до первого урожая, из которого должен быть погашен кредит. РСФСР возмещала в долларах или фунтах стерлингов все убытки от хищения и утери машин в процессе их доставки по советской территории. Советское правительство также выделяло хозяйствам ссуду в виде семян для посадки в первый год работы хозяйств, которую они должны были вернуть после первого урожая. Нансен обязывался вложить в каждое хозяйство не менее 10 тыс. фунтов стерлингов (100 тыс. золотых рублей) и продолжать кредитовать их в соответствии с установленным хозяйственным планом на протяжении всей работы. Содержание полученных хозяйств полностью ложилось на Миссию Нансена. Продукция, полученная от хозяйств, могла вывозиться на продажу за границу, но всю прибыль необходимо было вкладывать в развитие хозяйств. Станции должны были работать по принципу самоокупаемости, оплачивая из годовой прибыли аренду и содержание складов, элеваторов, жилья для сотрудников, закупая горючее и корма. По прекращении договора оба хозяйства со всем живым и мертвым инвентарем в течение трех месяцев должны были перейти к советским властям [59, 7 июня 1923 г.].

Советские власти брали на себя задачу обеспечить нансеновским концессиям спокойную и беспрепятственную работу в отведенных районах, содействовать их деятельности, помогать заключать контракты с местными кооперативами и населением и при возможности снижать налоги для местного населения тех регионов, где будут открыты станции, с тем чтобы сэкономленные деньги они могли потратить на приобретение иностранной техники и инвентаря. Нансен не получал от хозяйств никакой прибыли: в частности, половина дохода, полученного от показательной станции в селе Росташи Саратовской губернии, шла в Москву, в Наркомат земледелия, а половина оставалась в губернии и вкладывалась в развитие хозяйства19.

Советское правительство оставляло за собой право постоянного контроля хозяйств, осуществляемого через представителей Наркомата земледелия. Кроме того, хозяйственные планы станций должны были составляться строго по инструкции этого наркомата20. Нансен же контролировал работы хозяйств через Д. Горвина. Тот из Москвы вел переписку с их руководителями на местах и переправлял полученные данные ученому.

Нужно отметить, что Нансен получал льготы в том же порядке, как и другие крупные концессионеры, а не за заслуги в помощи голодающим. Концессии промышленника Круппа и Немецкого Поволжского банка, например, также получали скидку в 50 % на провоз необходимых им сель-хозорудий.

Идея открытия показательных хозяйств была встречена за границей с таким же недоверием, как и идея помощи голодающим. В среде русских эмигрантов ходили слухи, что Нансен взял в эксплуатацию крупный земельный участок в России, сведя до минимума количество местного населения, занятого в хозяйстве, и заменив их специально приехавшими норвежцами и шведами. На самом деле концессия Нансена работала с максимальным использованием местного штата, по возможности ограничивая количество иностранцев, занятых в предприятии, — это предусматривалось договором. Указанную в договоре сумму Нансен вложил в хозяйства, закупив трак торы, автомобили, запасные части к ним. Из-за границы в Росташи и в Михайловку изначально ввезли более 40 тракторов разных моделей21 (см. также [62, 11 августа 1923 г.]), часть которых планировалось продавать местным крестьянам по себестоимости. Продажу техники концессия обязывалась согласовывать с Наркоматом земледелия.

Прежде чем приступить к рассмотрению работы станции в Саратовской губернии, стоит уделить внимание станции на Украине. Дальнейший сравнительный анализ двух хозяйств даст наиболее полную картину успехов и неудач Росташевской показательной станции. Итак, 28 января 1923 года Нансен прибыл в Харьков, где встречался с председателем Совнаркома Украины и обсуждал вопрос дальнейшей помощи голодающим и организации станции [61, 31 января 1923 г.].

Первая украинская земледельческая показательная станция Нансена была официально организована 8 октября 1923 г. в селе Михайловка рядом с железнодорожной станцией Апостолово. Первоначально туда ввезли 20 тракторов «Эстеро» с плугами и другими инструментами, четыре трактора «Симар» и автомобиль «Стевар». Еще 20 «Фордзонов» с плугами и дисковыми боронами, а также два грузовика «Форд» отправили на распашку земли в Мелитополь, где находилась еще одна подстанция, своего рода подшефное хозяйство, которому помогала украинская станция Нансена22.

Михайловская станция представляла собой пять участков общей площадью 4728 десятин земли, большую часть которых составляли бывшее имение помещика Синельникова, земли помещика Соловьева и земли немцев — поселян колонии Фильзенгут. Вместе с землей концессионерам передавались дом-усадьба и хозяйственные постройки, в том числе мельница, кузница, а также скот и сельхозорудия. При этом почти все постройки требовали капитального ремонта, а инвентарь был примитивным, изношенным и не отвечал потребностям крупного хозяйства. Поэтому иностранцам пришлось вкладывать средства в постройку новых помещений и закупку более современного инвентаря. За два года, с 1923 по 1925 г., на это ушло 169 тыс. руб. Были дополнительно закуплены 15 тракторов марки «Фиат» и столько же марки «Фордзон», два трактора марки «Бульдог» и три — марки «Симар», а также сеялки, сенокосилки и другой мелкий инвентарь.

Первый год работы станции оказался неурожайным, во втором наблюдался значительный недород, причинами которого были погодные условия, несвоевременная вспашка земли из-за непригодности тракторов «Фиат» и запоздалого прибытия на станцию вновь закупленных частей паровых плугов, а также недостаток оборотных средств.

В общей сложности тракторы станции распахали в Криворожском и Мелитопольском округе более 4 тыс. десятин земли. Кроме полеводства, упор в хозяйстве делался на животноводство: разводили скаковых лошадей, работали конезавод, молочно-сыроваренный и маслобойный заводы23. На станции открыли курсы по подготовке механизаторов, агрономов, мелиораторов, что позволило в будущем, после закрытия станции, создать на ее базе сельскохозяйственный техникум. С 1926 г. кроме продажи тракторов организовали еще и склад запасных частей для «Фордзонов», где местное население могло приобрести необходимые запчасти. Для обеспечения связи между разными частями станции и тракторными отрядами на полях установили телефонные будки, а для учета погодных условий оборудовали метеорологическую станцию.

На станции в Михайловке трудились шесть иностранцев и 74 местных работника. Зарплату они получали деньгами и продуктами, также им выдавали одежду и посуду. Рабочий день длился от 8 до 10 часов в зависимости от времени года. На станции обеспечивали досуг и бытовые условия работников, поощряли занятия спортом и даже хотели открыть школу для неграмотных работников.

На 1 октября 1926 г. станция была должна различным учреждениям, в том числе государству, около 196 тыс. руб. Местные власти организовали правительственную инспекцию для ревизий станций; учитывая нехватку оборотных средств, они выразили готовность содействовать станции в получении необходимых кредитов. При этом власти констатировали, что, несмотря на задолженность, станция может «считаться вполне оправдавшей свою культурно-просветительскую и показательную функцию». В отчете о работе станции отмечалось, что организованная на «весьма ограниченные ресурсы» — всего 103 тыс. руб. —