– Извини, я не знаю, что на меня нашло, – чувствуя неловкость, прошептала она.

– Не извиняйся, я рад, что ты пришла в себя. Никогда больше не отгораживайся от нас, прошу тебя. Это было страшно… проснуться и обнаружить, что ты исчезла.

– Ор прав, – из темноты, ведя в поводу лошадей, вынырнули, уже без масок, Эйраниэль и Кир. – Я сразу почувствовал, что ты ушла, – эльф подошел к девушке и, осторожно взяв ее за руку, прижал ладонь к своему сердцу, – вот здесь внезапно стало пусто и больно. Я злился, ведь ты обещала, что прошлое не станет преградой нашему будущему, но потом Арсинья рассказала о вашем с ней разговоре.

– Так прямо и рассказала? – еще блестящими от слез глазами посмотрела на него Эллия.

– Пришлось немного надавить, но мы должны были понять, отчего ты сбежала, ничего нам не сказав. Я все еще злюсь, но только оттого, что ты нас страшно напугала. Мы боялись, что отчим причинит тебе вред, поэтому рванули сюда, нигде не задерживаясь. Нам повезло, первый же встреченный обоз оказался с товарами Бельнариус, а дальше оставалось только добраться до Харума раньше тебя.

– Я рада, что вы здесь, – виновато прошептала Эля и, немного поколебавшись, крепко обняла Эрана. – Прости, я больше никогда не стану убегать, – запрокинув лицо, она посмотрела в подернутые нежностью янтарные глаза. Теплые губы мягко коснулись ее рта и тут же отстранились.

– А я не отпущу тебя.

– Я, конечно, отчего-то верю вдове, но все-таки нам лучше убраться подальше от Маруны, – окликнул увлекшихся молодых людей Орандо.

– Ты прав, – отодвигаясь от Эрана, вздохнула Эллия, – скоро рассветет, нам лучше уехать до того, как нас увидят…

Торопясь до рассвета покинуть окрестности деревни, они во весь опор гнали лошадей, избегая наезженных дорог. С каждой минутой боль все сильнее вгрызалась в бедро Эли, заставляя девушку кусать губы в попытках удержать ускользающее сознание, но, в конце концов, темнота накрыла ее толстым, непроницаемым одеялом. Последним угасающим усилием она натянула поводья Скоэл, вынуждая ее замедлить стремительный бег, и в беспамятстве соскользнула на траву.

Она уже не видела, как Эйраниэль, скакавший рядом, резким натяжением узды удержал Ридла, едва не опрокинувшись вместе с ним на спину, когда жеребец от неожиданности встал на дыбы, и, спрыгнув на землю, бросился к ней, успев поймать за миг до того, как голова девушки ударилась о подвернувшийся камень.

…Еще не придя в себя окончательно, Эллия тихо застонала от мучительной боли, пронзившей бедро, и заметалась на устроенном друзьями лежаке. Вновь обретшая чувствительность нога горела огнем, пульсируя в такт частым ударам сердца.

– Тише, девочка, тише, – прохладная ладонь легла на пылающий лоб, неся желанное облегчение, и мягкий голос Орандо вторгся в пробуждающееся сознание. – Что ты наделала?

– Я… порошок, – пересохшими губами выдавила Эля, с трудом открывая глаза.

– Боги, Эля! – Ловкач уставился на нее с таким тревожным изумлением, что девушка почувствовала себя неуютно. – Да ты хоть понимаешь… – Он оборвал себя: – Сколько?

– Горсть… мне нужно было не чувствовать боли, пока… пока…

– Ду-ура, вот ду-ура! – взвыл Ловкач, торопливо разрезая штанину выхваченным кинжалом.

– Ор, что она сделала? – приподнимая Эллию и устаивая ее голову у себя на коленях, спросил обеспокоенный его поведением Эран.

– Слышал о порошке сандары[9]? Эта глупая девчонка всыпала целую горсть в заживляющую мазь!

– Насколько это опасно?

– Смертельно! Боль может ее убить! Кир, неси воду, – обернулся Орандо к застывшему рядом мальчику, – я попробую промыть рану, но, боюсь, уже поздно. Остается надеяться, что она справится сама. У меня нет больше порошка, чтобы приглушить чувствительность, она использовала весь его запас, – он с гневом посмотрел на закусившую губу Элю.

Отброшенная в сторону повязка обнажила багровую, воспаленную рану, края которой от действия сандары слегка позеленели. Холодная вода, щедро вылитая Ором, вызвала новую вспышку боли. Сдерживая мучительный крик, Эллия резко села, инстинктивно накрывая ладонями поврежденное бедро и отчаянно желая, чтобы стих сжигавший его огонь. В следующее мгновение, заставив отпрянуть изумленного Ловкача и не менее удивленного Кирана в сторону, руки девушки испустили мягкое, пульсирующее сияние, растекшееся по оголенной ноге. Испуганно отдернув ладони, Эллия ошеломленно смотрела, как рваная рана, бледнея на глазах, затягивается, смыкая съежившиеся края, и на месте безобразного укуса образуется покрытый коркой рубец. Еще через мгновение корочка отвалилась, и под ней обнаружился свежий розоватый шрам.

– Не может быть, – прошептал Эран, крепко вцепившись в плечи девушки.

Даже не заметив, как его пальцы впиваются в ее тело, Эллия повернула голову и все еще расширенными в изумлении глазами глянула в ошарашенное лицо эльфа.

– Что это было?

– Твой дар проявился, – переводя взгляд с ее теперь уже здоровой ноги, ответил Эйраниэль. – Кто бы мог подумать…

– Но ты же говорил, что лишь немногие из эльфов обладают даром целительства, а я даже не чистокровка! Как такое возможно?

– Я не знаю, – покачал головой Эран. – Но разве это важно? Главное, что теперь ты здорова, – он радостно улыбнулся, нежно прикоснувшись к ее щеке.

Прикрыв в знак согласия глаза, Эля едва заметно потерлась о его ладонь, с удовольствием ощущая, как боль, причинявшая настоящие мучения, растворилась без следа. Со вздохом высвободившись из надежных объятий, девушка с сожалением потрогала разрезанную штанину:

– Ну вот, опять выбрасывать, а я даже не помню, есть у меня другие или нет.

– Не переживай, я тебе свои дам, – еще не веря случившемуся, рядом присел Киран. – Эль, а ты теперь что, лечить сможешь?

– Не знаю, Кир, это случайно вышло, но вряд ли все так просто.

– Дар целителя требует долгого обучения, – пояснил Эран. – Наши малыши с трех лет учатся видеть энергетические потоки внутри человеческого тела и управлять ими. То, что произошло сейчас, – спонтанный выброс силы, вызванный защитной реакцией организма на смертельную угрозу.