Захлопываю оконную створку и задвигаю штору. Включаю свет, сажусь на диван. Телефон в моих ладонях не перестает вибрировать от уведомлений о пропущенных звонках и сообщениях. Их много, сбиваюсь со счета. И все они с нового номера…

«Кать, это Тимофей, возьми трубку», «Екатерина, я вообще-то твой муж. Перезвони, как освободишься».

И еще куча, еще, еще…

Взгляд цепляется за длинное сообщение. Открываю его.

«Катюша, мой нежный чуткий ангел. Я очень перед тобой виноват. Какую же ошибку я совершил. Ты не заслуживаешь ни грусти, ни слез. Я так жалею, что из-за меня в нашей семье случился разлад. Прости меня. Как же я раскаиваюсь! Обещаю, что больше никогда не обижу тебя. Ты — самое прекрасное и дорогое, что было у меня в жизни…»

Поперхнувшись чаем, еще раз перечитываю сообщение. Оно отправлено в дневное время, когда Тим железно должен быть в офисе.

Я просто в шоке. Я такого не ожидала. Он же глядя мне в глаза заявлял, какая замечательная у него Кристина…

Пролистываю больше десятка примерно одинаковых по содержанию сообщений. Тим всегда умел красиво говорить, отчасти этим он меня и покорил. Я верила его словам и обещаниям.

В самом конце списка замечаю сообщение из мобильного банка о пополнении счета. Захожу в приложение и вижу цифру — 5348. На пять тысяч больше чем было еще вчера.

Суворов скинул мне деньги и написал комментарий «на новую блузку». Что ж, Захар Олегович, не все с вами потеряно…

Телефон вновь загорается, и на экране высвечивается неподписанный номер. Я сразу догадываюсь, кто звонит.

— Кать, скажи что-нибудь, не молчи, — виновато просит Тимофей.

— Вот что тебе от меня нужно, Демидов?! — выпаливаю я.

— Хотя бы так… — выдыхает в трубку. — Я снова слышу твой нежный голос, Кать. Ты весь день не отвечала. Как же я волновался.

— А с каких пор ты стал за меня переживать, а? — злюсь. — У тебя Кристина на это имеется. Ты же так хотел себе новою семью, и она у тебя появилась!

— Ты даже не представляешь, как я жалею об этом. С тех пор как ты ушла, моя жизнь медленно разрушается. Кать, я какую ночь подряд ложусь на кровать с Крис, обнимаю ее, а не тебя, но хоть бы раз она мне приснилась. Я постоянно вижу только тебя во снах, ты, как и раньше, ходишь по квартире, тихо напеваешь, когда готовишь завтрак, будишь меня сладким поцелуем. И я каждый раз просыпаюсь в надежде увидеть тебя, но перед глазами спящая Крис.

— Беременная спящая Крис, — напоминаю ему, а внутри все сжимается.

— Черт, — муж шипит в трубку. — Я как узнал о ее беременности — растерялся. Прошло несколько дней, и я понял, что точно не хочу от нее детей. Я знаю, что ребенок у нее в животе, но я не люблю его. Я вообще ничего к нему не чувствую, кроме раздражения, как и к его матери. Кристина меня бесит. Она разговаривает со мной не так, смотрит не так, дышит не так… как ты, Кать. С ее приходом даже воздух в квартире будто загнил! Какой же я ублюдок…

Слезы скапливаются в уголках глаз. Меня трясет. Не нужно было отвечать на звонок. Одни расстройства!

— Ты плачешь, Кать?

— Нет…

— Я же слышу. Господи, Катюш! Не плачь, пожалуйста! Хочешь, я приеду? Только скажи куда — и я сорвусь. Я буду с тобой.

— А как же Кристина?

— Я что-нибудь придумаю. Я приеду…

Придумает…

Меня с головой накрывает безысходностью.

— Теперь ты будешь врать ей и тайно встречаться со мной, Тим?

— Нет, — стопорится. — Нет, дай мне шанс, я все верну, как было. Я решу вопрос с Кристиной.

— А с ребенком?

— Он мне не нужен.

— А от меня «тяжелой грустной жены», — вспоминаю слова Тима, которые он мне говорил, — был бы нужен?

— Да! — уверенно отвечает. — Ты не тяжелая Кать, а умная. Ты все делала, чтобы мне было лучше, а я, дурак, не ценил. И совсем ты не грустная. Ты спокойная, тихая гавань.

— М… — Меня почему-то его слова не прельщают. — А я хочу развод. Уже и заявление отправила. Ты тоже должен был написать.

— Я не стал этого делать. Я не хочу с тобой разводиться, Кать.

— Зато я очень хочу! — срываюсь на крик, вспоминая все, что происходило со мной с тех пор, как Тим вышел из квартиры соседки. — Теперь хочу. Ты там в комфорте страдаешь от того, что Кристина не так дышит, а я ючусь по съемным углам. На горло себе наступаю, лишь бы не потерять возможность заработать на кусок хлеба. Ты даже представить не можешь, Демидов, через что я прошла!

— Тише-тише, Катюш, — успокаивает меня. Надо же! — Ты всегда можешь вернуться ко мне. Я обещаю, у тебя будут деньги, и тебе не нужно будет работать. Я всем тебя обеспечу.

— Развод!

— Нет, Кать. Ты остынь и еще раз хорошенько все взвесь.

— Значит, в суд пойдем, — не уступаю я. — Не хочешь нормально развестись — будем позориться до конца! Я в причине развода укажу твою беременную любовницу. Интересно, долго ли будет думать судья после такого?

— Кать…

— Не Катькай.

Отключаю звонок и, замахнувшись, бросаю телефон. Все нервы мне вытрепал Демидов. Сначала изменил, в душу наплевал, а как только я немного остыла, снова появился, чтобы резануть по еще не зажившему сердцу.

Кое-как продышавшись, встаю с дивана и поднимаю телефон. Уф, хорошо, что не разбился.

***

Когда жила с мужем, моя жизнь напоминала день сурка. Теперь я ушла от Тимофея, даже квартиру поменяла, а сурок все равно будто преследует меня.

Я, как и раньше, в основном сижу дома, только еще хожу на работу и там тоже изо дня в день я вижу одни и те же лица — уже постоянных клиентов стала запоминать. Просто сурок-матрешка какой-то…

Но сегодня что-то явно пошло не по плану…

— Катерина?! — ошарашенный оклик застает врасплох.

Перевожу взгляд с компьютерного монитора на окошечко и вижу свекровь. Она тучная, низкого роста и откровенно некрасивая женщина — ее жидкие волосы подстрижены коротко, у нее крупный нос, пухлые губы, напоминающие вчерашние пирожки, и близко посаженные маленькие глаза.

— Лариса Федоровна? — ахаю я и вижу позади нее свекра.

Несмотря на возраст и седину, голубоглазый мужчина сохранил поджарое тело и вообще хорошо выглядит. Тимофей пошел в него.

— Что ты здесь делаешь, Катерина? — хватает ртом воздух свекровь.

— Работаю… — растеряно отвечаю.

— Почему я не могу тебе дозвониться? — сердится.

Мне сразу же захотелось оправдаться,