– Он обошел их. И ты поплатишься за это жизнью.

– Нет, – быстро сказал Фулканелли в панике. По shy;том продолжил более спокойно, потому что у него появился план: – Нет. Я справлюсь с этим. Я поеду в Бостон.

– И? – подначил Белфегор.

– Я убью нового Привратника. – Он улыбнулся. – А когда он будет мертв, Истребительнице негде будет укрыться, и я убью ее тоже.

В Саннидейле уже почти рассвело. Баффи и ее мать сидели у камина в доме Ангела и пили чай. В комнате было прохладно. Возможно, у Ангела был и стильный дом, но не так-то легко прогреть камень и цемент.

Баффи наблюдала за тем, как дрожали руки мате shy;ри, когда она подносила чашку ко рту. Не в первый и уже даже не в сотый раз ей хотелось сказать матери о том, как она сожалеет, что ей через все это пришлось пройти. Хотя Баффи и не выбирала судьбу Истре бительницы, она чувствовала себя виноватой. Она Истребительница, а это означало для Джойс, что опас shy;ность рядом.

– Мама, – медленно начала Баффи, – теперь, ког shy;да мы знаем, что здесь происходит, может быть, тебе лучше уехать из Саннидейла…

Мать подняла голову, убрала волосы со лба дочери и слегка потрепала ее по щеке:

– Ты выглядишь старше…

У Баффи ком застрял в горле.

– Мама, я и есть старше.

Джойс взяла Баффи за руку и слегка пожала ее. Ее смех прозвучал грустно.

– Я помню, как во втором классе у тебя выпали два передних зуба и ты пыталась вставить ватные шари shy;ки в рот, перед тем как фотографироваться.

– Мама, я серьезно. Так будет безопаснее… – Она перевела дух. – Саннидейл – это устье Ада, мама. Все самое плохое случается здесь. Мы пытаемся поста shy;вить защитные заслоны, но когда все взрывается…

– Баффи, если близится конец света, я хочу быть с тобой, когда это произойдет, – перебила Джойс. -Мы с тобой семья. Нам нужно держаться вместе.

Баффи тяжело вздохнула:

– Мама, я хочу, чтобы ты поняла. Я – Истреби-тельница.

Слеза скатилась по щеке Джойс.

– А я – мать Истребительницы. И я тоже не выби shy;рала это, Баффи. Но ты знаешь, я предпочитаю быть твоей матерью, а не чьей-то еще.

Баффи коротко рассмеялась:

– Да, возможно, кроме Ивы.

– О, дорогая. – Джойс притянула Баффи к себе, и та, закрыв глаза, положила голову ей на плечо, впитывая ее тепло.

Она очень, очень замерзла.

Джайлс отворил дверь в спальню и увидел Микаэлу. Она стояла у кровати Жака и с нежностью глядела на мальчика. Когда он подошел к ней, она мягко улыб shy;нулась и снова посмотрела на спящего ребенка. Пра shy;вая рука наследника лежала на подушке.

Микаэла осторожно села на кровать и взяла его за руку. Он вздохнул и пошевелился. Наклонившись, она прижалась к нему щекой.

Когда они с Джайлсом вышли из комнаты, Микаэ shy;ла сказала:

– Он просто маленький мальчик. Ему, должно быть, снятся проказы.

– Вероятно, у тебя было не очень счастливое дет shy;ство, – проговорил в ответ Джайлс, – учитывая, кем ты была. – Он взял ее за руку. – Извини. Я хотел ска shy;зать, что тебе приходилось вести двойную жизнь.

При неярком свете Микаэла выглядела необыкно shy;венно молодо. Но за этой внешней легкостью и моло shy;достью Джайлс чувствовал непреклонную решимость. Микаэла противостояла одному из самых могуще shy;ственных волшебников на свете, древнему колдуну, способному уничтожить мир. Это было ее решение. Такого человека стоило уважать.

– Ты выглядишь так, словно сейчас заплачешь, – сказала она. – Или ты просто устал?

– Да, возможно. – Он взглянул на нее, она пойма shy;ла и удержала его взгляд.

Джайлс был взволнован. Микаэла такая красивая. Казалось, нет необходимости скрывать от нее свою жизнь Куратора и те обязанности, которые наклады shy;вала на него эта жизнь. Он ни о чем не жалел, но чув shy;ствовал себя бесконечно одиноким…

– Микаэла, – пробормотал он, дотрагиваясь до ее руки. – Когда все закончится… Сможешь ли ты за shy;быть все, что случилось? – Он вскинул голову. – В своей жизни я сделал много такого, чем не могу гордиться, и уверен, что таких поступков в будущем тоже будет немало. Но все они будут совершены во имя добра.

Она опустила глаза:

– Но то, что я сделала… Вы чуть не погибли из-за меня.

– Не из-за тебя. Из-за Ил Маэстро.

Они вошли в гостиную, где Баффи и Джойс сиде shy;ли в молчании и пили чай. Когда Джойс взглянула на Джайлса, он увидел, что ее глаза красны от слез, лицо осунулось, она выглядела очень уставшей.

– Привет, – сказала Баффи. – Уже почти рассве shy;ло. Где Ангел?

– Думаю, он скоро придет, – ответил Джайлс, хотя сам уже беспокоился о нем. – Я схожу в библиотеку за Озом, – добавил он, – и потом поговорим о Бос shy;тоне.

– О! – вырвалось у Джойс, и она тревожно посмот shy;рела на дочь.

– Да, – пробормотала Баффи. – Бостонская гра shy;ница. Нам уже давно надо там быть.

– Жак сказал, что больше не чувствует Фулканел-ли, – сказал Джайлс. – Я позвонил в Гейтхаус и сооб shy;щил, что, вероятно, он погиб. Это, конечно, очень по shy;радовало Ксандра. Но факт остается фактом: он не настоящий Привратник и не должен делать то, что делает сейчас.

– Это моя вина, – пробормотала Баффи. Она взя shy;ла свою чашку, которая была пуста.

– Хочешь еще? – спросила мать и встала, чтобы принести еще чашку чая. – Джайлс? Мисс Томази?

Джайлс отрицательно покачал головой, но Микаэла сказала очень приветливо:

– Позвольте, я помогу вам. Она была умница, эта Микаэла.

Джайлс и Баффи остались одни. Баффи первой прервала молчание:

– Солнце уже почти взошло.

– Может, он где-то отдыхает, – предположил Джайлс.

– Да, наверное. – Она пожала плечами: – Я пони shy;маю, почему Куратор Кендры не позволял ей заводить друзей.

– Она была хорошей Истребительницей, – сказал Джайлс.

Наступила тишина. Баффи с болью вспомнила Кендру, умершую у Друзиллы на руках.

– Но ты уникальна, Баффи, – продолжал Джайлс.

– Родители Ивы, конечно, согласились бы с вами, - сказала Баффи. – Я уверена, что, когда она вернется, они запрут ее дома на всю жизнь. Если только она не поступит в Гарвард. Она подавала туда документы. Вы разве не знаете?

– Я буду за нее болеть. Да, кстати, мы с твоей мате shy;рью сочиняем историю о художественной выставке и дополнительном кредите. – Он поправил очки. -Должен сказать, что твое умение уходить от ответ shy;ственности меня восхищает.