионской шелковой мануфактуры. Так и было написано в приказе: комиссионеру Лионской шелковой мануфактуры.

Я посетил в первоклассном отеле представителя французской фирмы Леграна.

На столе образцы различных тканей, альбомы с отрезами шелка и бархата.

«Комиссионер» — упитанный, краснощекий, полный брюнет, носящий французскую фамилию по подложному паспорту, значился в списках иностранного отдела ВЧК под кличками «Сертинский-Бей», «Паша», «Инсаров» и «Тер-Акопов».

До большевиков его просто нарицали портной Моисей Зеленый, уроженец местечка З. Полтавской губернии.

Если Зеленый превратился в Леграна, то Рольмгрен насчитывал девять фамилий и на каждую имел паспорт, выданный «всемирным паспортным отделом» — ВЧК.

Этот курьер представлял интерес как «человеческий документ».

По словам самого Рольмгрена, он был до войны стюартом американской пароходной компании, потом чиновником полиции в Вест-Индии и к большевикам перешел в 1918 году, дезертировав из Экспедиционного корпуса, прибывшего на Мурман.

Вторично довелось встретить его через несколько недель при таких обстоятельствах: на одной из конспиративных квартир, куда меня срочно затребовал прикомандированный к резиденту представитель Особого отдела бывший лейтенант Миклашевский-Быстров, меня ожидало… общество.

Две дамы сомнительной репутации, Миклашевский, Муценек, Рольмгрен и молодой, подвижный, с интеллигентным бритым лицом брюнет, назвавшийся Нольде.

Последний на самом деле был агентом ВЧК, бывший офицер Дружеловский, прибывший нелегально из Берлина и намеревавшийся ехать в Ревель по делам «службы» и для свидания с женой, сотрудницей торгпредства. Я не допускал мысли, что толстая, накрашенная и вульгарная проститутка Фанни и ее подруга с лицом чахоточной прачки Люли состояли агентами лейтенанта.

— Итак, к делу, — начал Муценек, — вам, товарищ, надо приютить у себя на вилле приезжего товарища «Никольса». Он пробудет у вас дней пять, пока я не получу ответа от особоуполномоченного девятого района. Необходима абсолютная осторожность. Товарищ Никольс имеет при себе важные документы Коминтерна, и, вообще, его пребывание тут рискованно. Англичане напали на его след в Стокгольме.

Я взглянул на сидевшего в кресле совершенно седого господина в элегантно сшитой паре и с толстыми роговыми очками на носу. Метаморфоза! «Мистер Рольмгрен», сорокапятилетний англичанин, превратился в седого близорукого Никольса.

— Лучше, если вы, товарищ Муценек, припрячете бумаги в несгораемом шкафу миссии, — сказал Никольс, нервно хрустнув скрещенными пальцами.

— Отлично. Я возьму, — согласился тот и, обращаясь ко мне, добавил: — И вам риску меньше, не правда ли?

— Теперь надо обсудить, как переправить нашего Нольде к белоэстонцам, — произнес Миклашевский и, мигнув толстой Фанни, улыбнулся.

— По-моему, самое целесообразное — на моторной лодке в обществе дамы. Вроде прогулки, и только, — продолжал он, взглянув на меня неприятно холодными серыми глазами.

Я решительно отклонил этот проект.

— Моторная лодка не по сезону, товарищ, теперь бури, и, помимо того, клубные пристани усиленно охраняются. Пристать вне Ревеля мудрено. Могу предложить такой путь и более безопасный, — сказал я.

— Какой же? — спросил сам Нольде.

— Вас перевезут до Локса, а уже оттуда в Ревель. Я доставлю вас на стоящий в трехмильной зоне пароход-спиртовик. Через день он снимается с якоря и пойдет пустым в Локсу. Капитан его мой приятель. Он «замуструет» товарища Нольде каким-либо матросом, — ответил я.

— Но ведь списки команды имеются у портового капитана, — вставил Миклашевский.

— Я сниму матроса и продержу его пока у себя. После же ему можно ехать в Ревель без всякого страха. А товарищ может прикинуться больным, при осмотре парохода это необходимо, — сказал я, детально разрабатывая план.

— Отлично! Тогда оставьте даму! — воскликнул Муценек радостно и, позвав агентш в переднюю, покинул комнату.

— «Девки», а золотые работницы, в особенности эта корова, — сказал Миклашевский, рассматривая свои холеные ногти.

— По какой части? — осведомился Рольмгрен.

— Внешнее и часто внутреннее наблюдение. Их профессия никого не пугает. Любовь их «политика», — ответил «особист», приподняв голову, и, неприятно улыбнувшись, добавил: — Очень неказисты, но деловые «девочки».

Рольмгрен «загостил» у меня в Мунксенесе, а Нольде занял комнату в моей квартире, номер два, на Вазаской улице.

Первый «гость» был симпатичней второго. Он хоть не был нахал и мелкий воришка, поделившийся самовольно моей собственностью, как белье, галстуки и кое-какие предметы гардероба…

Этот псевдобарон Нольде страдал какой-то болезненной манией преследования. Все ночи, проведенные в моей квартире, он бодрствовал и пытал меня рассказами о своих провокационных успехах за границей.

1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 35
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?