на мужчину, сидящего в одиночестве за соседним столиком. Он смотрел прямо на нее. Это был… Нет, такого быть не могло… Ее отец? Девять лет прошло с ее последней встречи с Аластаром Стивенсоном. Рыжие волосы, которые она унаследовала от него, слегка тронула седина. Сейчас ему должно быть под пятьдесят. Он намного моложе ее матери, и время лишь едва коснулось его.

Белль опустила взгляд, внезапно почувствовав тошноту. Это ее отец. Человек, который прямо в лицо отверг ее. Тот, кто не желал знаться с «дочерью Трейси», будто она не была его ребенком. Жгучая боль его отказа глубоко ранила ее. Она не сомневалась, что его внимание привлекла не ее персона, а ее присутствие на благотворительном балу высшего общества. Он, как никто другой, знал, что она к этому обществу не принадлежит. «Это всего лишь ужасное совпадение», — с горечью подумала она, осушая свой безалкогольный коктейль. Кроме того, она уже достаточно взрослая, чтобы встретиться со случайным взглядом мужчины, не выдавая своих эмоций.

Заиграла музыка, и несколько пар вышли на танцпол. Стив тут же потянул жену за руки, и, смеясь, та поднялась с кресла.

— Прошу прощения, — натянуто произнесла Белль, покидая столик.

— Что‑то случилось? Куда ты? — потребовал ответа Данте.

Он предпочел бы приковать ее к себе.

Белль вопросительно подняла бровь.

— В дамскую комнату.

Пальцы, сомкнувшиеся на ее запястье, разжались. Данте выпрямился, но взгляд его темно‑янтарных глаз под нахмуренными бровями оставался таким же напряженным.

— С тобой все в порядке? — настаивал он. Впервые Данте видел ее такой побледневшей. Каждая веснушка выделялась на ее коже.

— Конечно, — ответила она онемевшими губами и поспешно удалилась.

Глава 8

Белль немного освежилась и глубоко вздохнула в попытке избавиться от головокружения. Увидев отца после стольких лет, она испытала шок. Она возвращалась через вестибюль, пробиваясь сквозь толпу людей. Внезапно она замерла, не веря своим глазам. Перед ней стоял человек, которого Белль всеми силами пыталась избежать. Опустив глаза, она поспешно отошла в сторону и замерла от неожиданности, когда чья‑то рука легла ей на плечо.

— Белль? — спросил почти забытый голос.

Ее глаза вспыхнули. Она застыла, будто пылинка на краю обрыва.

— Мистер Стивенсон? — натянуто произнесла она.

— Ты хоть знаешь, сколько лет я потратил, разыскивая тебя? — спросил он шепотом. — Как долго я тебя искал! И твои первые слова распяли меня чувством вины. Я это заслужил. Заслужил целиком и полностью, но я прошу тебя уделить мне всего пару минут своего времени.

Белль ошеломила встреча с Аластаром Стивенсоном, но еще больший шок она испытала от его слов. Но он смотрел на нее глазами, полными чувств и эмоций, хотя в ее памяти его глаза были холодными, жесткими и враждебными.

— Пожалуйста… — добавил он в возникшей тишине.

Данте не находил себе места, потому что отсутствие Белль затянулось. Он нутром чувствовал, что что‑то не так. Может быть, она плохо себя чувствует? Или ее что‑то расстроило? Стив и Санча вернулись за столик.

— Откуда Белль знакома с Аластаром Стивенсоном?

Знакомое имя всколыхнуло внутренний чип Данте, где хранились все его контакты, и выдало следующий результат: высокооплачиваемый менеджер хедж‑фондов, хорошо известный в Великобритании.

— Аластар Стивенсон? О чем ты?

Стив повернул голову в сторону танцпола, где Белль и мужчина средних лет стояли друг напротив друга, пытаясь перекричать музыку. Пока Данте с недоверием наблюдал за ними, Аластар взял Белль за руку, что‑то прошептал ей на ухо и вывел с танцпола.

Данте обстоятельно и очень выразительно выругался на итальянском.

— Я хотел сказать, что она, очевидно, его хорошо знает, — любезно подсказал Стив. — Никогда не видел его рука об руку ни с одной женщиной, кроме жены. Вероятно, он ее крестный отец или один из родственников.

— Не думаю. — Данте с трудом сдерживал нахлынувшую на него ярость. — Она бы непременно об этом упомянула.

— Они выходят на улицу, — вновь подсказал Стив.

— Так и есть… Что? — Данте вскочил как раз вовремя, чтобы увидеть, как Белль исчезает за французскими окнами, выходящими на террасу.

— Она курит?

— Нет, грызет ногти. — При наличии выбора Данте бы все равно предпочел последнее. Привычка грызть ногти была милой слабостью. Каждый раз, когда ее руки тянулись ко рту, он знал, что она нервничает или боится.

Зачем она вышла из зала, чтобы остаться наедине с женатым мужчиной? Это не имело смысла. Она ведь не из таких? По крайней мере, он считал ее не такой. Такие женщины сразу видят богатую добычу и цепляются за нее. Стоило признать, что она будет рядом с ним только неделю. Впоследствии он не сможет предъявить ей никаких претензий. Девственность в двадцать два года не означает святость или верность, не так ли? Он никогда не питал иллюзий в отношении женщин и их подлости.

Белль и Аластар заняли хорошо освещенный столик на террасе. Он подал знак официанту принести напитки.

— Мне только воды, спасибо, — неловко сказала она. — Итак, нанятое вами частное детективное агентство выследило меня по фотографиям в газете. Но их опубликовали лишь вчера.

— Я бросил все дела и примчался сюда, пока ты вновь не исчезла. Я заказал билет на этот бал, молясь лишь о том, чтобы Лукарелли взял тебя с собой. Мне не хотелось идти к нему домой, — поморщился Аластар. — Мне нужно более уединенное место, чтобы поговорить с тобой о матери.

— Я не видела Трейси с похорон дедушки, так что слова о ней меня обидеть не могут.

— Когда Трейси забеременела, я был еще молод и наивен. Я заключил с ней соглашение, потому что не хотел огласки нашего романа. Я обещал оплачивать все счета, которые она мне пришлет. Ее финансовые запросы легли на меня тяжелым бременем. Когда я решил пересмотреть выплату алиментов через адвоката, она пригрозила рассказать все моей жене Эмили, с которой я познакомился через год после расставания с твоей матерью. Я не хотел, чтобы кто‑то прознал про твое существование. Я чувствовал себя полным идиотом, позволившим Трейси собой воспользоваться, — признался он с тяжелым вздохом.

Брови Белль сошлись на переносице.

— Почему вас так беспокоили угрозы рассказать все жене?

— Эмили всю жизнь страдала от депрессии. У нее очень хрупкое здоровье. Ее самой большой мечтой было желание иметь ребенка. Но следовал выкидыш за выкидышем, а потом у нас родился мертвый сын, — печально пояснил Аластар. — Мне следовало во всем признаться до брака. Потом я уже не мог рассказать ей о ребенке.

— Понимаю. Вы хотели защитить свою жену, — медленно кивнула Белль.

— Но теперь жена