– А, ты об этом! Так мы просто кличем друг друга по тому, какие мы. Типа, он вот черный. А тот – бесхвостый. А вон еще один, подальше, так он вонючка.

– А, понял. – Мне-то казалось, что они все были довольно вонючие. Но вряд ли стоило заговаривать с ними об этом. – А какой же ты?

– Большой, ясен перец, – ответил он, вытягиваясь в полный рост. – Потому я здесь и главный.

– Понятно. – Ну, не мог я отказаться от приветствия, слишком хорошо воспитан, сами понимаете. Словом, решив, что этого требует элементарная вежливость, я потерся мордой о его морду и сказал. – Очень приятно познакомиться, Большой.

– И мне тоже, Чарли, – ему было явно трудно выговорить мое имя. – Знаешь, раз уж ты потерялся, думаю, лучше тебе пока остаться с нами. Ну, пока не найдешь своих людей. Без нашей защиты тебе тут долго не продержаться.

Что ж, после того как из меня чуть не вышибли дух, у нас наметилось улучшение в отношениях.

– Да, конечно, большое спасибо. Вы живете недалеко отсюда, да? – добавил я, потому что непохоже было, что мы торопимся домой.

– Я родился и вырос в этом дворе, – гордо заявил Большой. – И все парни тоже. Все эти места – двор и окрестные улицы – наша территория. Люди нас не любят, ясное дело, не считая парочки каких-то ненормальных, которые нас вроде как жалеют и время от времени снабжают едой.

– Значит, вам приходится каждый день охотиться? – я огляделся. Вокруг не было даже признаков кустов или деревьев. Здесь даже трава не росла. – Только мыши и крысы, да?

– И рыбка, если повезет, – облизнулся Черный (во время разговора он подобрался к нам поближе).

– Ага, люди каждый день выходят в море на своих лодках, а назад привозят горы рыбы, – объяснил Большой. – Мы по очереди подкрадываемся и стараемся стянуть рыбину-другую, пока никто не видит. Обычно люди орут и пинаются, если поймают с поличным. Но вообще-то попадаются и приличные, вполне ручные люди, так те, не поверишь, сами дают нам рыбу.

– Только нечасто, – прохныкал Вонючка. – И почему не делятся, непонятно: я вообще не понимаю, зачем им так много рыбы.

– Жадность, – заключил Большой, – вот их проблема.

Я зевнул. Теперь, когда отношения наладились, было очень интересно и познавательно послушать про их дикую жизнь, но, согласитесь, денек у меня выдался во всех отношениях тяжелый, а теперь уж было далеко за полночь. Я покрутил головой и ничего не понял.

– А где ваши постели?

– Постели? – коты уставились на меня. – Шутишь, что ли?

– Нет, я серьезно. Извините. А как же?..

– Мы спим здесь, во дворе, Чарли. В углах, под стенами, в арках или там, дальше по улицам. А летом иногда спим на крышах, – объяснил Большой. – Можешь устроиться рядом со мной, когда подойдет время сна.

– А сейчас еще не время? – спросил я, подавляя новый зевок. Я всегда считал, что у кошек любое время – это время сна.

– Какой сон, сейчас самое время порыться в отбросах, клянусь валерьянкой, – Большой был обескуражен моей непонятливостью. – Ну и дела, ты вообще ничего не понимаешь, что ли?

Я и впрямь ничего не понимал. Не знал даже, что это такое «рыться в отбросах», но решил, что не стану признаваться еще и в этом.

– Так мы ищем еду, – любезно пояснил Бесхвостый. – Люди облегчают нам задачу, они ведь такие ленивые и неряшливые. Едят на улицах, не доедают до конца, а остатки бросают в урны и баки для мусора. Да еще иногда кидают прямо на землю. А баки прямо ломятся, даже через край, и нам всегда найдется, чем поживиться. Самые сытные места – за домами, где люди кормятся. «Кафе», вот как они их называют, – добавил он, как будто я и этого не знаю. – А некоторые зовутся «Рыба с картошкой», так это самые лучшие. И еще «Еда навынос».

Остальные коты замяукали, соглашаясь.

– Ну, если все выяснили, то пошли уже, – поторопил нас Вонючка. – Умираю с голоду.

Только тут я заметил, что и у меня живот подвело.

– Идем-ка с нами, – позвал Большой. – Похоже, тебя всему учить надо.

С этими словами он направился к выходу из двора. Не зная, как быть, я смотрел ему вслед. Я страшно устал, мои раны болели и ныли, так что учиться именно сейчас в мои планы не входило. Но что оставалось делать? Большой был прав: если я не прибьюсь к их компании, неизвестно, в какие еще неприятности можно попасть.

– Но почему бы не заняться этим с утра? – сделал я последнюю попытку, втайне надеясь поспать и отдохнуть. Парни как по команде уставились на меня. Я уже начинал к этому привыкать.

– С утра? – прохрипел Черный. – Не смеши мои усы.

– Мы не можем рыться в отбросах на глазах у людей, среди бела дня, – терпеливо объяснил Большой, как будто говорил с маленьким несмышленым котеночком. – Это время, когда в силу вступают чайки.

– О, понятно. Я уже видел их. Не очень симпатичные, да?

– Не очень симпатичные! – передразнил меня Бесхвостый. – Слишком мягко сказано, приятель! Мерзкие, злобные, вороватые отморозки, вот кто они такие. Поговаривают даже, что они и кошек убивают.

– Да вы и сами… – чуть не ляпнул я, вспомнив, что именно из-за них один юный кот совсем недавно был на волосок от гибели. Но вовремя спохватился, ведь теперь они взяли меня в компанию и по-дружески опекали, хоть и считали чудаковатым.

– Легко в это верю, – сказал я и поплелся за ними. – Одна из них до крови клюнула моего человеческого котенка.

– Может, так ему и надо, – презрительно процедил Большой. – Но не в этом дело. Мы даже близко не подходим к мусорным бакам, пока они летают, понял? Ждем, пока дома, в которых едят, закроются на ночь, а тогда идем и собираем все объедки, какие успеем, пока чайки не проснутся.

– Хватит и того, что мы рискуем жизнью, когда возвращаются рыбацкие лодки, – добавил Вонючка. – Чайки их облепляют еще в море – этих птиц там тучи, толкутся в воздухе, пихают друг друга и орут так, что уши вянут. Если хочешь урвать хоть что-то, пока рыбу выгружают из лодки, приходится поторапливаться и ловчить.

– Один из нас бежит за рыбой, а остальные присматривают за чайками и стараются его прикрыть, – пояснил Большой.

От его слов повеяло холодом, и мне стало страшно – я не понимал, зачем подвергать себя такой опасности, если можно охотиться на легкую добычу вроде мышей. Но потом вспомнил, какова на вкус свежая рыба, и рот мой тут же наполнился слюной. Я так проголодался, что еле стоял на ногах. Придется учиться всему у этих парней, понял я, нравится мне это или нет.

Тем временем мы подошли к кварталу, где находились магазины. Я держался поближе к дикарям, не очень понимая, что нам предстоит.

– Встань там, у входа, и смотри на меня, – распорядился Большой.

Сам он подошел к мусорному баку, стоявшему у магазина, окинул его быстрым взглядом, схватил что-то в зубы и бегом вернулся ко мне. Все это произошло стремительно, не успел я и глазом моргнуть.