засмеялся. — Я уже практически дедом себя ощутил. Ну ладно, я потерплю. Немного.

Вроде и шутил Лев Петрович, но его интонации очень мне напоминали манеру Ивана, который умело добивался того, что ему нужно. Это вероятно семейное качество. Целеустремленные Берестовы до жути — этого не отнять.

— Аня, я давно задумал привести архив семьи в подобающее состояние. Для этого и личного помощника искал. Но теперь прошу вас, как члена нашей семьи, а не сотрудника — поможете мне сделать единый альбом нашей семьи? Фотографий много. Лет сто собирались они. А порядка нет. Такой альбом хотел бы вам с Иваном на свадьбу к подарку присовокупить. Ваня старший, ему и память семейную хранить.

Я просто встала в ступор от такого предложения. Ведь и мечтать не могла, что смогу спокойно посмотреть архив семьи Берестовых. Всё думала и планировала, честно признаюсь, втихую порыться в кабинете, поискать фотографии или еще какие-то документы, способные пролить свет на факт моего рождения.

А мне практически на блюдечке предоставляют возможность просмотреть всё, что я захочу! Чудеса!

— Конечно! — я радостно почти закричала в трубку. — Что я должна сделать, с чего начать?

Лев Петрович с радостью объяснил мне, где и что лежит. Действительно, почти весь архив был в кабинете. Особо ценные вещи лежали в сейфе, но для альбома они и не нужны. Мы проговорили минут пятнадцать и, когда я уже услышала утомление в голосе мужчины, решила закончить беседу. На сегодня хватит разговоров, Льву Петровичу нужен отдых.

— Аня, ещё минуту, — сказал Лев Петрович уже, когда мы прощались, — хочу, чтобы в знали — я очень счастлив за Ивана. Вы ему очень подходите. Мой старший сын кажется не очень чувствительным, но это не так. Он любить умеет, умеет заботиться. Но и дури у него немало, каюсь — это мои огрехи в воспитании, как отца. Всё некогда было, работал как сумасшедший, чтобы семью обеспечить как можно лучше. Но многое упустил. А вы, Анечка, сейчас как свежий ветер в нашей семье! Если нужна помощь или совет — обращайтесь без раздумий. Дочери у меня не было, а теперь появилась. Спокойной ночи, Аня!

В трубке звучат гудки, а я беззвучно рыдаю. Мне кажется, что происходящее вокруг меня последнее время, доведёт меня до нервного истощения. Плачу и понимаю, что мне очень стыдно обманывать отца Ивана. Лев Петрович так искренне рад мне, что чувствую себя какой-то бессовестной сволочью.

И поделать ничего не могу. Я связана и договором с Иваном, и своим желанием найти ответы на вопросы о моём рождении.

Я хорошенько поплакала, приняла душ и легла спать. Завтра новый день, Аня. Набирайся сил. С этими мыслями и уснула.

22. Иван

«Невеста Берестова и дочь алкоголика и психически больной», «Иван Берестов выбрал "дурную кровь», «Принц Берестов и нищая».

Грохот от сломанного стула мог бы напугать и глухого. Роман стоял у стола не жив не мёртв. Я знал, что он меня боится, и сейчас он получил подтверждение — правильно, что боится.

Несколько цветных журналов также лежали на столе, сломанный стул валялся на полу. Смелый Роман подал голос:

— Это не всё.

Поднимаю голову.

— Что ещё?

Роман протянул планшет.

— Ольга дала интервью о семье Берестовых. Несколько «жёлтых» сайтов уже набрали сотни тысяч просмотров за полдня, — парень говорит все тише.

Просматриваю информацию на планшете. После поломки стула мне стало легче и я уже не очень сильно хочу кого-нибудь убить. Я знал, что будет нечто подобное, но за пять дней до свадьбы это выглядит ещё хуже.

— Спасибо, Роман, что сообщил мне сразу. — я махнул ему рукой, давая понять, что он может быть свободен.

Оставшись один, набираю Димке. Он неделю уже в Германии. Брошенные дела доделывать приходится в режиме нонстоп. Как только отец вернулся домой, Дима улетел в Берлин. Вернётся за день до свадьбы.

— Да, Вань, привет! — Дима быстро берет трубку.

— Дима, Ольга дала интервью, — от злости я даже не поздоровался, — выдумку перемешала с правдой и выдала за исповедь мученицы. Несколько журналов заполнены мутью про Аню. Но даю руку на отсечение, что тут поработала не только Ольга. Слишком продумано и масштабно наступление пошло.

— Вань, ты горячку не пори. И мебель постарайся не крушить. — Дима меня знает как облупленного. — Мы ждали того, что случилось, со дня на день. Сейчас волна схлынет и никто и не вспомнит весь этот бред.

— Дима, атака очень активная, здесь не просто Ольгина месть. Тут ещё чей-то след.

— Может и так, но я тебе помочь из Берлина не могу, поэтому звони нашему дорогому, во всех смыслах, Сергею Ивановичу. Это по его части. Если ты хочешь всё-таки выяснить, кто стоит за всем этим спектаклем. — Дима был как всегда готов дать дельный и спокойный совет.

Я попрощался с братом и ещё раз просмотрел журналы. Статьи были написаны очень похоже, чувствовалось, что источник один, но продал он информацию разным изданиям.

Дверь кабинета открылась.

— Иван, ты ещё дома? — отец стоял при входе и выглядел удивленным. — Ты сегодня отсюда работать будешь?

Встаю и иду навстречу отцу, чтобы он не увидел журналы. Но зная отца…

— Что ты такое читаешь? — пара секунд и он уже держал в руках один из экземпляров бульварного чтива. И с интересом читал. Я ждал, глядя в пол.

— Как ловко сделано, профессионал постарался. — я ждал не такой реакции. — Ваня, что собираешься делать с этим?

Поднял голову и смотрю на отца. Как-то забыл, что он с нуля создал большую компанию, что он учёный, и просто очень умный человек. Болезнь делала из него старика, а сейчас передо мной ещё не старый человек. Отец бодр и активен, поэтому и вернулась былая проницательность.

— Па, я не хотел тебя волновать, — пытался говорить спокойно, — про Аню ты знаешь всё и вся эта мерзость не имеет значения. Авторы этого сочинения хотят просто отомстить, никакого реального компромата про мою будущую жену у них быть не может.

— Что в интернете? В наше время только журналы — это неэффективно. — отец и правда хорошо себя чувствует, скрыть ничего не получится.

— Интервью Ольги. Там уже о нас. — жду реакции отца.

— Ну что ж, всё логично, Ольга обижена. Мне жаль ее. Она слишком недолго была счастлива, поэтому и злиться. А выплескивает злость на тех, кто рядом был, когда она потеряла мужа.

— Пап, Ольга далеко не маленькая девочка, она понимает, что этим интервью она порочит как раз таки имя своего горячо любимого мужа. Нелогично. —