Новгород Советы прорвались к реке Волхов и захватили плацдармы на западном берегу в районе Лазно, Хмелище, Грузино. Командующий группой армий «Север» теперь и не помышлял об операции у Ладожского озера для воссоединения с финскими войсками.

В Генштабе ОКХ продолжались празднества по случаю Рождества, а группа армий «Центр» тем временем терпела одну неудачу за другой. Продолжали отступать в направлении Ржева соединения 9-й армии Штрауса. Прорыв фронта в полосе 6-го армейского корпуса Ферстера у Торжка поставил в тяжелые условия войска смежных соединений. И он и начали отход, хотя Гитлер требовал удержания позиций во что бы то ни стало. Врезкой форме он переговорил с Клюге, снял с должности генерала Ферстера и назначил на его место по совместительству… командира 8-го авиационного корпуса генерал-полковника Рихтгофена.

В ночь с 30 на 31 декабря Гитлер с половины двенадцатого ночи вел двухчасовую беседу по телефону с Клюге. Командующий группой армий «Центр» хотел отвести на тридцать километров войска своей группировки с целью выравнивания линии фронта и ликвидации ее разрывов на стыках соединений. Но фюрер отклонил это предложение и вновь потребовал от Клюге не отступать ни на шаг!

2

Трудно утверждать, когда именно, в начале или в конце октября, фронтовая обстановка для Москвы складывалась более драматично. Но в преддверии ноября бои шли уже на ближних подступах к столице. И этим, пожалуй, все сказано.

Командующий Западным фронтом Жуков, исходя не только из чисто военных соображений, но скорее всего интуитивно, определил для себя наиболее опасным Волоколамское направление и поручил его оборону заново сформированной 16-й армии генерал-майора Рокоссовского.

К командарму 16-й Жуков питал особое расположение. Как-никак давний сослуживец, одногодок, сдержанный, обаятельный, коммуникабельный, интеллигентный человек. Не военный аскет. Умеет располагать к себе людей, не заигрывая с ними и не потворствуя их слабостям. И Рокоссовский не искал со старшим начальником особых отношений. Он всегда помнил, что пришлось им пройти разные жизненные дороги. Жуков продолжал восхождение по службе, воевал на Халхин-Голе, а Рокоссовский почти три года «отбахал» в ленинградских «Крестах». Первый стал генералом армии, Героем Советского Союза. Второй в звании генерал-майора, за год до войны возглавил кавалерийский, а затем, еще формируемый, мехкорпус… И вот Волоколамское направление.

Напряжение боев за Москву нарастало с каждым днем. Пробыв в Кубинке сутки после возвращения из-под Мценска, 1-я гвардейская танковая бригада полковника Катукова передислоцировалась в полосу обороны 16-й армии. Сталин обещал командарму 16-й выделить 20 октября танковую бригаду и выполнил это свое обещание.

В кабинет Верховного к вечернему докладу вошли члены Политбюро ЦК Берия, Молотов и Каганович, секретарь ЦК Маленков. Сталин еще продолжал разговор с маршалом Тимошенко. Его войска продолжали отход, сдавая врагу один за другим вполне защитимые рубежи. Раз за разом Верховный ставил перед ним один и тот же вопрос: «Когда будет остановлен немец на юге?» и не получал прямого ответа.

В конец огорченный, Сталин бросил на рычаг трубку:

- Разве так можно управлять войсками? Я спрашиваю командующего стратегическим направлением об о дном, а он докладывает мне, что у него нет резервов!

Наступившую тягостную паузу нарушил Берия:

- Товарищ Сталин! Члены Политбюро ЦК обменялись мнениями и считают, что вы должны обязательно покинуть Москву. Мы не имеем права рисковать вашей жизнью.

Наркома внутренних дел тут же поддержал Каганович:

- Генштаб оставляет в столице оперативную группу в количестве восьми - десяти человек, и мы должны сделать то же самое. Пусть в Москве останутся член Политбюро ЦК Ворошилов и заведующие пяти-шести оборонных отделов.

- Фашисты усиливают авианалеты на Москву, а подойдут поближе - начнут обстрел из пушек. Возможен и прорыв вражеских танков, - высказался член ГКО Маленков.

Сталин успокоился, продолжая ходить по кабинету. Но он хотел услышать и мнение Молотова на этот счет:

- В Куйбышеве возможна более продуктивная работа без воздушных тревог. Мы оказались бы ближе к промышленным центрам Поволжья и Урала. А там решается сегодня многое, но политически и морально отъезд Политбюро ЦК из Москвы будет воспринят неоднозначно.

Верховный остановился у торца стола, приготовился вступить в дискуссию, но тут снова заговорил Берия:

- Вячеслав Михайлович полагает, что об отъезде товарища Сталина из Москвы обязательно должны сообщить радио, газеты. А мы не станем этого делать.

- Станем мы делать официальные сообщения или не станем, - возразил Молотов, - но факт отъезда из столицы главы государства скрыть надолго не удастся.

Мнение Молотова внесло в дискуссию перелом. После перевода Москвы на осадное положение разговор об отъезде Сталина в тыл дважды затевал Калинин. Председатель ГКО тогда просто отмолчался. На этот раз мнение обрело коллективную форму, и способ умолчания уже не подходил. Сталин достаточно подумал над ответом на поставленный вопрос и изложил его вполне убедительно.

В рассудительном тоне он сказал:

- Товарищам, настаивающим на моем отъезде в тыл, следует учесть одно обстоятельство. Я, помимо партийных и государственных постов, занимаю еще и пост Верховного Главнокомандующего. К исполнению этой обязанности отношусь не формально. Мой отъезд в Куйбышев сломает ритм управления войсками. Здесь же мы приняли решение бороться за столицу до последней возможности и останемся ему верны до конца. Вот вам мой окончательный ответ.

В ночь на 23 октября Верховный направил Военному совету Ленинградского фронта отчаянную телеграмму: «Судя по вашим медлительным действиям, можно прийти к выводу, что вы все еще не осознали положения, в котором находятся войска Ленфронта. Если в течение ближайших дней не прорвете фронта и не восстановите связи с 5 4-й армией, все ваши войска будут взяты в плен. Восстановление этой связи необходимо, чтобы снабжать войска Ленфронта и дать им выход на восток, если необходимость заставит сдать Ленинград».

Вечером 27 октября в Перхушково позвонил Верховный. Выяснив обстановку в полосе фронта «на сейчас», Сталин спросил: «На каком участке, товарищ Жуков, целесообразнее всего сосредоточить прибывающую с Дальнего Востока 78-ю стрелковую дивизию?». Жуков ответил: «Конечно под Истрой, на Волоколамском направлении!» Весть эта очень обрадовала Жукова. Он тут же пригласил к себе начальника штаба Соколовского и поручил ему лично встретить дальневосточников на станции и препроводить части полковника Белобородова в места новой дислокации.

Ночной звонок Верховного 28 октября был для Василевского обычным, рабочим. Сталин спросил «генштабиста»:

- Когда, по вашим расчетам, товарищ Василевский, 50-я армия генерала Ермакова отойдет на Тульский рубеж?

- Частично, товарищ Сталин, это уже произошло. 31-я кавдивизия Борисова и 154-я стрелковая дивизия Фоканова заняли оборону у Косой Горы. Под Тулой продолжают развертывание 173-я, 217-я, 260-я и 290-я стрелковые дивизии.

- А где находится 258-я Московская стрелковая дивизия Трубникова?